Неточные совпадения
Купцы первые его очень любили, именно за то, что не горд; и точно, он крестил у них
детей, кумился с ними и хоть драл подчас с них сильно, но как-то чрезвычайно ловко: и по плечу потреплет, и засмеется, и чаем напоит, пообещается и сам прийти поиграть в шашки, расспросит обо всем: как делишки, что и как.
Глядишь — и площадь запестрела.
Всё оживилось; здесь и там
Бегут за делом и без дела,
Однако больше по делам.
Дитя расчета и отваги,
Идет
купец взглянуть на флаги,
Проведать, шлют ли небеса
Ему знакомы паруса.
Какие новые товары
Вступили нынче в карантин?
Пришли ли бочки жданных вин?
И что чума? и где пожары?
И нет ли голода, войны
Или подобной новизны?
— Надя, мать — старинного покроя женщина, и над ней смеяться грешно. Я тебя ни в чем не стесняю и выдавать силой замуж не буду, только мать все-таки дело говорит: прежде отцы да матери устраивали
детей, а нынче нужно самим о своей голове заботиться. Я только могу тебе советовать как твой друг. Где у нас женихи-то в Узле? Два инженера повертятся да какой-нибудь иркутский
купец, а Привалов совсем другое дело…
Купцы дарили его даже «за любовь», за то, что он крестил у них
детей, за то, что он не забывал именин, а часто и запросто заходил чаю откушать.
Купцы под розгами клялись, что никогда таким товаром торговать не будут, а кимряки после жестокой порки дали зарок, что не только они сами, а своим
детям, внукам и правнукам закажут под страхом отцовского проклятия ставить бумажные подошвы.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего
ребенка, и жена обанкротившегося
купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему в долговом отделении мужу.
Он окончательно заболел скупостью и потерял стыд: стал ходить по старым знакомым, бывшим сослуживцам своим в ремесленной управе, по богатым
купцам и, жалуясь, что разорен
детьми, выпрашивал у них денег на бедность.
Как?» — «В Екшайске (городишко такой там есть, всего в двадцати верстах, и не наш уезд), Трепалов там
купец есть, бородач и богач, живет со старухой женой, и вместо
детей одни канарейки.
Бестужев пишет портреты, берет за них с
купцов от 100 до 300. Кажется, можно бы подешевле брать за свободное искусство. Бечаснов учит
детей Анкудинова. М. Каз. воспитывает какую-то девицу за 1000 р. в год. Вот главные черты — прочее все по-старому.
Плодитесь смело и беззаботно, ибо в размножении купеческих
детей заключается существеннейшее назначение Краснохолмского 1-й гильдии
купца!
Немного далее большая площадь, на которой валяются какие-то огромные брусья, пушечные станки, спящие солдаты; стоят лошади, повозки, зеленые орудия и ящики, пехотные кòзла; двигаются солдаты, матросы, офицеры, женщины,
дети,
купцы; ездят телеги с сеном, с кулями и с бочками; кой-где проедет казак и офицер верхом, генерал на дрожках.
Не любила она его за гордость и неблагодарность и никак не могла простить ему, что он по изгнании из университета не приехал к ней тотчас же; напротив, даже на тогдашнее нарочное письмо ее к нему ничего не ответил и предпочел закабалиться к какому-то цивилизованному
купцу учить
детей.
И рассказывает. Жил-был в уездном городе молодой судья, чахоточный, а жена у него — немка, здоровая, бездетная. И влюбилась немка в краснорядца-купца;
купец — женатый, жена — красивая, трое
детей. Вот
купец заметил, что немка влюбилась в него, и затеял посмеяться над нею: позвал ее к себе в сад ночью, а сам пригласил двоих приятелей и спрятал их в саду, в кустах.
Купец — вообще… должен, например, иметь
детей достаточно!
Кроме небольшой кучки нас, гимнастов и фехтовальщиков, набрали и мертвых душ, и в списке первых учредителей общества появились члены из разных знакомых Селецкого, в том числе его хозяева братья Каменские и другие разные московские
купцы, еще молодые тогда
дети Тимофея Саввича Морозова, Савва и Сергей, записанные только для того, чтобы они помогли деньгами на организацию дела.
В фабричных деревнях почти нет семейной жизни: здесь
дети восьмилетнего возраста поступают уже на фабрику к какому-нибудь московскому или коломенскому
купцу.
Кручинина. Ничего не известно, никто не знает. У кого только можно было спросить, я спрашивала. Некоторые помнят, что действительно были какие-то приезжие
купцы или мещане, а кто говорит, что и господа, что взяли
ребенка и уехали; а куда — никто не знает. Так и следов не осталось.
Шамбюр, у которого голова также немножко наизнанку, без памяти от этого оригинала и старался всячески завербовать его в свою адскую роту; но господин
купец отвечал ему преважно: что он мирный гражданин, что это не его дело, что у него в отечестве жена и
дети; принялся нам изъяснять, в чем состоят обязанности отца семейства, как он должен беречь себя, дорожить своею жизнию, и кончил тем, что пошел опять на батарею смотреть, как летают русские бомбы.
