Неточные совпадения
Скотинин. Кого? За что? В
день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание
до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу. Не
будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая
вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?
И вдруг они оба почувствовали, что хотя они и друзья, хотя они обедали вместе и
пили вино, которое должно
было бы еще более сблизить их, но что каждый думает только о своем, и одному
до другого нет
дела. Облонский уже не раз испытывал это случающееся после обеда крайнее раздвоение вместо сближения и знал, что надо делать в этих случаях.
Взял он его про запас, на торжественный случай, чтобы, если случится великая минута и
будет всем предстоять
дело, достойное на передачу потомкам, то чтобы всякому,
до единого, козаку досталось
выпить заповедного
вина, чтобы в великую минуту великое бы и чувство овладело человеком.
Дело дошло наконец
до того, что Евдоксия, вся красная от выпитого
вина и стуча плоскими ногтями по клавишам расстроенного фортепьяно, принялась
петь сиплым голосом сперва цыганские песни, потом романс Сеймур-Шиффа «Дремлет сонная Гранада», а Ситников повязал голову шарфом и представлял замиравшего любовника при словах...
Пекли исполинский пирог, который сами господа
ели еще на другой
день; на третий и четвертый
день остатки поступали в девичью; пирог доживал
до пятницы, так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался, в виде особой милости, Антипу, который, перекрестясь, с треском неустрашимо разрушал эту любопытную окаменелость, наслаждаясь более сознанием, что это господский пирог, нежели самым пирогом, как археолог, с наслаждением пьющий дрянное
вино из черепка какой-нибудь тысячелетней посуды.
Слушая то Софью Васильевну, то Колосова, Нехлюдов видел, во-первых, что ни Софье Васильевне ни Колосову нет никакого
дела ни
до драмы ни друг
до друга, а что если они говорят, то только для удовлетворения физиологической потребности после еды пошевелить мускулами языка и горла; во-вторых, то, что Колосов,
выпив водки,
вина, ликера,
был немного пьян, не так пьян, как бывают пьяны редко пьющие мужики, но так, как бывают пьяны люди, сделавшие себе из
вина привычку.
Чертопханов
до конца
дней своих держался того убеждения, что
виною Машиной измены
был некий молодой сосед, отставной уланский ротмистр, по прозвищу Яфф, который, по словам Пантелея Еремеича, только тем и брал, что беспрерывно крутил усы, чрезвычайно сильно помадился и значительно хмыкал; но, полагать надо, тут скорее воздействовала бродячая цыганская кровь, которая текла в жилах Маши.
Разумеется, такой голос должен
был вызвать против себя оппозицию, или он
был бы совершенно прав, говоря, что прошедшее России пусто, настоящее невыносимо, а будущего для нее вовсе нет, что это «пробел разумения, грозный урок, данный народам, —
до чего отчуждение и рабство могут довести». Это
было покаяние и обвинение; знать вперед, чем примириться, — не
дело раскаяния, не
дело протеста, или сознание в
вине — шутка и искупление — неискренно.
— Иди же сюда, Володя! — крикнула она оттуда. — Иди скорей! Я хочу
вина и потом любви, любви, любви без конца!.. Нет!
Пей все,
до самого
дна! Так же, как мы
выпьем сегодня
до дна нашу любовь!
— Какое же
дело!
Вино вам предоставлено
было одним курить — кажется, на что статья подходящая! — а много ли барыша нажили! Побились, побились, да к тому же Дерунову на поклон пришли — выручай! Нечего делать — выручил! Теперь все заводы в округе у меня в аренде состоят. Плачу аренду исправно,
до ответственности не допущаю — загребай помещик денежки да живи на теплых водах!
Пишешь ты также, что в
деле твоем много высокопоставленных лиц замешано, то признаюсь, известие это
до крайности меня встревожило. Знаю, что ты у меня умница и пустого
дела не затеешь, однако не могу воздержаться, чтобы не сказать: побереги себя, друг мой! не поставляй сим лицам в тяжкую
вину того, что,
быть может, они лишь по легкомыслию своему допустили! Ограничь свои действия Филаретовым и ему подобными!
