Неточные совпадения
— Положим, какой-то неразумный ridicule [смешное] падает на этих людей, но я никогда не видел в этом ничего, кроме несчастия, и всегда сочувствовал ему», сказал себе Алексей Александрович, хотя это и было неправда, и он никогда не сочувствовал несчастиям этого
рода, а тем
выше ценил себя, чем чаще были примеры жен, изменяющих своим мужьям.
В детской роскошь, которая во всем доме поражала Дарью Александровну, еще более поразила ее. Тут были и тележечки, выписанные из Англии, и инструменты для обучения ходить, и нарочно устроенный диван в
роде бильярда, для ползания, и качалки, и ванны особенные, новые. Всё это было английское, прочное и добротное и, очевидно, очень дорогое. Комната была большая, очень
высокая и светлая.
— Нет, Семен Семеныч,
выше этого сюжета не может выбрать живописец. Это не вертушка, не кокетка: она достойна была бы вашей кисти: это идеал строгой чистоты, гордости; это богиня, хоть олимпийская… но она в вашем
роде, то есть — не от мира сего!
Я оставлена отцом моим с детства; мы, Версиловы, древний,
высокий русский
род, мы — проходимцы, я ем чужой хлеб из милости.
Кабинет был очень большая,
высокая комната, со всякого
рода украшениями, приспособлениями и удобствами.
Как она в ее положении перелезла через
высокий и крепкий забор сада, осталось некоторого
рода загадкой.
— На дуэль! — завопил опять старикашка, задыхаясь и брызгая с каждым словом слюной. — А вы, Петр Александрович Миусов, знайте, сударь, что, может быть, во всем вашем
роде нет и не было
выше и честнее — слышите, честнее — женщины, как эта, по-вашему, тварь, как вы осмелились сейчас назвать ее! А вы, Дмитрий Федорович, на эту же «тварь» вашу невесту променяли, стало быть, сами присудили, что и невеста ваша подошвы ее не стоит, вот какова эта тварь!
…Когда я пришел в себя, я лежал на полу, голову ломило страшно.
Высокий, седой жандарм стоял, сложа руки, и смотрел на меня бессмысленно-внимательно, в том
роде, как в известных бронзовых статуэтках собака смотрит на черепаху.
Известны были, впрочем, два факта: во-первых, что в летописях малиновецкой усадьбы, достаточно-таки обильных сказаниями о последствиях тайных девичьих вожделений, никогда не упоминалось имя Конона в качестве соучастника, и во-вторых, что за всем тем он, как я сказал
выше, любил, в праздничные дни, одевшись в суконную пару, заглянуть в девичью, и, стало быть, стремление к прекрасной половине человеческого
рода не совсем ему было чуждо.
Как я упомянул
выше, действительное назначение детей, как оно представлялось до сих пор, — это играть роль animae vilis [низшего организма (лат.).] для производства всякого
рода воспитательных опытов.
Правда, все три были только Епанчины, но по матери
роду княжеского, с приданым не малым, с родителем, претендующим впоследствии, может быть, и на очень
высокое место, и, что тоже довольно важно, — все три были замечательно хороши собой, не исключая и старшей, Александры, которой уже минуло двадцать пять лет.
Что же касается до Лизаветы Прокофьевны, то она, как уже объяснено
выше, была и
роду хорошего, хотя у нас на
род смотрят не очень, если при этом нет необходимых связей.
Еще в очень молодых летах своих генеральша умела найти себе, как урожденная княжна и последняя в
роде, а может быть и по личным качествам, некоторых очень
высоких покровительниц.
— Вы, звезды, чистые звезды, — повторил Лемм… — Вы взираете одинаково на правых и на виновных… но одни невинные сердцем, — или что-нибудь в этом
роде… вас понимают, то есть нет, — вас любят. Впрочем, я не поэт, куда мне! Но что-нибудь в этом
роде, что-нибудь
высокое.
— Бахарев сидит вторым от края; справа от него помещаются четыре женщины и в конце их одна стоящая фигура мужеского
рода; а слева сидит очень
высокий и очень тонкий человек, одетый совершенно так, как одеваются польские ксендзы: длинный черный сюртук до пят, черный двубортный жилет и черные панталоны, заправленные в голенища козловых сапожек, а по жилету часовой шнурок, сплетенный из русых женских волос.
Он, в свою очередь, подтвердил мою догадку и, поздравив меня с тем, что Россия обладает столь целесообразными пословицами, присовокупил, что по-французски такого
рода изречения составляют особого
рода кодекс, именуемый «la sagesse des nations». [«мудрость народов»] Через минуту все пассажиры уже знали, что в среде их сидит un journaliste russe, [русский журналист] у которого уши
выше лба не растут.
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком
высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном
роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
Странного
рода чувства его волновали: в продолжение всего предыдущего разговора ему ужасно хотелось поспорить с Белавиным и, если возможно, взять нотой
выше его; но — увы! — при всем умственном напряжении, он чувствовал, что не может даже стать на равную с ним высоту воззрения.
