Неточные совпадения
«Новая сия Иезавель, [По библейскому преданию, Иезавель,
жена царя Израиля Ахава, навлекла своим греховным поведением
гнев бога на израильский народ.] — говорит об Аленке летописец, — навела на наш город сухость».
Чувство
гнева на
жену, не хотевшую соблюдать приличий и исполнять единственное постановленное ей условие ― не принимать у себя своего любовника, не давало ему покоя.
Он не спал всю ночь, и его
гнев, увеличиваясь в какой-то огромной прогрессии, дошел к утру до крайних пределов. Он поспешно оделся и, как бы неся полную чашу
гнева и боясь расплескать ее, боясь вместе с
гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с
женою, вошел к ней, как только узнал, что она встала.
Все мы имеем маленькую слабость немножко пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого-нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду, например, на слуге, на чиновнике, нам подведомственном, который в пору подвернулся, на
жене или, наконец, на стуле, который швырнется черт знает куда, к самым дверям, так что отлетит от него ручка и спинка: пусть, мол, его знает, что такое
гнев.
Темнота легко подсказывала злые слова, Самгин снизывал их одно с другим, и ему была приятна работа возбужденного чувства, приятно насыщаться
гневом. Он чувствовал себя сильным и, вспоминая слова
жены, говорил ей...
А между тем орлиным взором
В кругу домашнем ищет он
Себе товарищей отважных,
Неколебимых, непродажных.
Во всем открылся он
жене:
Давно в глубокой тишине
Уже донос он грозный копит,
И,
гнева женского полна,
Нетерпеливая
женаСупруга злобного торопит.
В тиши ночной, на ложе сна,
Как некий дух, ему она
О мщенье шепчет, укоряет,
И слезы льет, и ободряет,
И клятвы требует — и ей
Клянется мрачный Кочубей.
— Ваша
жена… черт… Если я сидел и говорил теперь с вами, то единственно с целью разъяснить это гнусное дело, — с прежним
гневом и нисколько не понижая голоса продолжал барон. — Довольно! — вскричал он яростно, — вы не только исключены из круга порядочных людей, но вы — маньяк, настоящий помешанный маньяк, и так вас аттестовали! Вы снисхождения недостойны, и объявляю вам, что сегодня же насчет вас будут приняты меры и вас позовут в одно такое место, где вам сумеют возвратить рассудок… и вывезут из города!
Видя во всем толикую превратность, от слабости моей и коварства министров моих проистекшую, видя, что нежность моя обращалася на
жену, ищущую в любви моей удовлетворения своего только тщеславия и внешность только свою на услаждение мое устрояющую, когда сердце ее ощущало ко мне отвращение, — возревел я яростию
гнева: — Недостойные преступники, злодеи! вещайте, почто во зло употребили доверенность господа вашего? предстаньте ныне пред судию вашего.
Жена, принимай гостя!..» Гость этот — Африкан Савич, и он-то уж сдерживает несколько порывы
гнева Гордея Карпыча…
Петр Андреич, узнав о свадьбе сына, слег в постель и запретил упоминать при себе имя Ивана Петровича; только мать, тихонько от мужа, заняла у благочинного и прислала пятьсот рублей ассигнациями да образок его
жене; написать она побоялась, но велела сказать Ивану Петровичу через посланного сухопарого мужичка, умевшего уходить в сутки по шестидесяти верст, чтоб он не очень огорчался, что, бог даст, все устроится и отец переложит
гнев на милость; что и ей другая невестка была бы желательнее, но что, видно, богу так было угодно, а что она посылает Маланье Сергеевне свое родительское благословение.
Калинович обрадовался. Немногого в жизни желал он так, как желал в эту минуту, чтоб Настенька вышла по обыкновению из себя и в порыве
гнева сказала ему, что после этого она не хочет быть ни невестой его, ни
женой; но та оскорбилась только на минуту, потому что просила сделать ей предложение очень просто и естественно, вовсе не подозревая, чтоб это могло быть тяжело или неприятно для любившего ее человека.
