Неточные совпадения
— Это первый хозяин, какой когда-либо бывал на Руси. Он в десять лет с небольшим, купивши расстроенное имение, едва дававшее
двадцать тысяч, возвел его до того, что теперь он получает
двести тысяч.
— Значит, сейчас позвоним и явится покупатель, нотариус Животовский, спекулянт, держи ухо остро! Но, сначала, Клим Иванович, на какого черта тебе тысячи денег? Не надобно тебе денег, тебе газета нужна или — книгоиздательство. На газету — мало десятков тысяч, надо сотни полторы, две. Предлагаю: давай мне эти
двадцать тысяч, и я тебе обещаю через год взогнать их до
двухсот. Обещаю, но гарантировать — не могу, нечем. Векселя могу дать, а — чего они стоят?
— Вот тут… десять,
двадцать, вот
двести рублей… да вот
двадцать. Еще тут медные были… Захар, Захар!
Марье он подарил
двадцать рублей, и потом, через день, когда совершилась кража документа, вторично посетил Марью и уже тут договорился с нею радикально и обещал ей за услугу
двести рублей.
Про старичка, какого-нибудь Кузьму Петровича, скажут, что у него было душ
двадцать, что холера избавила его от большей части из них, что землю он отдает внаем за
двести рублей, которые посылает сыну, а сам «живет в людях».
— Вы изволили сказать сейчас, делая показания ваши, что в лавке Плотниковых оставили триста рублей, Перхотину дали десять, ямщику
двадцать, здесь проиграли
двести, потом…
— Положим, что ему обойдется по
двадцать пять копеек пуд — миллион пудов, значит,
двести пятьдесят тысяч.
Положим, что он даст за
двести пятьдесят тысяч процентов из
двадцати пяти — итого шестьдесят две с половиной тысячи.
— Ох, и говорить-то страшно… Считай:
двадцать тысяч за пуд золота, за десять пудов это выйдет
двести тысяч, а за
двадцать все четыреста. Ничего, кругленькая копеечка… Ну, за работу придется заплатить тысяч шестьдесят, не больше, а остальные голенькими останутся. Ну, считай для гладкого счета — триста тысяч.
—
Двадцать десятин, а за
двести ответят! Это и Анисимушко скажет тебе. Вот почему я и думаю: обманывает тебя Лукьяныч! Ну, так обманывает! так обманывает!
«А вот, говорит, за
двадцать верст отселе у господина помещика лес за сорок тысяч купили, а лесу-то там по дешевой цене тысяч на
двести будет».
— Нашли кому завидовать… миллионщицы! — отшучивалась сирота, но в душе совершенно правильно рассудила, что и девяносто восемь рублей на полу не поднимешь; что девяносто восемь рублей да проценты с капитала, вырученного за проданное имущество, около ста
двадцати рублей — это уж
двести осьмнадцать, да пенсии накопится к ее выходу около тысячи рублей — опять шестьдесят рублей…
— Проворно: молодец! Покажи-ка. Что это? Ты ко мне пишешь. «Милостивый государь Петр Иваныч!» Его зовут Тимофей Никоныч. Как пятьсот
двадцать рублей! пять тысяч
двести! Что с тобой, Александр?
Теперь, когда Лизавете Николаевне было уже около
двадцати двух лет, за нею смело можно было считать до
двухсот тысяч рублей одних ее собственных денег, не говоря уже о состоянии, которое должно было ей достаться со временем после матери, не имевшей детей во втором супружестве.
— Не дело ты говоришь, Иван Тимофеич, — сказал он резонно, — во-первых, Балалайке уж
двести рублей задано, а вовторых, у нас вперед так условлено, чтоб непременно быть двоеженству. А я вот что сделаю: сейчас к нему сам поеду, и не я буду, если через
двадцать минут на трензеле его сюда не приведу.
Из них продано и зарезано:
двадцать свиней и
двести поросят.
Да и вообще никто из почетных гостей не прибыл в кухмистерскую (было приглашено: пятьдесят штук тайных советников, сто штук действительных статских советников, один бегемот, два крокодила и до
двухсот коллежских асессоров, для танцев), а приехали какие-то"пойги"из Вильманстранда, да штук
двадцать подруг-кухарок, а в том числе и моя кухарка.
Из похищенного миллиона у него осталось всего-навсе
двести пятьдесят тысяч, а он в течение
двадцати пяти лет, несмотря на всю быстроту судопроизводства, едва-едва успел дотянуть до половины буквы В. Сто
двадцать пять городов, местечек, посадов и крепостей были свидетелями торжества его добродетели, но сколько еще тысяч городов предстоит впереди — это невозможно даже приблизительно определить.
— Я говорю испорчены — собственно в коммерческом смысле, — объяснил Янсутский. — Но, наконец, почему ж безнравственное явление? — присовокупил он, пожимая плечами. — Это лотерея… счастье. Вы берете билет: у одного он попадает в тираж, другому выигрывает
двадцать пять тысяч, а третьему
двести тысяч.
— Тридцать-с! — ответил сначала очень коротко Грохов; но, видя, что Домна Осиповна все еще остается в недоумении, он присовокупил: — Все имущество я ценю в
двести тысяч, хотя оно и больше стоит… десять процентов мне — значит,
двадцать тысяч, а тридцать — вам!
