Неточные совпадения
Хозяйка села за самовар и сняла перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на две части, — у самовара с
хозяйкой и на противоположном конце
гостиной — около красивой жены посланника
в черном бархате и с черными резкими бровями. Разговор
в обоих центрах, как и всегда
в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
Почти
в одно и то же время вошли:
хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой
в большую
гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями
в свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
Этот разговор поддержался, так как говорилось намеками именно о том, чего нельзя было говорить
в этой
гостиной, то есть об отношениях Тушкевича к
хозяйке.
Гость и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь
в гостиной отворилась и вошла
хозяйка, дама весьма высокая,
в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою.
Хозяйка вышла, с тем чтобы привести
в исполненье мысль насчет загнутия пирога и, вероятно, пополнить ее другими произведениями домашней пекарни и стряпни; а Чичиков вышел
в гостиную, где провел ночь, с тем чтобы вынуть нужные бумаги из своей шкатулки.
Гостиная и зала понемногу наполнялись гостями;
в числе их, как и всегда бывает на детских вечерах, было несколько больших детей, которые не хотели пропустить случая повеселиться и потанцевать, как будто для того только, чтобы сделать удовольствие
хозяйке дома.
Обе они одеты каждая сообразно достоинству своего сана и должностей. У
хозяйки завелся большой шкаф с рядом шелковых платьев, мантилий и салопов; чепцы заказывались на той стороне, чуть ли не на Литейной, башмаки не с Апраксина, а из
Гостиного двора, а шляпка — представьте, из Морской! И Анисья, когда отстряпает, а особенно
в воскресенье, надевает шерстяное платье.
В дверях
гостиной встретили нас три новые явления:
хозяйка в белом чепце, с узенькой оборкой,
в коричневом платье; дочь, хорошенькая девочка лет тринадцати, глядела на нас так молодо, свежо, с детским застенчивым любопытством,
в таком же костюме, как мать, и еще какая-то женщина, гостья или родственница.
Девицы вошли
в гостиную, открыли жалюзи, сели у окна и просили нас тоже садиться, как
хозяйки не отеля, а частного дома. Больше никого не было видно. «А кто это занимается у вас охотой?» — спросил я. «Па», — отвечала старшая. — «Вы одни с ним живете?» — «Нет; у нас есть ма», — сказала другая.
А как удивится гость, приехавший на целый день к нашему барину, когда, просидев утро
в гостиной и не увидев никого, кроме хозяина и
хозяйки, вдруг видит за обедом целую ватагу каких-то старичков и старушек, которые нахлынут из задних комнат и занимают «привычные места»!
Но после обеда,
в гостиной за кофе, завязался очень интересный разговор с англичанином и
хозяйкой о Гладстоне,
в котором Нехлюдову казалось, что он хорошо высказал много умного, замеченного его собеседниками.
В этой болтовне незаметно пролетел целый час. Привалов заразился веселым настроением
хозяйки и смеялся над теми милыми пустяками, которые говорят
в таких хорошеньких
гостиных. Антонида Ивановна принесла альбом, чтобы показать карточку Зоси Ляховской.
В момент рассматривания альбома, когда Привалов напрасно старался придумать что-нибудь непременно остроумное относительно карточки Зоси Ляховской,
в гостиной послышались громкие шаги Половодова, и Антонида Ивановна немного отодвинулась от своего гостя.
Сначала дело как бы улыбнулось: только что он доложился, его тотчас же приняли с необыкновенною быстротой. «Точно ведь ждала меня», — мелькнуло
в уме Мити, а затем вдруг, только что ввели его
в гостиную, почти вбежала
хозяйка и прямо объявила ему, что ждала его…
Один из последних опытов «
гостиной»
в прежнем смысле слова не удался и потух вместе с
хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга. Может ли быть какое-нибудь удовольствие
в этом натянутом, тревожном состоянии перемирия,
в котором хозяин, оставшись один, усталый, бросается на софу и благодарит небо за то, что вечер сошел с рук без неприятностей.