И удивительное
дело. Митя Смоковников, живший
до тех пор только питьем, едой, картами,
вином, женщинами, задумался в первый раз над жизнью. И думы эти не оставили его, а разворачивали его душу всё дальше и дальше. Ему предлагали место, где
была большая польза. Он отказался и решил на то, что у него
было, купить именье, жениться и, как сумеет, служить народу.
— Не по
вине моей какой-нибудь, — продолжал он, — погибаю я, а что место мое надобно
было заменить господином Синицким, ее родным братом, равно как и
до сих пор еще вакантная должность бахтинского городничего исправляется другим ее родственником, о котором уже и производится
дело по случаю учиненного смертоубийства его крепостною девкою над собственным своим ребенком, которого она бросила в колодезь; но им это
было скрыто, потому что девка эта
была его любовница.
— Вестимо, так! — подхватил Коршун, опомнясь. — Наша чара полна зелена
вина, а уж налил по край, так
пей до дна! Вот как, дядя петушиный голосок, кротовое око; пошли ходить, заберемся далёко!
Правда, он
был слишком строг, жесток в наказании виноватых, но справедлив в разборе
вин и не ставил крестьянину всякого лыка в строку; он позволял себе от времени
до времени гульнуть, потешиться денек-другой, завернув куда-нибудь в сторонку, но хмель и буйство скоро слетали с него, как с гуся вода, и с новой бодростию являлся он к своему
делу.
Во всем этом жидовском кагале, кроме меня, не
было ни одного раненого офицера, и хотя, сбираясь в поход, я захватил с собой дюжины две книг, но на беду, за несколько
дней до сражения, верный и трезвый мой слуга, Афонька, заложил их за полштофа
вина какому-то маркитанту, который отправился вслед за войском.
На другой
день поутру, когда мы оделись и пришли
пить чай в дом, Иван Ипатыч, против обыкновения, вышел к нам, объяснил мою
вину Манасеиным и Елагину, приказал им идти в гимназию, а меня лишил чаю, велел остаться дома, идти во флигель, раздеться, лечь в постель и пролежать в ней
до вечера, а вместо завтрака и обеда велел дать мне ломоть хлеба и стакан воды.
На другой
день Евсеич сказал мне, что гости просидели
до трех часов, что
выпили очень много пуншу и
вина и что многие уехали очень навеселе.
До дна опустошенный, отдавший все, что призван
был отдать, выпитый
до капли, как бокал с драгоценнейшим
вином, — прозрачно светлел он среди беспорядка пиршественного стола и все еще ждал жаждущих уст, когда уже к новым пирам и горько-радостным отравам разошлись и званые и незваные.
—
Было и еще. Когда объявили свободу
вину, я опять не утерпел и за филантропию принялся. Проповедывал, что с
вином следует обходиться умненько; сначала в
день одну рюмку
выпивать, потом две рюмки, потом стакан,
до тех пор, пока долговременный опыт не покажет, что пьяному море по колено. В то время кабатчики очень на меня за эту проповедь роптали.
— Нет, батюшка Никита Федорыч, мы много благодарны вашей милости за твою ласку ко мне… да только извольте рассудить, если б, примерно,
было такое
дело на другой мельнице, в Ломтевке или на Емельяновке, так я бы слова не сказал, не пришел бы тревожить из-за эвтого… там, изволите ли видеть, батюшка, место-то приточное, по большей части народ-то бывает вольный, богатый,
до вина-то охочий; а вот здесь, у нас, так не то: мужики бедные, плохонькие… винца-то купить не на что… а мне-то и не приходится, батюшка Никита Федорыч…
— Да что ж вино-с… — немного как бы смутился Павел Павлович, однако подошел к столу и стал допивать свой давно уже налитый последний стакан. Может, он уже и много
пил перед этим, так что теперь рука его дрожала, и он расплескал часть
вина на пол, на рубашку и на жилет, но все-таки допил
до дна, — точно как будто и не мог оставить невыпитым, и, почтительно поставив опорожненный стакан на стол, покорно пошел к своей постели раздеваться.
