Неточные совпадения
И тут я с печи спрыгнула,
Обулась. Долго слушала, —
Все тихо, спит семья!
Чуть-чуть я
дверью скрипнула
И вышла. Ночь морозная…
Из Домниной
избы,
Где парни деревенские
И девки собиралися,
Гремела песня складная.
Любимая моя…
— Отчего же, заходи, — сказал старик и быстрыми шагами босых ног, выдавливавших жижу между пальцами, обогнав Нехлюдова, отворил ему
дверь в
избу.
Ударившись еще раз головой об обе
двери в
избе и в сенях, Нехлюдов вышел на улицу.
Из сеней направо слышался громкий храп извозчиков в черной
избе; впереди за
дверью, на дворе, слышалось жеванье овса большого количества лошадей.
Еще двое внучат вслед за барином стремглав вбежали в
избу и остановились за ним в
дверях, ухватившись за притолки руками.
Над
дверями столовой было вырезано неизменной славянской вязью: «Не красна
изба углами, а красна пирогами», на одном поставце красовались слова: «И курица пьет».
Доктор выходил из
избы опять уже закутанный в шубу и с фуражкой на голове. Лицо его было почти сердитое и брезгливое, как будто он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком окинул он глазами сени и при этом строго глянул на Алешу и Колю. Алеша махнул из
дверей кучеру, и карета, привезшая доктора, подъехала к выходным
дверям. Штабс-капитан стремительно выскочил вслед за доктором и, согнувшись, почти извиваясь пред ним, остановил его для последнего слова. Лицо бедняка было убитое, взгляд испуганный...
Иван Федорович отворил
дверь и шагнул в
избу.
На вопрос его о штабс-капитане, несколько раз повторенный, одна из них, поняв наконец, что спрашивают жильцов, ткнула ему пальцем чрез сени, указывая на
дверь в чистую
избу.
Он вышел и хлопнул
дверью. Я в другой раз осмотрелся.
Изба показалась мне еще печальнее прежнего. Горький запах остывшего дыма неприятно стеснял мне дыхание. Девочка не трогалась с места и не поднимала глаз; изредка поталкивала она люльку, робко наводила на плечо спускавшуюся рубашку; ее голые ноги висели, не шевелясь.
В сопровождении моей продрогшей собаки взошел я на крылечко, в сени, отворил
дверь, но, вместо обыкновенных принадлежностей
избы, увидал несколько столов, заваленных бумагами, два красных шкафа, забрызганные чернильницы, оловянные песочницы в пуд весу, длиннейшие перья и прочее.
Когда у него нет посещения, он обыкновенно сидит, как мешок, на земле перед
дверью своей
избы, подвернув под себя свои тонкие ножки, и перекидывается ласковыми словцами со всеми прохожими.
Я зашел в первую
избу, отворил
дверь в сени, окликнул хозяев — никто не отвечал мне.
— Дома Хорь? — раздался за
дверью знакомый голос, и Калиныч вошел в
избу с пучком полевой земляники в руках, которую нарвал он для своего друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал. Я с изумлением поглядел на Калиныча: признаюсь, я не ожидал таких «нежностей» от мужика.
Мальчишки в длинных рубашонках с воплем бежали в
избы, ложились брюхом на высокий порог, свешивали головы, закидывали ноги кверху и таким образом весьма проворно перекатывались за
дверь, в темные сени, откуда уже и не показывались.
— Так ты, кум, еще не был у дьяка в новой хате? — говорил козак Чуб, выходя из
дверей своей
избы, сухощавому, высокому, в коротком тулупе, мужику с обросшею бородою, показывавшею, что уже более двух недель не прикасался к ней обломок косы, которым обыкновенно мужики бреют свою бороду за неимением бритвы. — Там теперь будет добрая попойка! — продолжал Чуб, осклабив при этом свое лицо. — Как бы только нам не опоздать.
Писарь сделал Вахрушке выразительный знак, и неизвестный человек исчез в
дверях волости. Мужики все время стояли без шапок, даже когда дроги исчезли, подняв облако пыли. Они постояли еще несколько времени, погалдели и разбрелись по домам, благо уже солнце закатилось и с реки потянуло сыростью. Кое-где в
избах мелькали огоньки. С ревом и блеяньем прошло стадо, возвращавшееся с поля. Трудовой крестьянский день кончался.
