Неточные совпадения
Я добивался, какой именно, и получал такие ответы даже от ее кузины Catherine, из которых ничего не сообразишь: всё двойки да шестерки, ни одного короля, ни
дамы, ни
туза, ни даже десятки нет… всё фосски!
В буфете и внизу заседали отцы семейств, коммерсанты, денежные
тузы; вверху сновала из комнаты в комнату действующая армия невест, находившаяся под прикрытием маменек, тетушек и просто
дам, которые «вывозили» девушек в свет.
Известно, что у многих практикующих
тузов такое заведение: если приближается неизбежный, по мнению
туза, карачун больному и по злонамеренному устроению судьбы нельзя сбыть больного с рук ни водами, ни какою другою заграницею, то следует сбыть его на руки другому медику, — и
туз готов тут, пожалуй, сам
дать денег, только возьми.
—
Туза виней… Хлоп хрестовый…
Дама бубенная, червонный король…
— Потому, что служат
тузам, королям и
дамам… И всякий валет, даже червонный, им приказывает… — объяснил мне старый половой Федотыч и, улыбаясь, добавил: — Ничего! Козырная шестерка и
туза бьёт!
И сделалась я «героинею дня». // Не только артисты, поэты — // Вся двинулась знатная наша родня; // Парадные, цугом кареты // Гремели; напудрив свои парики, // Потемкину ровня по летам, // Явились былые тузы-старики // С отменно учтивым приветом; // Старушки, статс-дамы былого двора, // В объятья меня заключали: // «Какое геройство!.. Какая пора!..» — // И в такт головами качали.
Калистратов все врал: он не спасал никакой
дамы, и никакая женская ручка не дарила ему этого браслета, а взял он его сам посредством четверки и сыпнуго
туза у некоего другого корнета, приобретшего страстишку к картам и ключик к туалетному ящику своей жены.
— И кабы я в чем-нибудь был причинен! — негодовал Гришка, — ну, тогда точно… ну, стою того, так стою… А то, поверите ли, всякий мальчишка-клоп, и тот норовит
дать тебе мимоходом
туза! Спросите: за что?!
В конце концов я почти всегда оказываюсь в выигрыше, но это нимало не сердит Глумова. Иногда мы даже оба от души хохочем, когда случается что-нибудь совсем уж необыкновенное: ренонс, например, или
дама червей вдруг покажется за короля. Но никогда еще игра наша не была так весела, как в этот раз. Во-первых, Глумов вгорячах пролил на сукно стакан чаю; во-вторых, он, имея на руках три
туза, получил маленький шлем! Давно мы так не хохотали.
Наконец разыгрывается какая-то гомерическая игра. Иудушка остается дураком с целыми восемью картами на руках, в числе которых козырные
туз, король и
дама. Поднимается хохот, подтрунивание, и всему этому благосклонно вторит сам Иудушка. Но среди общего разгара веселости Арина Петровна вдруг стихает и прислушивается.
Как ни была крупна его карта или просто решимость пугнуть, случилось, что моя сдача себе составила пять червей необыкновенной красоты: десятка, валет,
дама, король и
туз. С этакой-то картой я должен был платить ему свой собственный по существу выигрыш!
Тот
дал легкого
туза. Никандрыч завертелся турманом; толпа захохотала, расступилась и
дала дорогу бабе, которая влетела в кружок и завыла над распростертым Никандрычем.
— Почему, Саша, почему, объясни? — негромко вскричал Пётр. — Ведь я тогда буду знать все сдачи, какие возможны в игре, — подумай! Взгляну на свои карты, — приблизил книжку к лицу и начал быстро читать, —
туз пик, семёрка бубен, десятка треф — значит, у партнёров: у одного — король червей, пятёрка и девятка бубен, у другого —
туз, семёрка червей,
дама треф, третий имеет
даму бубен, двойку червей и десятку треф!
— Сдача — тысяча двести четырнадцатая… У меня —
туз, семёрка червей,
дама треф…
Косых. От Барабанова. Всю ночь провинтили и только что кончили… Проигрался в пух… Этот Барабанов играет как сапожник! (Плачущим голосом.) Вы послушайте: все время несу я черву… (Обращается к Боркину, который прыгает от него.) Он ходит бубну, я опять черву, он бубну… Ну, и без взятки. (Лебедеву.) Играем четыре трефы. У меня
туз, дама-шост на руках,
туз, десятка-третей пик…
Косых (плачущим голосом). Позвольте, господа… У меня на бубнах:
туз, король,
дама, коронка сам-восемь,
туз пик и одна, понимаете ли, одна маленькая червонка, а она, черт знает, не могла объявить маленький шлем!.. Я сказал: без козыря…
Косых (графу). Понимаете:
туз, дама-шост на трефах,
туз, десятка-третей пик…
Косых (входит из левой двери и идет через сцену). У меня на бубнах:
туз, король,
дама, коронка сам-восемь,
туз пик и одна… одна маленькая червонка, а она, черт ее возьми совсем, не могла объявить маленького шлема! (Уходит в правую дверь.)
Косых. Это возмутительно!.. Позвольте… у вас… у меня… у вас… (Лебедеву.) Да вы посудите, Павел Кириллыч… У меня на бубнах:
туз, король,
дама, коронка сам-восемь…
…Ни
туз, ни
дама, ни валет,
Побьем мы гадов, без сомненья,
Четыре сбоку — ваших нет…
—
Дама ваша убита, — сказал ласково Чекалинский. Германн вздрогнул: в самом деле, вместо
туза у него стояла пиковая
дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как мог он обдернуться.
