— Опять целую вечность я вас не видела, граф… Он положительно, как красное солнышко осенью, покажется и нет его… — обратилась она к сидевшим
в гостиной хозяйке и другим дамам… — Приедет ко мне с визитом, насмешит меня до слез и затем скроется на несколько недель.
Неточные совпадения
Прошло около недели со дня первого свидания молодого Лысенко с его матерью.
В гостиной княжеского дома Полторацких сидела Васса Семеновна, а напротив нее помещался полковник Иван Осипович Лысенко, только что приехавший из Москвы. Должно быть, предмет разговора был серьезен и неприятен, потому что Иван Осипович мрачно слушал
хозяйку. Княгиня говорила...
Выдался случай, когда
в одной из
гостиных хозяйка занялась разговором с приехавшим с визитом старцем.
В гостиной, кроме этого гостя, были только княжна Людмила Васильевна и граф Свянторжецкий. Они остались беседовать
в стороне.
По их рассказам, она была окончательно погибшей девушкой, принятой
в порядочные дома лишь по недоразумению. Это, впрочем, не мешало
хозяйке дома, ведшей только что со своими гостями разговор о княжне
в этом направлении, идти ей навстречу с распростертыми объятиями, как только княжна Людмила Васильевна появлялась
в гостиной.
Развеселившийся старик подхватил гостя под руку и повел его через парадный зал
в гостиную хозяйки. Енафа Аркадьевна была уже одета и встретила их, сидя на диване. Гостиная была отделана богато, но с мещанской пестротой, что на барский глаз Смагина производило каждый раз неприятное впечатление. Сегодня она была одета более к лицу, чем всегда.
Гости отправились и через столовую, в которой оглушительно трещала канарейка, вошли в гостиную, с модной мебелью из русского магазина, очень ухищренной и изогнутой, под предлогом доставления удобства сидящим, а в сущности, очень неудобной. Не прошло двух минут, как послышался в соседней комнате шелест шелкового платья; портьерка приподнялась, и проворными шагами вошла
в гостиную хозяйка. Петр Васильич расшаркался и подвел к ней Бориса Андреича.
Неточные совпадения
Хозяйка села за самовар и сняла перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на две части, — у самовара с
хозяйкой и на противоположном конце
гостиной — около красивой жены посланника
в черном бархате и с черными резкими бровями. Разговор
в обоих центрах, как и всегда
в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
Почти
в одно и то же время вошли:
хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой
в большую
гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями
в свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
Этот разговор поддержался, так как говорилось намеками именно о том, чего нельзя было говорить
в этой
гостиной, то есть об отношениях Тушкевича к
хозяйке.
Гость и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь
в гостиной отворилась и вошла
хозяйка, дама весьма высокая,
в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою.
Хозяйка вышла, с тем чтобы привести
в исполненье мысль насчет загнутия пирога и, вероятно, пополнить ее другими произведениями домашней пекарни и стряпни; а Чичиков вышел
в гостиную, где провел ночь, с тем чтобы вынуть нужные бумаги из своей шкатулки.