— Trente et un! [Тридцать одно! (фр.)] — прокричал крупёр. Опять выигрыш! всего уж, стало быть, у меня восемьдесят фридрихсдоров! Я двинул все восемьдесят на двенадцать средних цифр (тройной выигрыш, но два шанса против себя) — колесо завертелось, и вышло
двадцать четыре. Мне выложили три свертка по пятидесяти фридрихсдоров и десять золотых монет; всего, с прежним, очутилось у меня
двести фридрихсдоров.
В каждом возу будет пудов
двадцать пять, всего выходит тысячу
двести пятьдесят пудов; с каждого пуда она наживет тридцать пять копеек, а со всей муки пятьсот рубликов и положит в карман… Овса тысячу пудов купит по тридцати копеек, тоже рубль на рубль возьмет, глядишь, опять триста рубликов в карман. Ох, хо-хо!.. А вот наша сестра и во сне таких денег не видывала… Купишь пудик мучки-то, да и перебиваешься с ним, как церковная мышь!.. Только, по-моему, она неверно поступает, что такие деньги с нас дерет…
Кочуя с своею опричниною по далеким селам и поселкам, Никита Плодомасов осенью в 1748 году заехал случайно в село Закромы. Это удаленное от Плодомасовки село Закромы было даже не село, а просто деревушка дворов в
двадцать. Она отстояла от имения Плодомасова с лишком на
двести верст, и по причине этой отдаленности до сих пор скрывалась и от плодомасовского внимания и от его нападений; а принадлежали Закромы отставному петровскому потешному Андрею Байцурову.
— Вдруг, голова, пожила у нас Федоска лето в работницах, словно сблаговал старик, говорит: «Я еще в поре, мне без бабы не жить!» Так возьми ровню; мало ли у нас в вотчине вдов пожилых! А то, голова, взял из чужой вотчины девку
двадцати лет, втепоры скрыл, а опосля узналось;
двести пятьдесят выкупу за нее дал — от каких, паря, денег?..
Почта из Петербурга приходит иногда через семь дней, иногда через
двадцать, а иногда и совсем не приходит, потому что везут ее длинным кружным путем, сначала на юг, на Москву, потом на восток, на Рыбинск, на пароходе, а зимою на лошадях и, наконец, тащат ее опять на север,
двести верст по лесам, болотам, косогорам и дырявым мостам, пьяные, сонные, голодные, оборванные мерзлые ямщики.
Белогривское именье нам, сударь, этак попало по сто
двадцати рублей в те времена, а я приехал принимать вотчину да по
двести рублей с мужиков старой недоимки собрал, и извольте считать: во что оно нам пришло!
Но не столь; справедливо будет в частных случаях, в применениях к действительной жизни, говорить, что такая-то и такая-то личность не заслуживает уважения, потому что через
двадцать пять лет о ней останется одно воспоминание, а через
двести пятьдесят — и того не будет.
— Лицевых [То есть записанных в полицейские списки.] семьсот
двадцать пять да
двести не писаных, — отвечала Манефа.
— Уж, право, не знаю, что присоветовать. Опаслив у нас батюшка-то! Вот разве что: дочь у него засиделась,
двадцать пятый на Олену пошел. Лет пять женихи наезжают, дело-то все у них не клеится. В приданом не могут сойтись. Опричь там салопа, платьев, самовара,
двести целковых деньгами просят, а поп больше сотни не может дать.
Ардальон живо смекнул, что половина
двухсот пятидесяти будет как раз сто
двадцать пять, то есть maximum журнальной платы.
«Как Исав… как Исав, за чечевичную похлебку!» — думал он; «да и тот-то поступил умнее, потому продал какое-то там фиктивное первенство, а я капитал… капитал!..
двадцать пять тысяч серебром продал за
двести пятьдесят рублишек!» И на глаза его чуть слезы не проступали от боли всей злобы его.
«Что же, коли напечатать ее? — грустно раздумывал Полояров, очутясь уже вне кабинета, — ведь тут не более как два с половиной листа печатных, а дадут за них… ну, много-много, коли по пятидесяти с листа… И то уж красная плата! Значит, за все сто
двадцать пять, а гляди, и того меньше будет… Что ж, пятьсот рублей цена хорошая, ведь это выходит по
двести с листа. Да такой благодати вовек не дождешься! Ну его к черту, помирюсь и на этом!»
По шоссе в порожних телегах ехали мужики. Катя подбежала и стала просить подвезти ее с мешком за плату к поселку, за версту. Первый мужик оглядел ее, ничего не ответил и проехал мимо. Второй засмеялся, сказал: «
двести рублей!» (В то время сто рублей брали до города, за
двадцать верст.)
Он писал, что в начале августа произошел в Юзове страшный холерный бунт шахтеров; перестреляно
двести рабочих, выбыло из строя
двадцать семь казаков.
— Да, кроме Казанской, — это
двести восемьдесят, да сто сорок, — всего четыреста
двадцать рублей в месяц. Около пяти тысяч в год. Батюшка, Гуго Карлыч, ведь это черт возьми совсем такую победу! Ведь он этого никогда бы не заработал: это он просто вас себе в крепость забрал.
Живя более чем скромно, он требовал того же от своих подданных. Это была не скупость, а благоразумие. Доказательством чему служит то, что государь до вступления своего на престол, будучи великим князем, сам испытывал нужду доходившую до крайности, а потому, чтобы во время его царствования не могли того же испытать его супруга и наследник, назначил им жалованье: супруге
двести тысяч, наследнику сто
двадцать тысяч, а супруге его пятьдесят тысяч рублей в год.
— В два года сто
двадцать рублей, в четыре —
двести сорок, ну вот и все… А ему будет всего еще пятый год…