— Вот видишь, как я угадал твое желание! — произнес опять-таки с своей горькой улыбкой Лябьев, хотя, правду говоря, он пригласил Углакова вовсе не для удовольствия того, но дабы на первых порах спрятаться, так сказать, за него от откровенных объяснений с
женой касательно не дома проведенной ночи; хотя Муза при такого рода объяснениях всегда была очень кротка, но эта-то покорность
жены еще более терзала Лябьева, чем терзал бы его
гнев ее.
— Что пролетело по душе его в эти минуты, какая борьба совершилась у железной воли с отцовскою любовью и разумностью, как уступил победу упорный дух?.. трудно себе представить; но когда раздался за дверью голос Мазана: «Кушанье готово», дедушка вышел спокоен, и ожидавшие его
жена и дочери, каждая у своего стула, не заметили на слегка побледневшем лице его ни малейшего
гнева; напротив, он был спокойнее, чем поутру, даже веселее, и кушал очень аппетитно.
Косяков, потерпев поражение от Силы Андроныча, считал себя теперь вправе выместить
гнев на
жене и на Татьяне Власьевне.
Вам известно, может быть, что Ананий Яковлев, известясь о младенце, которого в его отсутствие прижила
жена его с помещиком, воспаляется
гневом и, весьма почтительно объясняясь с помещиком, грубит, однако же, бурмистру, колотит свою
жену и, наконец, разъярившись донельзя, хватает младенца об угол головой, после чего бежит в лес, но, проголодавшись, предает себя в руки правосудия.
В это время Елена услыхала от Миклакова, что князь отправляет
жену за границу, — это ей было приятно узнать, и
гнев на князя в ней окончательно пропал.
Муж ее со дня женитьбы своей не выезжал из усадьбы, — он оделся в грубую свиту, опоясался ремнем, много молился и сокрушенно плакал.
Жена ему была утешением: при ней его меньше терзал страх смерти и страх того, что ждет нас после смерти. Марфа Андревна защищала его от гроз воображения, как защищала от гроз природы, при которых старый боярин падал седою головою в колени юной
жены и стонал: «Защити, защити меня, праведница! При тебе меня божий
гнев не ударит».
—
Жена? У вас нет
жены, — отвечал Плодомасову губернатор. — Вы, государь мой, по злообычаю забыли, вероятно, что вы от этой девицы не снисхождения можете ожидать, а сугубого
гнева на вас. Благородная девица сия, конечно, присоединит свой голос к тем свидетельствам, которые против вас сделаны, и это будет ваше последнее с нею свидание. Прошу вас, государыня моя, сказать, точно ли вы с сим господином обвенчаны, как все о том свидетельствуют, насильно?
Гневышов. Вы не оскорбляйтесь! Дети берут же от отцов… Оскорбляться тут нечем. Деньги вещь необходимая. Я к вам как-нибудь заеду на этой неделе. Часто я у вас бывать не могу; вчера приехала
жена. Впрочем, когда она узнала от меня, что вы выходите замуж,
гнев ее рассеялся, и она шлет вам целую дюжину поцелуев. (Прислушивается.) Он здесь, он здесь, я слышу его голос. Я подожду, чем кончится ваше объяснение.
Выпив воды, немного успокоившись, я вернулся к
жене. Она стояла в прежней позе, как бы загораживая от меня стол с бумагами. По ее холодному, бледному лицу медленно текли слезы. Я помолчал и сказал ей с горечью, но уже без
гнева...
Свой
гнев, свою горечь он изливает то на безответную
жену, то на дочь, которую страстно любит, но тем не менее проклинает несколько раз.
