Неточные совпадения
В последнее
время мать, поссорившись с ним за его связь и
отъезд из Москвы, перестала присылать ему деньги.
Было самое скучное, тяжелое в деревне осеннее
время, и потому Вронский, готовясь к борьбе, со строгим и холодным выражением, как он никогда прежде не говорил с Анной, объявил ей о своем
отъезде.
Она не видала его со
времени его неожиданного
отъезда из Москвы и через старшего сына требовала, чтоб он приехал к ней.
Вместе с путешественником было доложено о приезде губернского предводителя, явившегося и Петербург и с которым нужно было переговорить. После его
отъезда нужно было докончить занятия будничные с правителем дел и еще надо было съездить по серьезному и важному делу к одному значительному лицу. Алексей Александрович только успел вернуться к пяти часам,
времени своего обеда, и, пообедав с правителем дел, пригласил его с собой вместе ехать на дачу и на скачки.
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. Скоро пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел в комнату в то
время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к
отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид.
Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись, увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько
времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего
отъезда в Геленджик.
Летом, на другой год после смерти Бориса, когда Лидии минуло двенадцать лет, Игорь Туробоев отказался учиться в военной школе и должен был ехать в какую-то другую, в Петербург. И вот, за несколько дней до его
отъезда, во
время завтрака, Лидия решительно заявила отцу, что она любит Игоря, не может без него жить и не хочет, чтоб он учился в другом городе.
Время между тем близится к
отъезду.
— Утром? Я не говорил, что утром… А впрочем, может, и утром. Веришь ли, я ведь здесь обедал сегодня, единственно чтобы не обедать со стариком, до того он мне стал противен. Я от него от одного давно бы уехал. А ты что так беспокоишься, что я уезжаю. У нас с тобой еще бог знает сколько
времени до
отъезда. Целая вечность
времени, бессмертие!
— А-ай! — закричала старушонка, но Мити и след простыл; он побежал что было силы в дом Морозовой. Это именно было то
время, когда Грушенька укатила в Мокрое, прошло не более четверти часа после ее
отъезда. Феня сидела со своею бабушкой, кухаркой Матреной, в кухне, когда вдруг вбежал «капитан». Увидав его, Феня закричала благим матом.
— А между тем, — продолжал он после небольшого молчания, — в молодости моей какие возбуждал я ожидания! Какое высокое мнение я сам питал о своей особе перед
отъездом за границу, да и в первое
время после возвращения! Ну, за границей я держал ухо востро, все особнячком пробирался, как оно и следует нашему брату, который все смекает себе, смекает, а под конец, смотришь, — ни аза не смекнул!
Об этом спрашивает молодая женщина, «пробужденная им к сознательной жизни». Он все откроет ей, когда придет
время… Наконец однажды, прощаясь с нею перед
отъездом в столицу, где его уже ждет какое-то важное общественное дело, — он наклоняется к ней и шопотом произносит одно слово… Она бледнеет. Она не в силах вынести гнетущей тайны. Она заболевает и в бреду часто называет его имя, имя героя и будущего мученика.
Да и вообще в первое
время, то есть чуть ли не целый месяц по
отъезде князя, в доме Епанчиных о нем говорить было не принято.
Хоть дело и не бесконечно важное, но я рассудил, что мне нужно кое в чем откровеннейшим образом объясниться с вами, и не пропуская
времени, то есть до
отъезда.
На следующее утро Федор Иваныч с женою отправился в Лаврики. Она ехала вперед в карете, с Адой и с Жюстиной; он сзади — в тарантасе. Хорошенькая девочка все
время дороги не отходила от окна кареты; она удивлялась всему: мужикам, бабам, избам, колодцам, дугам, колокольчикам и множеству грачей; Жюстина разделяла ее удивление; Варвара Павловна смеялась их замечаниям и восклицаниям. Она была в духе; перед
отъездом из города О… она имела объяснение с своим мужем.
После
отъезда переселенцев в горбатовском дворе стоял настоящий кромешный ад. Макар все
время пировал, бил жену, разгонял ребятишек по соседям и вообще держал себя зверь-зверем, благо остался в дому один и никого не боялся.
С Трубецкими я разлучился в грустную для них минуту: накануне
отъезда из Иркутска похоронили их малютку Володю. Бедная Катерина Ивановна в первый раз испытала горе потерять ребенка: с христианским благоразумием покорилась неотвратимой судьбе. Верно, они вам уже писали из Оёка, где прозимуют без сомнения, хотя, может быть, и выйдет им новое назначение в здешние края. Сестра мне пишет, что Потемкиной обещано поместить их в Тобольск. Не понимаю, почему это не вышло в одно
время с моим назначением.
…Бобрищев-Пушкин обещает, что вы в свое
время пришлете мне стихи Ершова на
отъезд наших барышень…
На третьи сутки, в то самое
время, как Егор Николаевич Бахарев, восседая за прощальным завтраком, по случаю
отъезда Женни Гловацкой и ее отца в уездный городок, вспомнил о Помаде, Помада в первый раз пришел в себя, открыл глаза, повел ими по комнате и, посмотрев на костоправку, заснул снова. До вечера он спал спокойно и вечером, снова проснувшись, попросил чаю.