И мы добрались до какой-то
избы,
О завтрашнем утре мечтая;
С оконцем из слюды, низка, без трубы,
Была наша хата такая,
Что я головою касалась стены,
А в
дверь упиралась ногами;
Но мелочи эти нам были смешны,
Не то уж случалося с нами.
Мы вместе! теперь бы легко я снесла
И самые трудные муки…
У Кожина захолонуло на душе: он не ожидал, что все обойдется так просто. Пока баушка Лукерья ходила в заднюю
избу за Феней, прошла целая вечность. Петр Васильич стоял неподвижно у печи, а Кожин сидел на лавке, низко опустив голову. Когда скрипнула
дверь, он весь вздрогнул. Феня остановилась в
дверях и не шла дальше.
Мыльников презрительно фыркнул на малодушного Яшу и смело отворил
дверь в переднюю
избу. Там шел суд. Родион Потапыч сидел по-прежнему на диване, а Устинья Марковна, стоя на коленях, во всех подробностях рассказывала, как все вышло. Когда она начинала всхлипывать, старик грозно сдвигал брови и топал на нее ногой. Появление Мыльникова нарушило это супружеское объяснение.
Изба была оклеена обоями на городскую руку; на полу везде половики; русская печь закрыта ситцевым пологом. Окна и
двери были выкрашены, а вместо лавок стояли стулья. Из передней
избы небольшая дверка вела в заднюю маленьким теплым коридорчиком.
Карачунский приехал раньше, чем следовало, и ему действительно приходилось подождать. Отворив
дверь в заднюю
избу, он на дороге столкнулся с Феней и даже как будто смутился, до того это было неожиданно. Феня тоже потупилась и вся вспыхнула.
Отворив
дверь в
избу, Ганна увидела старшую сноху у печи, а сама Палагея усаживалась за кросна.
Говорили, что мороз стал гораздо сильнее; когда отворяли
дверь, то врывающийся холод клубился каким-то белым паром и в одну минуту обхватывал всю
избу.
Погода стояла мокрая или холодная, останавливаться в поле было невозможно, а потому кормежки и ночевки в чувашских, мордовских и татарских деревнях очень нам наскучили; у татар еще было лучше, потому что у них
избы были белые, то есть с трубами, а в курных
избах чуваш и мордвы кормежки были нестерпимы: мы так рано выезжали с ночевок, что останавливались кормить лошадей именно в то время, когда еще топились печи; надо было лежать на лавках, чтоб не задохнуться от дыму, несмотря на растворенную
дверь.
Усадьба состояла из двух
изб: новой и старой, соединенных сенями; недалеко от них находилась людская
изба, еще не покрытая; остальную часть двора занимала длинная соломенная поветь вместо сарая для кареты и вместо конюшни для лошадей; вместо крыльца к нашим сеням положены были два камня, один на другой; в новой
избе не было ни
дверей, ни оконных рам, а прорублены только отверстия для них.
Допросы отбирать Вихров начал в большой общественной
избе — и только еще успел снять показание с одного мужчины, как
дверь с шумом распахнулась, и в
избу внеслась какой-то бурей становая.
Из этого коридора шли
двери, прежде всего в черную
избу, в которой останавливались подводчики и прочий серый люд, и затем в"чистые покои", где останавливались проезжие помещики.
Обдавало запахом дегтя, навоза, самоварного чада и вареной убоины, пар от которой валил во двор через отворенную
дверь черной
избы.
Она нащупала
дверь, отворила ее, бойко крикнула в
избу...
Кузнец и Маланья принялись стучать во входную
дверь в
избу, но старуха Арина не отпирала; тогда Маланья и ее родитель подошли к окнам горенки и начали в них стучать.
Внезапно
изба ярко осветилась. Морозов увидел в окно, что горят крыши людских служб. В то же время
дверь, потрясенная новыми ударами, повалилась с треском, и Вяземский явился на пороге, озаренный пожаром, с переломленною саблей в руке.
— Щипли себе травку, — сказал он, — а я войду в
избу, коли
дверь не заперта, посмотрю, нет ли чего перекусить! Хозяйство, может, хоть и недоброе, да ведь и голод не тетка!