Чекалинский стал метать, руки его тряслись. Направо легла
дама, налево
туз.
Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка,
туз! Тройка, семерка,
дама!..»
…Сципион, явяся к бою,
На Аннибала наплевал;
Помпея Цезарь в ухо хлопнул,
От Александра Дарий лопнул,
Ахилл
туза Гектору
дал…
Мать с восторгом рассказывала, что Паша с превосходным характером; и действительно, ребенок был необыкновенно тих, послушен и до невероятности добр: сын ключницы, ровесник Павла, приходивший в горницу играть с барчонком, обыкновенно выпивал у него чай, обирал все игрушки и даже не считал за грех
дать ему при случае
туза...
Маменька как вскочит, как
даст ей
туза, да такого, что та и сама уже хотела сомлеть.
Я испугался и закричал:"Батенька, пожалуйте сюда: маменька померли!"Батенька пришли и, увидев, что они не совсем умерли, а только сомлели,
дали мне препорядочного
туза, чтобы я не лгал, а сами принялись освобождать от обморока маменьку, шевеля ей в косу бумажкою.
— Ну,
дама так
дама!.. Извините, сударыня, и вас пришибем. А валет? Эх, брат Иван, говорил, не надейся на валета. Ну,
туз твой, твой!.. Али нет! Десяточка-касаточка, не выдай — не выдала! Баста! — проговорил Пионов, встал и подошел к столу с закускою.
Михайло Иваныч. Вот как иногда, внаете, судьба человеческая играет! Ну, за что бы вы были моей жертвой? Что вы такое для меня? Муха!.. А я бы должен был вас уничтожить, как какого-нибудь таракана бездушного! Ну как, например, рукой прикажете убить? От щелчка не пикнете. Стреляться угодно?..
Давайте: в бубнового
туза на сто сажен попадаю. На саблях хотите?.. Как бы вы там себе ни лавировали, принесу мою шашку, перехвачу вашу саблю пополам и размозжу вам голову!
Вы думаете, я ваших
тузов не знал?» — «Да позвольте же, мне не
дали разговориться, вот они как взвинтили».
Он попробовал раз подумать о том, что ему теперь делать, как выехать без копейки денег, как заплатить пятнадцать тысяч проигранных казенных денег, что скажет полковой командир, что скажет его мать, что скажут товарищи, — и на него нашел такой страх и такое отвращение к самому себе, что он, желая забыться чем-нибудь, встал, стал ходить по комнате, стараясь ступать только наищели половиц, и снова начал припоминать себе все мельчайшие обстоятельства происходившей игры; он живо воображал, что уже отыгрывается и снимает девятку, кладет короля пик на две тысячи рублей, направо ложится
дама, налево
туз, направо король бубен, — и всё пропало; а ежели бы направо шестерка, а налево король бубен, тогда совсем бы отыгрался, поставил бы еще всё на пе и выиграл бы тысяч пятнадцать чистых, купил бы себе тогда иноходца у полкового командира, еще пару лошадей, фаэтон купил бы.
Но больше всего, даже больше бубнового неженатого короля, моего жениха через девять лет, даже больше пикового короля, — грозного, тайного, — Лесного Царя, как я его звала, даже больше червонного валета сердца и бубнового валета дорог и вестей (
дам я, вообще, не любила, у всех у них были злые, холодные глаза, которыми они меня, как знакомые
дамы — мою мать, судили), больше всех королей и валетов я любила — пиковый
туз!
— Не
дадут! — горько улыбнувшись, молвил Василий Борисыч. — Мало вы знаете их, матушка, московских-то наших
тузов!.. Как мы с Жигаревым из Белой-то Криницы приехали, что они тогда?.. Какую засту́пу оказали?.. Век того не забуду…
Карты на минуту словно задумались в нерешимости, мелькнуло несколько двоек со смущенным видом — и снова с усиленной быстротой стали являться
тузы, короли и
дамы.
— Ну, я сегодня в выигрыше! Как с
дамами играю, всегда выигрываю. — Он взял карты. — Так и есть!
Туз… другой… третий… четвертый… пятый…
Началась партия. Лещова присела у нижней спинки кровати и глядела в карты Качеева. Больной сначала выиграл. Ему пришло в первую же игру четырнадцать
дам и пять и пятнадцать в трефах. Он с наслаждением обирал взятки и клал их, звонко прищелкивая пальцами. И следующие три-четыре игры карта шла к нему. Но вот Качеев взял девяносто. Поддаваться, если бы он и хотел, нельзя было. Лещов пришел бы в ярость. В прикупке очутилось у Качеева три
туза.
Действительные статские советники у нас
тузы, статские советники — короли, супруги особ IV и V класса —
дамы, коллежские советники — валеты, надворные советники — десятки, и так далее.
— Ого… — проговорил Неелов, принимаясь изящно и, непринужденно метать карты. — Десятка —
туз, осмерка — валет, тройка — семерка,
дама… бита… Ну, вам огорчаться этим, Данила Иванович, нечего. Никакой
даме против вас долго не устоять… Ставьте еще.
Вступив прямо из низка трактира на Невском проспекте в величественное здание петербургской биржи, Корнилий Потапович вскоре и там совершенно освоился и получил вес и значение в качестве крупного денежного
туза, на что ему
давали право его состояние и престиж гениального финансиста, счастливо производящего самые сложные биржевые спекуляции.
— Неелов тоже не
даст промаха в
туза.