Неточные совпадения
Левин в душе осуждал это и не понимал еще, что она готовилась к тому периоду деятельности, который должен был наступить для нее, когда она будет в одно и то же время женой мужа,
хозяйкой дома, будет носить, кормить и воспитывать
детей.
Первое время деревенской жизни было для Долли очень трудное. Она живала в деревне в детстве, и у ней осталось впечатление, что деревня есть спасенье от всех городских неприятностей, что жизнь там хотя и не красива (с этим Долли легко мирилась), зато дешева и удобна: всё есть, всё дешево, всё можно достать, и
детям хорошо. Но теперь,
хозяйкой приехав в деревню, она увидела, что это всё совсем не так, как она думала.
— Никакой. Напротив,
ребенок может убить медведя, — сказал он, сторонясь с легким поклоном пред дамами, которые с
хозяйкой подходили к столу закусок.
«Ты хозяйский сын?» — спросил я его наконец. — «Ни». — «Кто же ты?» — «Сирота, убогой». — «А у
хозяйки есть
дети?» — «Ни; была дочь, да утикла за море с татарином». — «С каким татарином?» — «А бис его знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были в тех летах, когда сажают уже
детей за стол, но еще на высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою.
Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между хозяином и
хозяйкою, слуга завязал
детям на шею салфетки.
Гостиная и зала понемногу наполнялись гостями; в числе их, как и всегда бывает на детских вечерах, было несколько больших
детей, которые не хотели пропустить случая повеселиться и потанцевать, как будто для того только, чтобы сделать удовольствие
хозяйке дома.
Сама бывшая
хозяйка его, мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в другом доме, у Пяти Углов, Раскольников во время пожара, ночью, вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких
детей и был при этом обожжен.
Если
дети не затворят дверь за собой, он видит голую шею и мелькающие, вечно движущиеся локти и спину
хозяйки.
— Одна ли Анна Андреевна! — сказала
хозяйка. — Вот как брата-то ее женят и пойдут
дети — столько ли еще будет хлопот! И меньшие подрастают, тоже в женихи смотрят; там дочерей выдавай замуж, а где женихи здесь? Нынче, вишь, ведь все хотят приданого, да всё деньгами…
Приходили хозяйские
дети к нему: он поверил сложение и вычитание у Вани и нашел две ошибки. Маше налиневал тетрадь и написал большие азы, потом слушал, как трещат канарейки, и смотрел в полуотворенную дверь, как мелькали и двигались локти
хозяйки.
В воскресенье он был с визитом у
хозяйки, пил кофе, ел горячий пирог и к обеду посылал Захара на ту сторону за мороженым и конфектами для
детей.
Наконец, большая часть вступает в брак, как берут имение, наслаждаются его существенными выгодами: жена вносит лучший порядок в дом — она
хозяйка, мать, наставница
детей; а на любовь смотрят, как практический хозяин смотрит на местоположение имения, то есть сразу привыкает и потом не замечает его никогда.
Он вздрагивал. Как! Ольга в той жизни, которую Обломов ей готовил! Она — среди переползанья изо дня в день, деревенская барыня, нянька своих
детей,
хозяйка — и только!
Канарейки весело трещали; ерань и порой приносимые
детьми из графского сада гиацинты изливали в маленькой комнатке сильный запах, приятно мешавшийся с дымом чистой гаванской сигары да корицы или ванили, которую толкла, энергически двигая локтями,
хозяйка.
— Кого вам? — спросит он и, услыхав имя Ильи Ильича или
хозяйки дома, молча укажет крыльцо и примется опять рубить дрова, а посетитель по чистой, усыпанной песком тропинке пойдет к крыльцу, на ступеньках которого постлан простой, чистый коврик, дернет за медную, ярко вычищенную ручку колокольчика, и дверь отворит Анисья,
дети, иногда сама
хозяйка или Захар — Захар после всех.
После обеда никто и ничто не могло отклонить Обломова от лежанья. Он обыкновенно ложился тут же на диване на спину, но только полежать часок. Чтоб он не спал,
хозяйка наливала тут же, на диване, кофе, тут же играли на ковре
дети, и Илья Ильич волей-неволей должен был принимать участие.
Он решительно перестал владеть собой, пел, ласково заговаривал с Анисьей, шутил, что у нее нет
детей, и обещал крестить, лишь только родится
ребенок. С Машей поднял такую возню, что
хозяйка выглянула и прогнала Машу домой, чтоб не мешала жильцу «заниматься».