Так и теперь, за два
дня до праздника Марфа приезжала к Василию Андреичу и забрала у него белой муки, чаю, сахару и осьмуху
вина, всего рубля на три, да еще взяла пять рублей деньгами и благодарила за это, как за особую милость, тогда как по самой дешевой цене за Василием Андреичем
было рублей 20.
— Чистота невиданная! — вдруг с раздражением заговорил он. — Все служащие
до последнего — в белом. Хворые то и
дело в ванны лезут…
Вином их
поят, — два с полтиной бутылка! Кушанья… с одного запаха сыт
будешь…
В Курской губернии, в Щигровском уезде, крестьяне Стакановской волости, видя неурядицу, происходящую всегда при попойках во время храмовых праздников и при хождении по селу с иконами, составили между собою полюбовный договор: не брать икон и не
пить вино; а желающие помолиться могут собраться на первый
день праздника, отслужить молебен в храме и принести посильное пожертвование, — что они и сделали, причем собрано приношений
до 40 руб. в пользу церкви и 3 руб. сер. на уплату за служение молебна.
А тут
дело происходило очень просто: мужик любил
выпить, но не
до такой крайней степени, как уверяли многие; прежде он покупал
вино потому, что хотя оно и
было дорогонько, но все еще можно
было выносить; а тут вдруг поднялась цена
до того безобразная, что мужик махнул рукой да и сказал себе: «Нет, лучше не стану
пить; дорога больно, окаянная».
— Ну, об этом мы еще с тобой на досуге потолкуем, а теперь нечего пир-беседу мутить… Пей-ка, попей-ка — на дне-то копейка,
выпьешь на пять алтын, да и свалишься, ровно мертвый, под тын!.. Эй, други милые, приятели советные: Марко Данилыч, Михайло Васильич, кум, именинник и вся честна беседа! Наливай
вина да и
пей до дна!.. Здравствуйте, рюмочки, здорово, стаканчики!.. Ну, разом все!.. Вдруг!..
— Не посетуйте, матушка, что скажу я вам, — молвил Василий Борисыч. — Не забвение славного Керженца, не презрение ко святым здешним обителям
было виною того, что к вам в нужное время из Москвы не писали. Невозможно
было тогда не хранить крепкой тайны происходившего. Малейшее неосторожное слово все зачинание могло бы разрушить. И теперь нет ослабы христианству, а тогда не в пример грознее
было. Вот отчего, матушка,
до поры
до времени то
дело в тайне у нас и держали.
За обедом, как ни потчевал ее Марко Данилыч, пальцем не тронула рюмки с
вином. Пивом, медом потчевал — не стала
пить. Шампанского подали, и пригубить не согласилась. И
до мясного не коснулась,
ела рыбное да зелень, хоть
день и скоромный
был…
Расходятся мирно и тихо по избам, и там в первый раз после лета вздувают огни. Теперь барские дожинные столы перевелись, но у зажиточных крестьян на Успеньев
день наемным жнеям и жнецам ставят еще сытный обед с
вином, с пивом и непременно с деженем, а после обеда где-нибудь за околицей
до поздней ночи молодежь водит хороводы, либо, рассевшись по зеленому выгону,
поет песни и взапуски щелкает свежие, только что созревшие орехи.
— А вино-то на что? — перервал ее речи Колышкин. — Сперва шампанское да венгерское, потом сладенькие ликерцы, а потом
дело дошло и
до коньяка… Теперь не дошло ли уж и
до хлебной слезы, что под тын человека кладет… Совсем скружилась девка и стыд и совесть утопила в
вине, а перед Марьей Гавриловной, в угоду любовнику, стала дерзка, заносчива, обидлива. Терпит Марья Гавриловна,
пьет чашу горькую!