Она решается не видеть и удаляется
в гостиную. Из залы доносятся звуки кадрили на мотив «Шли наши ребята»; около матушки сменяются дамы одна за другой и поздравляют ее с успехами дочери. Попадаются и совсем незнакомые, которые тоже говорят о сестрице. Чтоб не слышать пересудов и не сделать какой-нибудь истории, матушка вынуждена беспрерывно переходить с места на место.
Хозяйка дома даже сочла нужным извиниться перед нею.
После сего последовало всеобщее лобызание. Когда же уселись
в гостиной, то старушка
хозяйка начала...
Между тем обед кончился. Григорий Григорьевич отправился
в свою комнату, по обыкновению, немножко всхрапнуть; а гости пошли вслед за старушкою
хозяйкою и барышнями
в гостиную, где тот самый стол, на котором оставили они, выходя обедать, водку, как бы превращением каким, покрылся блюдечками с вареньем разных сортов и блюдами с арбузами, вишнями и дынями.
Все
в доме осталось как было: тонконогие белые диванчики
в гостиной, обитые глянцевитым серым штофом, протертые и продавленные, живо напоминали екатерининские времена;
в гостиной же стояло любимое кресло
хозяйки, с высокой и прямой спинкой, к которой она и
в старости не прислонялась.
Войдя
в спальню, Розанов торопливо пожал руку
хозяйки и, тронув слегка за плечо Райнера, поманил его за собою
в гостиную.
В гостиной Вихровы застали довольно большое общество: самую
хозяйку, хоть и очень постаревшую, но по-прежнему с претензиями одетую и
в тех же буклях 30-х годов, сына ее
в расстегнутом вицмундире и
в эполетах и монаха
в клобуке, с пресыщенным несколько лицом,
в шелковой гроденаплевой [Гроденапль — плотная ткань, род тафты, от франц. gros de Naples.] рясе, с красивыми четками
в руках и
в чищенных сапогах, — это был настоятель ближайшего монастыря, отец Иоаким, человек ученый, магистр богословия.
Мало-помалу образовались
в зале кружки, и даже Алексей Дмитрич, желая принять участие
в общем разговоре, начал слоняться из одного угла
в другой, наводя на все сердца нестерпимое уныние. Женский пол скромно пробирался через зал
в гостиную и робко усаживался по стенке,
в ожидании
хозяек.
В зале владычествует
хозяйка;
в гостиной — хозяин.
Губернатор
в тот же день отплатил визит и непременно желал быть представлен
хозяйке, так что Полина,
в дорожной кацавейке и
в совершенно не убранной еще
гостиной, заставленной ящиками, картонами и тому подобным хламом, принуждена была принять его.
Первого князь встретил с некоторым уважением, имея
в суде кой-какие делишки, а двум последним сказал по несколько обязательных любезностей, и когда гости введены были к
хозяйке в гостиную, то судья остался заниматься с дамами, а инвалидный начальник и винный пристав возвратились
в залу и присоединились к более приличному для них обществу священника и станового пристава.
— Стол ваш, господа,
в гостиной, — заключила
хозяйка и ушла.
В гостиной Петр Михайлыч подошел к
хозяйке, которая сидела
в полулежачем положении на угловом диване.
Хозяйку они нашли
в первой
гостиной комнате, уютно сидевшую на маленьком диване, и перед ней стоял, золотом разрисованный, рабочий столик.
Настала и среда.
В гостиной Юлии Павловны собралось человек двенадцать или пятнадцать гостей. Четыре молодые дамы, два иностранца с бородами, заграничные знакомые
хозяйки да офицер составляли один кружок.