Все замолкло на минуту,
хозяйка вышла на кухню посмотреть, готов ли кофе.
Дети присмирели. В комнате послышалось храпенье, сначала тихое, как под сурдиной, потом громче, и когда Агафья Матвеевна появилась с дымящимся кофейником, ее поразило храпенье, как в ямской избе.
— Нет, двое
детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому, — довольно словоохотливо начала
хозяйка, и лицо у ней стало поживее, — еще бабушка наша, больная, еле ходит, и то в церковь только; прежде на рынок ходила с Акулиной, а теперь с Николы перестала: ноги стали отекать. И в церкви-то все больше сидит на ступеньке. Вот и только. Иной раз золовка приходит погостить да Михей Андреич.
К нему по-прежнему входила
хозяйка, с предложением купить что-нибудь или откушать чего-нибудь; бегали хозяйские
дети: он равнодушно-ласково говорил с первой, последним задавал уроки, слушал, как они читают, и улыбался на их детскую болтовню вяло и нехотя.
Хозяйка быстро схватила
ребенка, стащила свою работу со стола, увела
детей; исчез и Алексеев, Штольц и Обломов остались вдвоем, молча и неподвижно глядя друг на друга. Штольц так и пронзал его глазами.
Ни хозяина, ни
хозяйки, ни
детей, ни старых преданных слуг — нет в ее квартире.
— Ах, извините меня, извините меня, Марья Степановна… — рассыпалась Хина, награждая
хозяйку поцелуем. — Я все время была так завалена работой, так завалена… Вы меня поймете, потому что можете судить по собственным
детям, чего они стоят родителям. Да! А тут еще Сергей Александрыч… Но вы, вероятно, уже слышали, Марья Степановна?
На этой половине роль
хозяйки с двенадцати лет принадлежала Надежде Васильевне, которая из всех
детей была самой близкой сердцу Василья Назарыча.
Поют часто про рождество Христа; а при конце желают здоровья хозяину,
хозяйке,
детям и всему дому.
В одной избе без мебели, с темною унылою печью, занимавшею полкомнаты, около бабы-хозяйки плакали
дети и пищали цыплята; она на улицу —
дети и цыплята за ней.
Вчерашняя почта привезла нам известие, что свадьба должна была совершиться 16 апреля. Следовательно, по всем вероятиям, недели через две узнаем здесь милость для
детей. Это теперь главная моя забота. Как ни бодро смотрит моя старуха
хозяйка, но отказ ее жестоко поразит. Я никак не допускаю этой мысли и не хочу видеть здесь продолжения жестокой драмы. Родные там убеждены, что будет по их желанию: значит, им обещано, но велено подождать до торжества.
Обрати внимание на ее обиходный словарь тридцать — сорок слов, не более, — совсем как у
ребенка или дикаря: есть, пить, спать, мужчина, кровать,
хозяйка, рубль, любовник, доктор, больница, белье, городовой — вот и все.
Отец мой, не выходя из кареты, ласково поздоровался со всеми и сказал, что вот он и приехал к ним и привез свою
хозяйку и
детей.
Сначала нередко раздавался веселый и громкий голос
хозяйки: «Софья Николавна, ты ничего не ешь!» Потом, когда она как-то узнала, что гостья уже вполовину обедала с
детьми, она посмеялась и перестала ее потчевать.
— А женился я, братец, вот каким образом, — сказал Лузгин скороговоркой, — жила у соседей гувернантка, девочка лет семнадцати; ну, житье ее было горькое:
хозяйка капризная, хозяин сладострастнейший,
дети тупоголовые… Эта гувернантка и есть жена моя… понимаешь?
Но
дети так тесно обступают меня, что я не имею никакой возможности пробраться к моей
хозяйке. Они громко и деспотически требуют гривенника на пряники, который и получают с знаками всеобщего и шумного удовольствия.
— Подожди, Степан Трофимович, подожди, голубчик! — уговаривала она его как
ребенка, — ну подожди же, подожди, вот Дарья воротится и… Ах, боже мой,
хозяйка,
хозяйка, да приди хоть ты, матушка!
Перед самой
хозяйкой главным образом виднелся самовар и ветчина с горошком, а также и бутылка сладкой наливки; перед
детьми красовалась гречневая каша с молоком, которой они, видимо, поглотили значительное количество; перед француженкой стояла огромная чашка выпитого кафе-о-лэ и целая сковорода дурно приготовленных котлет-демутон; а перед немкой — тоже выпитая чашка уже черного кофею и блюдо картофелю.
