Неточные совпадения
Одним словом, он основательно изучил
мифологию и хотя любил прикидываться благочестивым, но,
в сущности, был злейший идолопоклонник.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия
в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания
в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания
в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог
в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
Эта власть замкнутостью и полнотой равнялась власти Орфея [Орфей —
в древнегреческой
мифологии — певец, пение которого очаровывало не только людей, но и диких зверей, деревья, скалы, реки.].
— Вон куда —
в мифологию метнул! — промолвил Базаров. — Сейчас видно, что
в свое время сильный был латинист! Ведь ты, помнится, серебряной медали за сочинение удостоился, а?
— Я полагаю, пора путешественникам
в объятия к Морфею, [Морфей — бог сна
в античной
мифологии.] — заметил Василий Иванович.
Его не стало, он куда-то пропал, опять его несет кто-то по воздуху, опять он растет,
в него льется сила, он
в состоянии поднять и поддержать свод, как тот, которого Геркулес сменил. [Имеется
в виду один из персонажей греческой
мифологии, исполин Атлант, державший на своих плечах небесный свод. Геркулес заменил его, пока Атлант ходил за золотыми яблоками.]
Матросы наши
мифологии не знают и потому не только не догадались вызвать Нептуна, даже не поздравили нас со вступлением
в его заветные владения и не собрали денежную или винную дань, а мы им не напомнили, и день прошел скромно.
В мифологии был Бахус и была слепая Фемида, богиня правосудия с весами
в руках, на которых невидимо для себя и видимо для всех взвешивала деяния людские и преступления. Глаза у нее были завязаны, чтобы никакого подозрения
в лицеприятии быть не могло.
То, что называли у нас двоеверием, т. е. соединение православной веры с языческой
мифологией и народной поэзией, объясняет многие противоречия
в русском народе.
И на вершинах философской мысли должна быть оправдана эта
мифология,
в ней ключ и тайна связи между причиной и следствием.
То, что Мах и Авенариус называют остатками
мифологии, то заключает
в себе здоровое зерно и истинную основу причинности.
— Осел? Это странно, — заметила генеральша. — А впрочем, ничего нет странного, иная из нас
в осла еще влюбится, — заметила она, гневливо посмотрев на смеявшихся девиц. — Это еще
в мифологии было. Продолжайте, князь.
— Это цербер [Цербер —
в древнегреческой
мифологии пес, охранявший вход
в подземное царство Аида.] какой-то, вас стерегущий! Он и меня никак не хотел пустить, — сказал Павел.
Чтобы не съел он чего-нибудь тяжелого, она сама приготовляла ему на станциях кушанья; сама своими слабыми ручонками стлала ему постель, сторожила его, как аргус [Аргус —
в греч.
мифологии многоглазый великан; богиня Гера превратила А.
в павлина и разукрасила его хвост глазами.], когда он засыпал
в экипаже, — и теперь, приехав
в Воздвиженское, она, какая-то гордая, торжествующая,
в свеженьком холстинковом платье, ходила по всему дому и распоряжалась.
Красива, стройна, говорит отлично по-французски, знает un peu d'arithmetique, un peu de geographie et un peu de mythologie [кое-что из арифметики, кое-что из географии и кое-что из
мифологии (франц.)] (чуточку!), изрядно играет на фортепиано и умеет держать себя
в обществе.
В мифологии ей очень понравилась комедия, разыгранная между Вулканом, Марсом и Венерой.
Кто-нибудь выдумывал смешную глупость, например: «Когда я был маленьким, я спал
в папашиной галоше», или: «Ваше превосходительство, юнкер Пистолетов носом застрелился», или еще: «Решительно все равно: что призма и что клизма — это все из одной
мифологии» и т. д.
Мы достаточно уже имеем чистых форм истины
в религиях и
мифологиях,
в гностических и мистических системах философии, как древних, так и новейших.
Маменьке к именинам такую рацею соорудил, что мы только рты разинули: и из
мифологии там у него, и музы летают, так что даже, знаешь, видна эта… как бишь ее? округленность форм, — словом, совершенно
в рифму выходит.
[Ми нерва —
в древнеримской
мифологии — богиня мудрости, покровительница наук, искусств и ремёсел.]
В стихах же граф Мантейфель называл уфимскую красавицу и Венерой [Венера-в древнеримской
мифологии — богиня любви и красоты.] и Минервой.
Из его комедий мы решительно убеждаемся, что
в то время, когда он писал, царство греческой
мифологии уже прошло, то есть он практически подводит нас к тому, что Сократ и Платон доказывают философским образом.
[Ферсит (Терсит) —
в греческой
мифологии незнатный воин, враг Ахилла и Одиссея.]
В этом я видел освобождение от всяких
мифологий…
Конечно, можно бы было заметить, что
в картине произошло смешение христианской символики с греческой
мифологией, но критика зрителей не была так строга, и неподвижно целящийся
в течение целых двух минут хорошенький мальчик заслужил общую симпатию.
Муж Фатевны находился
в полнейшем загоне, постоянно вывозил навоз, точно у Фатевны были авгиевы стойла [Авгиевы стойла —
в древнегреческой
мифологии конюшни царя Авгия, которые не чистились
в течение 30 лет и были сразу очищены Гераклом, направившим
в них реку Алфей.], и жил
в какой-то конурке на заднем дворе, рядом с цепной собакой, такой же злой, как сама хозяйка.