Это они говорили, уже переходя из столовой
в гостиную,
в которой стоял самый покойный и манящий к себе турецкий диван, на каковой
хозяйка и гость опустились, или, точнее сказать, полуприлегли, и камер-юнкер обнял было тучный стан Екатерины Петровны, чтобы приблизить к себе ее набеленное лицо и напечатлеть на нем поцелуй, но Екатерина Петровна, услыхав
в это мгновение какой-то шум
в зале, поспешила отстраниться от своего собеседника и даже пересесть на другой диван, а камер-юнкер, думая, что это сам Тулузов идет, побледнел и
в струнку вытянулся на диване; но вошел пока еще только лакей и доложил Екатерине Петровне, что какой-то молодой господин по фамилии Углаков желает ее видеть.
Видя это, Бизюкина, по совести, гораздо более одобряла достойное поведение Препотенского, который стоял — будто проглотил аршин. Случайно ли или
в силу соображений, что вновь пришедшие гости люди более серьезные, которым неприлично хохотать с барышнями и слушать вздорные рассказы и плохое пение,
хозяйка провела Термосесова и Препотенского прямо
в ту маленькую
гостиную, где помещались Туганов, Плодомасов, Дарьянов, Савелий, Захария и Ахилла.
Начатое и оставленное здесь вышиванье, кипсеки, гравюры на стенах, тщательно выхоженные растения у окон, и нигде нет пыли, и еще какое-то особое настроение семейственности, нечто такое, чего не бывает
в непорядочных домах и что всегда оценивается
хозяйками, — неужели
в этой обстановке могло совершиться какое-то обольщение ее скромного мальчика заботливыми молодыми
хозяйками этой
гостиной?
В гостиной у Преполовенских сидели
в круг преддиванного овального стола Варвара,
хозяйка и ее сестра Женя, высокая, полная, краснощекая девица с медленными движениями и обманчиво-невинными глазами.
А
в гостиной меж тем Володин утешал
хозяйку обещанием достать непременно майский номер «Русской Мысли» и прочесть рассказ господина Чехова. Передонов слушал с выражением явной скуки на лице. Наконец он сказал...
Пройдя приемную и две
гостиные комнаты, он встречен был официантом, который, растворя дверь
в роскошную диванную, доложил о нем громогласно
хозяйке дома.
В отеле, между тем, m-me Мерова сидела
в качестве
хозяйки в маленькой
гостиной взятого отделения, а Янсутский
в полной мундирной форме ртом и мехами раздувал уголья
в находящемся тут камине, чтобы скорее они разгорелись и дали из себя приятную теплоту.
Дождь продолжал моросить. На варке было пасмурно, а
в барском доме было совсем другое. У хозяина был накрыт роскошный вечерний чай
в роскошной
гостиной. За чаем сидели хозяин,
хозяйка и приезжий гость.
Пόд-вечер приехали гости к Палицыну; Наталья Сергевна разрядилась
в фижмы и парчевое платье, распудрилась и разрумянилась; стол
в гостиной уставили вареньями, ягодами сушеными и свежими; Генадий Василич Горинкин, богатый сосед, сидел на почетном месте, и
хозяйка поминутно подносила ему тарелки с сластями; он брал из каждой понемножку и важно обтирал себе губы; он был высокого росту, белокур, и вообще довольно ловок для деревенского жителя того века; и это потому быть может, что он служил
в лейб-кампанцах; 25<-и> лет вышед
в отставку, он женился и нажил себе двух дочерей и одного сына; — Борис Петрович занимал его разговорами о хозяйстве, о Москве и проч., бранил новое, хвалил старое, как все старики, ибо вообще, если человек сам стал хуже, то всё ему хуже кажется; — поздно вечером, истощив разговор, они не знали, что начать; зевали
в руку, вертелись на местах, смотрели по сторонам; но заботливый хозяин тотчас нашелся...
Из этой залы двери вели направо,
в кабинет
хозяйки, и налево,
в парадную
гостиную.
При входе
в гостиную он увидел колоссальную фигуру Задор-Мановского, который
в широком суконном сюртуке сидел, развалившись
в креслах; невдалеке от него на диване сидела
хозяйка. По расстроенному виду и беспокойству
в беспечном, по обыкновению, лице Клеопатры Николаевны нетрудно было догадаться, что она имела неприятный для нее разговор с своим собеседником: глаза ее были заплаканы. Задор-Мановский, видно, имел необыкновенную способность всех женщин заставлять плакать.