— Да откуда нажить-то их, батюшка? Хозяйка-то у меня померла, а из рукава-то новых
детей не вытрусишь!
— Баба бабе рознь! — заметил Иоанн и, схватив Онуфревну за душегрейку, — вот тебе
хозяйка! — сказал он и выдвинул мамку вперед. — Возьми ее, старина, живи с ней в любви и в совете, да
детей приживай!
Мне казалось, что за лето я прожил страшно много, постарел и поумнел, а у хозяев в это время скука стала гуще. Все так же часто они хворают, расстраивая себе желудки обильной едой, так же подробно рассказывают друг другу о ходе болезней, старуха так же страшно и злобно молится богу. Молодая
хозяйка после родов похудела, умалилась в пространстве, но двигается столь же важно и медленно, как беременная. Когда она шьет
детям белье, то тихонько поет всегда одну песню...
Софья Николавна не обращала на них внимания и была увлекательно любезна с
хозяйкой и ее маленькими
детьми.
— Это и понятно, что Оресту Марковичу неприятно говорить о
детях и о детстве, сказала
хозяйка. — Старые холостяки не любят
детей.
Иногда к
хозяйке приходил ночевать любовник, пьяный мужик, бушевавший по ночам и наводивший на
детей и на Дарьюшку ужас.
В зыбке, чуть заметно дыша и закрыв глазёнки, раскинувшись, дремал грудной
ребенок; другая, плотная, краснощекая баба,
хозяйка Карпа, засучив выше локтя сильные, загорелые выше кисти руки, перед печью крошила лук в деревянной чашке.
Анна Анисимовна со своими
детьми живет у Анны Михайловны в бывших комнатах Долинского. Отношения их с Анной Михайловной самые дружеские. Анна Анисимовна никогда ничего не говорит
хозяйке ни о Дорушке, ни о Долинском, но каждое воскресенье приносит с собою от ранней обедни вынутую заупокойную просфору. Долинского она терпеть не может, и при каждом случайном воспоминании о нем лицо ее судорожно передвигается и принимает выражение суровое, даже мстительное.
И гость и
хозяйка расстались настоящими друзьями, а чтобы граф еще скорее забыл свое неудачное сватовство, бабушка дала ему на дорогу просьбу помочь ей отыскать
детям француза.
Дети Дарьи Михайловны обожали Басистова и уж нисколько его не боялись; со всеми остальными в доме он был на короткой ноге, что не совсем нравилось
хозяйке, как она ни толковала о том, что для нее предрассудков не существует.
Не без намерения употребил я слово «опрятный»: не только сама
хозяйка казалась образцом чистоты, но и все вокруг нее, все в доме так и лоснилось, так и блистало; все было выскребено, выглажено, вымыто мылом; самовар на круглом столе горел как жар; занавески перед окнами, салфетки так и коробились от крахмала, так же как и платьица и шемизетки тут же сидевших четырех
детей г. Ратча, дюжих, откормленных коротышек, чрезвычайно похожих на мать, с топорными крепкими лицами, вихрами на висках и красными обрубками пальцев.
Сергей поднял
хозяйку, как
ребенка, на руки и унес ее в темный угол.
— Наконец, вы поместили вашего
ребенка, — сказала
хозяйка, обращаясь к нему, и он разинул уже было рот, чтобы отвечать, но жена перебила его.
— Да, она любит и понимает. Если после моей смерти ей достанется сад и она будет
хозяйкой, то, конечно, лучшего и желать нельзя. Ну, а если, не дай бог, она выйдет замуж? — зашептал Егор Семеныч и испуганно посмотрел на Коврина. — То-то вот и есть! Выйдет замуж, пойдут
дети, тут уже о саде некогда думать. Я чего боюсь главным образом: выйдет за какого-нибудь молодца, а тот сжадничает и сдаст сад в аренду торговкам, и все пойдет к черту в первый же год! В нашем деле бабы — бич божий!
Там царствовал мир и любовь, там была покорность жен мужьям, благоговение
детей пред родителями, домовитость
хозяйки, стыдливость и целомудрие девиц, страх божий и чистая любовь к людям.
Не чужая, а своя, только, говорю, барыня, хоть бы ты за нас заступилась, а то нам с
хозяйкой от стариков в дому житья нет; теперь, говорю, у бабенки моей малый грудной
ребенок, грудью покормить почесть что и некогда: все на работе, а молока не дают; одна толоконная соска, и та еще коли не коли в рот попадет».