В жалованных войскам грамотах, по окончании походов, иноземные генералы и полковники упоминались ниже городовых дворян, жильцов и
детей боярских; при торжественных выходах они занимали место ниже гостей и
купцов».
— Домище сгрохает
купец, так это — собор!
Дети образованные.
Дядя Никон. Слово, да! Что ты,
купец али генерал?.. Барский свояк ты и больше ничего… Чей у тебя
ребенок, ну-ко говори!.. В том, значит, только и счастье твое, что твоя коренная у барина на пристяжке пошла, право, черти, дьяволы экие!.. (Уходит).
Золотилов. Что ж такое
ребенок? Я и тут не вижу ничего, что могло бы так особенно тебя тревожить; вели его взять хоть к себе в комнаты, а там поучишь, повоспитаешь его, сколько хочешь, запишешь в мещане или в
купцы, и все дело кончено!
Венеровский. Все подвигаемся, все понемногу; вот вчера школу открыли для
детей золотых дел мастеровых. Выхлопотали помещенье, все: кое-как собрали деньжонок по
купцам на книги. Идет ничего. Вы приезжайте как-нибудь с Любовь Ивановной посмотреть. Интересно.
Русаков. Оттого-то и не отдам, что желаю добра; а вы как думали? Я худа, что ль, ей желаю? Ну какая она барыня, посудите, отец: жила здесь в четырех стенах, свету не видала. А купцу-то она будет жена хорошая, будет хозяйничать да
детей нянчить.
При гимназии состоял пансион, учрежденный на дворянские деньги.
Детей разночинцев туда не принимали — исключение делали для некоторых семей в городе из именитых
купцов. Дворяне жили в смежном здании, приходили в классы в курточках, за что немало над ними потешались, и потом уже стали носить блузы.
В последние двадцать лет, с начала шестидесятых годов, бытовой мир Замоскворечья и Рогожской тронулся:
детей стали учить, молодые
купцы попадали не только в коммерческую академию, но и в университет, дочери заговорили по-английски и заиграли ноктюрны Шопена.
И везде-то всплывал перед ним
купец. В истории его квартирной хозяйки француженки опять он, опять Гордей Парамоныч. А вот сам он — дворянское
дитя — состоит в каких-то приспешниках и сочувственниках, никому он не может помочь как следует, бессилен сделать и пакость и фактическое добро, никто за ним не охотится, не вожделеет к его мошне, потому что"мошны"-то нет. Даже Тася и та написала:"Тряпочка вы, Иван Алексеич!"
— Кузьку вернули назад домой… Я подумал, подумал и взял его к себе. Что ж? Хоть и арестантское отродье, а все-таки живая душа, крещеная… Жалко. Сделаю его приказчиком, а ежели своих
детей не будет, то и в
купцы выведу. Теперь, как еду куда, беру его с собой: пускай приучается.
Купцу наука, что
ребенку огонь.
Опечатали и дворы всех граждан богатых;
купцов, приказных людей оковали цепями, жен и
детей стерегли в домах.
Но Варвара Тимофеевна родилась почти за полвека назад, когда
купцы учили своих
детей только читать и писать, да разве первым четырем правилам арифметики.
Видя, что он имеет дело не с «злым духом», а с человеком, у Фаддея мелькнула мысль, что
купец повредился умом, и он опрометью бросился из людской, где лежала больная с мертвым
ребенком, к барыне.
Молодой
купец заметно сделался нежнее прежнего к
детям и ежеминутно стал приходить к ним и даже ночью уходил от жены, чтобы посмотреть на них…
Ныне богатые
купцы стараются соперничать с дворянами в светском образовании своих
детей; не только воспитательницы француженки, но и англичанки появляются в их семействах, не только сыновья их, но и дочери стали делать экскурсии в чужие края.
То-то много ее кругом, куда ни посмотришь, все совесть! Проходу нет от совестливых людей, даже оторопь берет меня, дурака. И грабят, и предают, и
детей морят — и все по самой чистой совести, ничего возразить нельзя. Надо так, война! И кому война и слезы, а мошенникам
купцам и фабрикантам все в жир идет… каких домов потом понастроят, на каких автомобилях закатывать будут — восторг и упоение! Их бы перевешать всех, а нельзя — а совесть-то?
Все были нарядны, но и среди нарядных рабочих и их жен заметны были богачи и
купцы с женами и
детьми, которые попадались промеж народа. Так заметна была Рина Голицына, когда она, радостная, сияющая от мысли, что она добилась своего и с народом, среди народа, празднует восшествие на престол обожаемого народом царя, ходила с братом Алеком между кострами.
Горничная эта была сирота, которая, чтобы кормиться, должна была поступить в услужение. Сначала она жила у
купцов, где приказчик соблазнил ее и она родила.
Ребенок ее умер, она поступила к чиновнику, где сын гимназист не давал ей покоя, потом поступила помощницей горничной к Николаю Семенычу и считала себя счастливой, что ее не преследовали более своей похотью господа и платили исправно жалованье. Она вошла доложить, что барыня зовут доктора и Николая Семеныча.