— Что же ты, дура, давно мне не скажешь, — проговорила Перепетуя Петровна, вставая проворно с постели, насколько может проворно встать женщина лет около пятидесяти и пудов шести веса, а потом, надев перед зеркалом траурный тюлевый чепец, с печальным лицом, медленным шагом вышла
в гостиную. Гостья и
хозяйка молча поцеловались и уселись на диване.
Гувернер догадался и скоро уехал; на него произвела самое невыгодное впечатление нелюбезность
хозяйки, которая, вместе с ее некомфортабельною
гостиною, решительно уронила ее
в его глазах.
И доктора, приходившие дежурить и уходившие, не замечали этого беспорядка. То, что чужой человек спал
в гостиной и храпел, и этюды на стенах, и причудливая обстановка, и то, что
хозяйка была непричесана и неряшливо одета, — все это не возбуждало теперь ни малейшего интереса. Один из докторов нечаянно чему-то засмеялся, и как-то странно и робко прозвучал этот смех, даже жутко сделалось.
Пока
хозяйка одевалась, Мишенька,
в новом фраке и
в лакированных ботинках, ходил по зале и
гостиной и ждал, когда она выйдет, чтобы поздравить ее с праздником.
(Диванная
в доме Загорскиных; дверь одна отворена
в гостиную, другая
в залу.
Хозяйка Анна Николаевна; ее дочь Наталья Федоровна. Софья, княжна, вскоре. Иные сидят, другие разговаривают стоя.)
Однажды, это было месяцев шесть спустя после смерти Ивана Кузьмича, я познакомился с одним довольно богатым домом. Меня пригласили, между прочим, бывать по субботам вечером;
в одну из них я поехал и когда вошел
в гостиную, там сидело небольшое общество: старик серьезной наружности; муж
хозяйки — огромного роста блондин; дама-старуха
в очках; дама очень молоденькая и, наконец, сама
хозяйка. Между всеми этими лицами шел довольно одушевленный разговор. Я сел и начал прислушиваться.
В другой раз он велел отвезти себя не
в тот дом, куда хотел ехать и где ожидало его целое общество; он задумался, вошел
в гостиную,
в которой бывал очень редко, и объявил
хозяйке, с которой был не коротко, но давно знаком, что приехал прочесть ей по обещанию отрывок из своего романа;
хозяйка удивилась и очень обрадовалась, а Загоскин, приметивши наконец ошибку, посовестился признаться
в ней и прочел назначенный отрывок к общему довольствию и хозяев и гостей.
Поднялась суматоха. Дамы с пылкой стремительностью целовали
хозяйку, мужчины жирными губами лобызали у нее руку и тискали руку доктора. Большая часть гостей вышла
в гостиную к картам, но несколько человек осталось
в столовой допивать коньяк и пиво. Через несколько минут они запели фальшиво и
в унисон «Не осенний мелкий дождичек», и каждый обеими руками управлял хором. Этим промежутком мы с лесничим воспользовались и ушли, как нас ни задерживал добрейший Петр Власович.
Анна Ивановна приняла меня
в свою особенную благосклонность, и один раз, когда я сидел, после обеда,
в кабинете у старика, именно с Черевиным и Мартыновым, и, признаться, скучал, особенно потому, что не ясно понимал, о чем они говорили,
хозяйка позвала меня
в гостиную, где она обыкновенно сидела со старшей дочерью (меньшая была больная).
После обеда
хозяйка пригласила Бориса Андреича и Петра Васильича обратно
в гостиную и спросила у них, что они предпочитают — кофе или желтый чай.
В гостиной госпожи Фритче никого не было. Кузьма Васильевич немедленно отправился
в переднюю. Ему не хотелось столкнуться с Эмилией.
Хозяйка встретила его на крыльце.