Если это
было просто известное душевное состояние, вызванное, скажем, приближением эпилептического припадка, потрясающею художественною эмоцией или чаркою
вина, — то что мне
до этих пяти секунд, если
днями, неделями и месяцами я чувствую вокруг только вечную дисгармонию и страдание?
— Ну, уж сделайте ваше одолжение, — перебил майор, — никогда не пробуйте надо мною двух штук: не совращайте меня в христианскую веру, потому что я через это против нее больше ожесточаюсь, и не уговаривайте меня
вина не
пить, потому что я после таких увещаний должен вдвое
пить, — это уж у меня такое правило. И притом же мне теперь совсем не
до того:
пить или не
пить, и жить или не жить. Меня теперь занимают
дела гораздо более серьезные: я приехал сюда «по пенсионскому вопросу».
И с этим она чокнулась бокал о бокал с Подозеровым и, положив руку на его руку, заставила и его
выпить все
вино до дна.
Возвращаясь к театральным сезонам, которые я проводил в Петербурге
до моего редакторства, нельзя
было не остановиться на авторе"Свадьбы Кречинского"и не напомнить, что он после такого крупного успеха должен
был — не по своей
вине — отойти от театра. Его"
Дело"могло
быть тогда и напечатано только за границей в полном виде.
— Об этом не тревожься, я через знакомых мне княжеских людишек предупредил Панкратьевну, чтобы глядела зорко в этот вечер за княжною. Небось, старая из глаз не выпустит. Разве
до самого князя Василия доберется рыжий пес Малюта, ну, да этого в один
день не сделается… Ты здесь отдохни, подкрепись,
есть тут кое-что из съестного, — указал Григорий Семенов рукою на разрытую солому, откуда он доставал кувшин с
вином, — а я мигом сбегаю и все разузнаю.
— Ты несколько ее переиначил: от любви
до ненависти, а не наоборот. Но не в этом
дело, я постараюсь, не ручаясь за успех, хотя предвижу полнейшее фиаско. Это
будет уж не моя
вина.
— Берегитесь пробуждения, оно
будет ужасно, — сказал Пржшедиловский, — по моему разумению — эмансипация крестьян, напротив, отвратила от России многие бедствия. Думаю, эта же эмансипация в западных и юго-западных губерниях нагонит черные тучи на
дело польское и станет твердым оплотом тех, от кого они ее получили.
Вина поляков в том, что паны
до сих пор помышляли только о себе, а хлопы считались у них быдлом. Силен и торжествует только тот народ, где человечество получило свои законные права.
К примеру взять князя Никиту: хотя он и одного отродья, а слова против него не молвлю; может, по любви к брату да слабости душевной какое касательство
до дела этого и имеет, но я первый
буду пред тобой его заступником; сам допроси его, после допроса брата, уверен я, что он перед тобой очистится; а коли убедишься ты воочию, что брат его доподлинно, как я тебе доказываю, виноват кругом, то пусть князь Никита
вину свою меньшую с души своей снимет и казнит перед тобой, государь, крамольника своею рукою.
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там по целым
дням, пока, по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась
до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии
были вернуть ее в дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви на руках, то вдруг, выпросив у графа бутылку
вина,
пила и
поила вином дворовых девушек, заставляла их
петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем начинала неистово хохотать и хохотала
до истерического припадка.
Дойдя
до назначенного места, Ермак и его люди расположились лагерем и первый
день своего новоселья провели по-праздничному. По приказу Строгановых им
были выкачены бочки зелена
вина, вдосталь
было привезено мяса, пирогов и караваев свежего хлеба.
Весело провели этот
день не только в усадьбе Строгановых, но и в ближайших поселках. Пировали
до утра.
Вино, мед и брага лились рекой, много
было съедено и мяса, и пирогов, и другой разной снеди, много искренних пожеланий неслось к обрученным и лично и заочно.
В начале 1806-го года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой
до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов
выпил с ним три бутылки
вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на
дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил всё более и более в нетерпение.