Впереди меня шел Иконин,
высокий молодой человек лет двадцати пяти, принадлежавший к третьему
роду, старых.
Самым старым
родам не более трехсот лет, а ордена и
высокие титулы там даются за низкопоклонство и угодливость».
В этих обоих словечках есть своего
рода классический блеск, соблазнивший его раз навсегда, и, возвышая его потом постепенно в собственном мнении, в продолжение столь многих лет, довел его наконец до некоторого весьма
высокого и приятного для самолюбия пьедестала.
Лично я, впрочем,
выше всего ценил в Мартыне Степаныче его горячую любовь к детям и всякого
рода дурачкам: он способен был целые дни их занимать и забавлять, хотя в то же время я смутно слышал историю его выхода из лицея, где он был инспектором классов и где аки бы его обвиняли; а, по-моему, тут были виноваты сами мальчишки, которые, конечно, как и Александр Пушкин, затеявший всю эту историю, были склоннее читать Апулея [Апулей (II век) — римский писатель, автор знаменитого романа «Золотой осел» («Метаморфозы»).] и Вольтера, чем слушать Пилецкого.
Последняя мысль была изобретена Мартыном Степанычем, который был бесконечно
выше Артасьева как по уму своему, так и по известного
рода хитрости.
— Нет, он
родом серб и, по-моему, человек
высоких душевных качеств.
Иоанн уверял себя, что страх этот и даже угрызения совести возбуждаемы в нем врагом
рода человеческого, чтоб отвлечь помазанника божия от
высоких его начинаний.
Этого
рода утверждения исходят большею частью от людей, находящихся на
высоких ступенях правительственной или духовной иерархии и вследствие этого совершенно уверенных, что на их утверждения возражать никто не посмеет, а если кто и будет возражать, то они не услышат этих возражений.
Если же мы захватим всех людей без исключения, то почему же мы захватим одних только людей, а не высших животных, из которых многие
выше низших представителей человеческого
рода?
— Отец его? Отец его тоже известный в своем
роде человек, нравственности самой
высокой, un vrai stoïcien, [Настоящий стоик (фр.).] отставной, кажется, майор, всеми имениями графов Б… управляет.
При этом случае кстати объяснить, что древность дворянского происхождения была коньком моего дедушки, и, хотя у него было 180 душ крестьян, но производя свой
род, бог знает по каким документам, от какого-то варяжского князя, он ставил свое семисотлетнее дворянство
выше всякого богатства и чинов.
— Не мне, последнему из граждан нижегородских, — отвечал Минин, — быть судьею между именитых бояр и воевод; довольно и того, что вы не погнушались допустить меня, простого человека, в ваш боярский совет и дозволили говорить наряду с вами,
высокими сановниками царства Русского. Нет, бояре! пусть посредником в споре нашем будет равный с вами
родом и саном знаменитым, пусть решит, идти ли нам к Москве или нет, посланник и друг пана Гонсевского.
Но, кроме сказанных
выше причин, полдневное уженье на лодке имеет, по крайней мере для меня, своего
рода совершенно особенную прелесть.
Усевшись у Вебера в главной зале и заказав обед, знакомцы наши вступили в разговор. Бамбаев громко и с жаром потолковал о
высоком значении Губарева, но скоро умолк и, шумно вздыхая и жуя, хлопал стакан за стаканом. Ворошилов пил и ел мало, словно нехотя, и, расспросив Литвинова о
роде его занятий, принялся высказывать собственные мнения… не столько об этих занятиях, сколько вообще о различных"вопросах"…
Она любила богатство и в глаза величала тех богачей, от которых можно было чем-нибудь пощетиться; но в душе она не терпела всех, кто
родом, племенем, личными достоинствами и особенно состоянием был поставлен
выше и виднее ее, а
выше и виднее ее были почти все.
Доводилась она как-то сродни князю Потемкину-Таврическому; куртизанила в свое время на стоящих
выше всякого описания его вельможеских пирах; имела какой-то роман, из
рода романов, отличавших тогдашнюю распудренную эпоху северной Пальмиры, и, наконец, вышла замуж за князя Аггея Лукича Сурского, человека старого, не безобразного, но страшного с виду и еще более страшного по характеру.
Анне Анисимовне было от
роду лет двадцать восемь; она была
высокая и довольно полная, но весьма грациозная блондинка, с голубыми, рано померкшими глазами и характерными углами губ, которые, в сочетании с немного выдающимся подбородком, придавали ее лицу выражение твердое, честное и решительное.
Для этого
рода деятельности барон как будто бы был рожден: аккуратный до мельчайших подробностей, способный, не уставая, по 15 часов в сутки работать, умевший складно и толково написать бумагу, благообразный из себя и, наконец, искательный перед начальством, он, по духу того времени, бог знает до каких
высоких должностей дослужился бы и уж в тридцать с небольшим лет был действительным статским советником и звездоносцем, как вдруг в службе повеяло чем-то, хоть и бестолковым, но новым: стали нужны составители проектов!..