Старуха отворила
дверь, холодный ветер пахнул в
избу. За
дверью показался Малюта.
«Какова я красавица!» повторил, казалось, взгляд Марьяны. Оленин, не отдавая себе отчета в том, что он делал, обнял Марьяну и хотел поцеловать ее. Она вдруг вырвалась, столкнула с ног Белецкого и крышку со стола и отскочила к печи. Начался крик, хохот. Белецкий шептал что-то девкам, и вдруг все они выбежали из
избы в сени и заперли
дверь.
Григорьевна вошла за перегородку и, захлопнув
дверь, прижалась к улью, за которым лежал Кирша. Чрез минуту несколько человек, гремя саблями, с шумом вошли в
избу.
Не прошло пяти минут, как вдруг
двери вполовину отворились и небольшого роста старичок, в котором по заглаженным назад волосам а длинной косе нетрудно было узнать приходского дьячка, махнул рукою Милославскому, и когда Алексей хотел идти за своим господином, то шепнул ему, чтоб он остался в
избе.
Через несколько минут купец, в провожании земского и стрельца, расплатясь с хозяином, съехал со двора. Кирша отворил
дверь, свистнул, и его черная собака вбежала в
избу.
Двери отворились, и незнакомый вошел в
избу. Купец с земским прижались к стене, хозяин и хозяйка встретили его низкими поклонами; а стрелец, отступив два шага назад, взялся за саблю. Незнакомый, не замечая ничего, несколько раз перекрестился, молча подостлал под голову свою шубу и расположился на скамье, у передних окон. Все приезжие, кроме Кирши и Алексея, вышли один за другим из
избы.
— О-о-о! — густым басом подхватил Захар, передразнивая приемыша. — Сейчас видно, хозяин пришел. Эх ты! Женка-милушка встречает,
дверь отворяет — чем бы приласкать: спасибо, мол, любушка-женушка, а он… Эх, ты, лапотник!.. Ну, пойдем, пойдем, — смеясь, примолвил он, пробираясь с Гришкой в
избу.
Но так как увещевания эти ни к чему, видно, не служили, тетушка Анна бросилась вслед за Дуней, опередила ее, и не успела та войти в
двери, как уже старуха влетела в
избу и остановилась перед Гришкой.
Первый предмет, поразивший старого рыбака, когда он вошел на двор, была жена его, сидевшая на ступеньках крыльца и рыдавшая во всю душу; подле нее сидели обе снохи, опустившие платки на лицо и качавшие головами. В
дверях, прислонившись к косяку, стоял приемыш; бледность лица его проглядывала даже сквозь густые сумерки; в
избе слышались голоса Петра и Василия и еще чей-то посторонний, вовсе незнакомый голос.
Рубленые сени, с грязным порогом и низкой
дверью, другой маленький срубец, еще древнее и еще ниже сеней, ворота и плетеная клеть лепились около главной
избы.
Она бойко вошла в
избу, притворила
дверь, обдернула панёву и сердито взглянула на сына.
— Вот моя подмога вся тут, — продолжал Чурис, указывая на белоголового, шаршавого мальчика лет семи, с огромным животом, который в это время, робко, тихо скрипнув
дверью, вошел в
избу и, уставив исподлобья удивленные глаза на барина, обеими ручонками держался за рубаху Чуриса.
Зарядьев, в описанном уже нами положении, бледный как смерть, кричал отчаянным голосом: «Помогите, помогите!.. горю!» Офицеры кинулись в
избу, выломили
дверь, и густой дым столбом повалил им навстречу.
Двери отворились, и полковой священник вошел в
избу.
Тут уже начались бабьи шепоты, а Мирониха выгнала своего попа из
избы и даже
дверь затворила на крюк. Все рассказала попадья, что только знала сама, а воеводша слушала и качала головой.
Она помещалась в курной избушке [Курная избушка —
изба, которая отапливалась по-черному, без трубы: дым из устья печи расходился по всей
избе и выходил наружу через
дверь или особое оконце.], на заднем дворе давным-давно сгоревшей и не отстроенной фабрики.
Она была в своем обыкновенном, убитом состоянии и не заметила, как в
избе совсем стемнело и как кто-то вошел в
двери и, закашлявшись, прислонился к притолке.