Любопытна также следующая заметка
в XII-й части «Собеседника»: «Дядя мой мешался
в ученость и иногда забавлял себя чтением древней истории и
мифологии, оставляя указы, которые он читал не для того, чтобы употреблять их оградою невинности, но чтобы, силу ябеды присоединяя к богатству своему, расширять своего владения земли, что он весьма любил, — и для того-то любил паче всего читать римскую историю.
Екатерина повелела — и воинство Ее, не обнажив меча, заняло полуостров Крымский, древнюю Тавриду, столь известную
в Истории и
в самой
Мифологии.
— Нет, я счастлива, что вы избрали меня
в подруги своей жизни, — так сказала она, приклонясь к моему плечу… О! она была многому обучена, как окажется после; знала всю иностранную
мифологию, оттого и отвечала с такою остротою.
Вошла
в моду
мифология: пошли литературные толки о классических и славянских божествах, пошли статейки о значенье кочерги и истории ухвата.
Леон, без сомнения, обратился бы с вопросами к божеству реки, если бы знал
мифологию, но он по своему невежеству думал, что
в воде живут одни скромные, молчаливые рыбы!..
Имена божеств, упоминаемые
в ней, изменяются, но сама формула остается неизменной; так например, у старообрядцев сохранилось много «двоеверных» заговоров, где упоминаются архангелы, святые, пророки; но имена их расположены на полустертой канве языческой
мифологии, и сами заговоры сходны вплоть до отдельных выражений с чисто языческими заклинательными формулами и молитвами.
При всей своей лени даже князь знал довольно хорошо греческую
мифологию и французскую историю, больше
в то время не требовалось; тогда у нас еще не выдумывали своей литературы, о русских журналах и не снилось никому, разве одному Новикову; русской истории тоже еще не было открыто.
Сначала, как водится, княгиня не хотела пустить; потом сама им выпросила отпуск. Надзор за детьми снова был поручен Дрейяку, успевшему
в антракте образовать еще двух русских помещиков греческою
мифологией и французскою историей. Тогда еще существовали пространство и даль, не так, как теперь, месяца два тащились они до Парижа.
Он юркнул
в кусты и исчез; а я посидел еще на скамейке. Я чувствовал недоуменье и какое-то другое, довольно приятное чувство… я никогда еще не встречался и не говорил с таким человеком. Понемногу я размечтался… но вспомнил
мифологию — и побрел домой.
— Вы, стало быть, учились
мифологии? — спросил я, переворачивая
в руках картуз, который оказался на вате, с меховым облезлым околышком и картонным надломанным козырьком.
Я вскочил, подошел к бабушкиной ручке и отправился — не изучать
мифологию, а просто
в сад.
Теософия притязает (
в более откровенных своих признаниях) быть заменой религии, гностическим ее суррогатом, и
в таком случае она превращается
в вульгарную псевдонаучную
мифологию.
«
В язычестве посредствующая личность (Шеллинг разумеет вторую потенцию, соответствующую
в его метафизике Второй Ипостаси) действовала только как природная сила (Potenz), но, так как истинный сын, подлинный Христос, присутствует и
в ней, то Христос был уже
в мифологии, хотя
в то же время и не как Христос.
Акты Константинопольского собора 1351 г. против Варлаама и Акиндина см.
в книге: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и
мифологии.
Он развивает эту основную идею
в своей «Философии
мифологии» и затем «Философии откровения» со всем своим огромным талантом и исключительной проницательностью.
Посвященные
в мистерии узнавали, что боги Олимпа невечны (Шеллинг), как и германцы прозревали «гибель богов» и пожар Валгаллы [Жилище верховного бога скандинавской
мифологии Одина.].
Тот же вопрос о творении — о теогоническом и теофаническом его смысле — подвергает глубокому философскому исследованию Шеллинг
в последней своей системе (
в «Философии
мифологии» и «Философии откровения»).
На первое место здесь следует поставить иконографию; помимо религиозного значения иконы, как таковой, этого мифа-вещи,
в которой эмпирическая вещность таинственно соединяется с трансцендентной сущностью, она всегда имеет вполне определенное содержание, это есть
мифология в красках, камне или мраморе.
В своем ничто он захотел видеть божественное все, и принужден замкнуться
в царстве Гадеса [Гадес (или Аид) —
в греч.
мифологии владыка царства мертвых, а также само царство.], населенном призраками и тенями, как
в чертогах светлого бога.
Шеллинг [«К числу вопросов, на которые должна ответить теория
мифологии, принадлежит и такой: откуда
в мифологии различение мужских и женских божеств?
Однако эта идея, применяемая им к разрешению и частных вопросов, только по видимости имеет эмпирическое происхождение, опираясь на огромный материал сравнительной
мифологии, на самом же деле коренится
в уже известной нам христологии Шеллинга и потому должна разделить общую с нею судьбу.
Если иметь
в виду эту аксиоматическую или мифическую основу философствования, то философию можно назвать критической или идеологической
мифологией, и излагать историю философии надо не как историю саморазвития понятия (по Гегелю), но как историю религиозного самосознания, поскольку оно отражается
в критической идеологии.
Но даже и
мифология не давала для этого
в чистом виде достаточно материала.
Чтоб такою безнадежностью обставить устремления воли, как это делала трагедия, она должна была откапывать
в мифологии, как указывает Аристотель, определенные семейства, отмеченные совершенно неправдоподобною обреченностью.