— Зла не жди, — стал говорить Патап Максимыч. —
Гнев держу — зла не помню…
Гнев дело человеческое, злопамятство — дьявольское… Однако знай, что можешь ты меня и на зло навести… — прибавил он после короткого молчанья. — Слушай… Про Настин грех знаем мы с
женой, больше никто. Если ж, оборони Бог, услышу я, что ты покойницей похваляешься, если кому-нибудь проговоришься — на дне морском сыщу тебя… Тогда не жди от меня пощады… Попу станешь каяться — про грех скажи, а имени называть не смей… Слышишь?
Разнеслась по городу быстрокрылая молва о неистовой Мафальде, которая лежит обнаженная на перекрестке улиц и предает свое прекрасное тело ласканиям юношей. И пришли на перекресток мужи и
жены, старцы и почтенные госпожи и дети и широким кругом обступили тесно сплотившуюся толпу неистовых. И подняли громкий крик, укоряли бесстыдных и повелевали им разойтись, угрожая всею силою родительской власти, и
гневом Божиим, и строгою карою от городских властей. Но только воплями распаленной страсти отвечали им юноши.
И так, твердый и прямой, прошел о. Игнатий до кладбища и такой же вернулся назад. И только у дверей в комнату
жены спина его согнулась немного; но это могло быть и оттого, что большинство дверей были низки для его роста. Войдя со свету, он с трудом мог рассмотреть лицо
жены, а когда рассмотрел, то удивился, что оно совсем спокойно и на глазах нет слез. И не было в глазах ни
гнева, ни горя — они были немы и молчали тяжело, упорно, как и все тучное, бессильное тело, вдавившееся в перину.
Всем большим телом потянулся он к
жене — и встретил взгляд серых глаз. В них не было ни сожаления, ни
гнева. Быть может,
жена прощала и жалела его, но в глазах не было ни жалости, ни прощения. Они были немы и молчали.
*
На заре, заре
В дождевой крутень
Свистом ядерным
Мы встречали день.
Подымая вверх,
Как тоску, глаза,
В куртке кожаной
Коммунар сказал:
«Братья, если здесь
Одолеют нас,
То октябрьский свет
Навсегда погас.
Будет крыть нас кнут,
Будет крыть нас плеть,
Всем весь век тогда
В нищете корпеть».
С горьким
гневом рук,
Утерев слезу,
Ротный наш с тех слов
Сапоги разул.
Громко кашлянув,
«На, — сказал он мне, —
Дома нет сапог,
Передай
жене».
Вспыхнул яростью хан, услыхав речи
жен, и изли́л
гнев на злых завистниц.
Храни же себя, да не постигнет тебя больший
гнев, чем
жену Давыдову, — да не будет твое имя изглажено в книге животной.
Одни говорили, что владыка, объезжая епархию, нашел у него какие-то неисправности в метриках, другие уверяли, будто дьякон явился перед лицом владыки на втором взводе и сказал ему грубое слово, третьи рассказывали, что Мемнон, овдовев вскоре после посвященья, стал «сестру
жену водити» и тем навел на себя
гнев владыки.
Я робко взглянул на
жену и увидал больше, чем мог ожидать при всей моей мнительности. Глаза
жены были налиты слезами, на щеках горел румянец не то стыда, не то
гнева, руки судорожно щипали бахрому у каретного окна… Меня бросило в жар и передернуло…
Федор Федорович Сигаев вскоре после того, как застал свою
жену на месте преступления, стоял в оружейном магазине Шмукс и К° и выбирал себе подходящий револьвер. Лицо его выражало
гнев, скорбь и бесповоротную решимость.
Она мучила его, чтобы отомстить ему и наказать его, но в конце концов переменит
гнев на милость и сделается его
женой.
Несмотря на эту вопиющую несправедливость и болезнь
жены моей, пораженной незаслуженным
гневом отца, испросив себе отпуск, я поехал в В.
Где можно, вставить слово — «напрасно» и на нет свести правило против
гнева; где можно, как самые бессовестные кривосуды, так перетолковать смысл статьи закона, чтобы выходило обратное: вместо — никогда не разводиться с
женою, вышло бы то, что можно разводиться.