Трудно было бы решить, к какому ордену архитектуры принадлежало это чудное здание: все
роды, древние и новейшие, были в нем перемешаны, как языки при вавилонском столпотворении, Низенькие и толстые колонны, похожие на египетские, поддерживали греческой фронтон; четырехугольные готические башни, прилепленные ко всем углам дома, прорезаны были широкими итальянскими окнами; а из средины кровли подымалась
высокая каланча, которую Ижорской называл своим бельведером.
— Нет, она это в полном сознании говорила. И потом: любить женщин — что такое это за
высокое качество? Конечно, все люди, большие и малые, начиная с идиота до гения первой величины, живут под влиянием двух главнейших инстинктов: это сохранение своей особы и сохранение своего
рода, — из последнего чувства и вытекает любовь со всеми ее поэтическими подробностями. Но сохранить свой
род — не все еще для человека: он обязан заботиться о целом обществе и даже будто бы о всем человечестве.
Да и как, спрошу я, как могу я, скромный повествователь весьма, впрочем, любопытных в своем
роде приключений господина Голядкина, — как могу я изобразить эту необыкновенную и благопристойную смесь красоты, блеска, приличия, веселости, любезной солидности и солидной любезности, резвости, радости, все эти игры и смехи всех этих чиновных дам, более похожих на фей, чем на дам, — говоря в выгодном для них отношении, — с их лилейно-розовыми плечами и личиками, с их воздушными станами, с их резво-игривыми, гомеопатическими, говоря
высоким слогом, ножками?
Молодой Перейра, малый моих лет, был во второй палате и никак не
выше третьего класса, но зато отличался всякого
рода шалостями и непокорством.
Я влюбляюсь, будучи знаменитым поэтом и камергером; получаю несметные миллионы и тотчас же жертвую их на
род человеческий и тут же исповедываюсь перед всем народом в моих позорах, которые, разумеется, не просто позоры, а заключают в себе чрезвычайно много «прекрасного и
высокого», чего-то манфредовского.
Раз, что скука непомерная в запертом купеческом терему с
высоким забором и спущенными цепными собаками не раз наводила на молодую купчиху тоску, доходящую до одури, и она рада бы, бог весть как рада бы она была понянчиться с деточкой; а другое и попреки ей надоели: «Чего шла да зачем шла замуж; зачем завязала человеку судьбу, неродица», словно и в самом деле она преступление какое сделала и перед мужем, и перед свекром, и перед всем их честным
родом купеческим.
Ей от
роду шел всего двадцать четвертый год; росту она была невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная, плечи круглые, грудь крепкая, носик прямой, тоненький, глаза черные, живые, белый
высокий лоб и черные, аж досиня черные волосы.
В ответ на это слышишь, с одной стороны, что будто вкус публики испортился (какой публики?), обратился к фарсу и что последствием этого была и есть отвычка артистов от серьезной сцены и серьезных, художественных ролей; а с другой, что и самые условия искусства изменились: от исторического
рода, от трагедии,
высокой комедии — общество ушло, как из-под тяжелой тучи, и обратилось к буржуазной так называемой драме и комедии, наконец к жанру.
Этим же объясняется и то обстоятельство, о котором мы упомянули
выше: что всякий автор, как бы он ни был пошл, все-таки имеет успех в каком-нибудь кружке и даже приносит своего
рода пользу.
Флор Федулыч. Любопытно-с. Она креолка-с; эти женщины совсем особенные-с. Тоже была вот как-то не надолго здесь одна итальянка в этом
роде, не мало удивления производила-с фигурой своей. И больше всех певиц бриллиантов имела от разных
высоких особ за границей.
Сначала, видя, как он быстро мечет в печь сырые хлебы, которые я еле успевал подкидывать из чашек на его лопату, — я боялся, что он насадит их друг на друга; но, когда он выпек три печи и ни у одного из ста двадцати караваев — пышных, румяных и
высоких — не оказалось «притиска», я понял, что имею дело с артистом в своем
роде.
Кузьма Петрович Мирошев существо тихое, скромное, покорное, по преимуществу доброе и вполне верующее, с благодарностью принимающее от бога и радость, и печаль: человек божий, в том
высоком нравственном значении, в каком употреблялись эти слова в старину, но которыми теперь уже определяют у нас совсем другого
рода человека.
В «Юрии Милославском» большая часть сцен написана с увлекательною живостью, и все лица, кроме героя и героини романа, особенно там, где дело идет о любви (самое мудреное дело в народном русском романе) — лица живые, характерные, возбуждающие более или менее сочувствие в читателях всех
родов; лицо же юродивого, Мити, явление исключительно русское, выхваченное из народной жизни, стоит
выше всех и может назваться художественным созданием; оно написано с такою сердечною теплотою, которая проникает в душу каждого человека, способного к принятию такого
рода впечатлений.
Читая романы Лафонтена и Дюкре-Дюмениля, Кольцов тоже пытался сам создать в голове своей что-нибудь в том же
роде; но это было
выше сил его, и желание осталось неосуществленным.