Все это
время, до
отъезда матери, я находился в тревожном состоянии и даже в борьбе с самим собою.
Отъезд наш зависел от
времени, когда станет Волга, о чем должны были немедленно уведомить нас из Вишенок.
Так шло
время до самого нашего
отъезда.
Иван сердито посмотрел и на нее и на господина и все
время, до самого
отъезда, не выпускал их из виду.
По
отъезде приятеля Вихров несколько
времени ходил по комнате, потом сел и стал писать письмо Мари, в котором извещал ее, что с известной особой он даже не видится, так как между ними все уже покончено; а потом, описав ей, чем он был занят последнее
время, умолял ее справиться, какая участь постигла его произведения в редакции.
Помню, он просил простить ему, простить ему и любовь эту и все, чем он оскорблял ее в это
время, свои измены, свою любовь к Кате,
отъезд…
Я решился до
времени не говорить Наташе об этой встрече, но непременно сказать ей тотчас же, когда она останется одна, по
отъезде Алеши. В настоящее же
время она была так расстроена, что хотя бы и поняла и осмыслила вполне всю силу этого факта, но не могла бы его так принять и прочувствовать, как впоследствии, в минуту подавляющей последней тоски и отчаяния. Теперь же минута была не та.
Один раз он заговорил, что надо оставить ей денег на все
время его
отъезда и чтоб она не беспокоилась, потому что отец обещал ему дать много на дорогу.
— Ведь с вашим
отъездом я превращаюсь в какую-то жертву в руках генерала, который хочет протащить меня по всем заводам… в виде почетной стражи к удалившимся дамам были приставлены «почти молодые люди» и Летучий, который все
время своего пребывания в горах проспал самым бессовестным образом.
Махоркин два раза во
время своего содержания в тюрьме исполнял свои обязанности, оба раза в
отъезде, так как не находилось людей, которые бы исполняли то, что присуживали судьи.
В летнее
время доход уменьшался, за
отъездом ученицы; но тогда она приискивала другую работу, хотя и подешевле.
Наступило тепло; он чаще и чаще говорил об
отъезде из Петербурга, и в то же
время быстрее и быстрее угасал. Недуг не терзал его, а изнурял. Голова была тяжела и вся в поту. Квартирные жильцы следили за ним с удвоенным вниманием и даже с любопытством. Загадка смерти стояла так близко, что все с минуты на минуту ждали ее разрешения.
Но в то
время как служебная деятельность была разлита таким образом по всем судебным и административным артериям, в обществе распространилась довольно странная молва: Сашка Козленев, как известный театрал, знавший все закулисные тайны, первый начал ездить по городу и болтать, что новый губернатор — этот идеал чиновничьего поведения — тотчас после
отъезда жены приблизил к себе актрису Минаеву и проводит с ней все вечера.
Во
время завтрака ростовский городской голова Хмельницкий обратился к В.И. Ковалевскому с просьбой отложить
отъезд на сутки, чтобы сделать поездку на пароходе и осмотреть работы по углублению донских гирл, столь важные для развития торговли. В.И. Ковалевский отказался от этого предложения из-за срочной поездки на Кавказ, обещая обязательно заехать на обратном пути.
Во
время моих
отъездов из Москвы он заменял меня.
С
отъездом Музы в кузьмищевском доме воцарилась почти полная тишина: игры на фортепьяно больше не слышно было; по вечерам не устраивалось ни карт, ни бесед в гостиной, что, может быть, происходило оттого, что в последнее
время Егор Егорыч, вследствие ли болезни или потому, что размышлял о чем-нибудь важном для него, не выходил из своей комнаты и оставался в совершенном уединении.
Сусанна Николаевна, услышав это, одновременно обрадовалась и обмерла от страха, и когда потом возник вопрос о
времени отправления Лябьевых в назначенное им место жительства, то она, с своей стороны, подала голос за скорейший
отъезд их, потому что там они будут жить все-таки на свежем воздухе, а не в тюрьме.
Зачем все это и для чего?» — спрашивал он себя, пожимая плечами и тоже выходя чрез коридор и кабинет в залу, где увидал окончательно возмутившую его сцену: хозяин униженно упрашивал графа остаться на бале хоть несколько еще
времени, но тот упорно отказывался и отвечал, что это невозможно, потому что у него дела, и рядом же с ним стояла мадам Клавская, тоже, как видно, уезжавшая и объяснявшая свой
отъезд тем, что она очень устала и что ей не совсем здоровится.
Егор Егорыч ничего не мог разобрать: Людмила, Москва, любовь Людмилы к Ченцову, Орел, Кавказ — все это перемешалось в его уме, и прежде всего ему представился вопрос, правда или нет то, что говорил ему Крапчик, и он хоть кричал на того и сердился, но в то же
время в глубине души его шевелилось, что это не совсем невозможно, ибо Егору Егорычу самому пришло в голову нечто подобное, когда он услыхал от Антипа Ильича об
отъезде Рыжовых и племянника из губернского города; но все-таки, как истый оптимист, будучи более склонен воображать людей в лучшем свете, чем они были на самом деле, Егор Егорыч поспешил отклонить от себя эту злую мысль и почти вслух пробормотал: «Конечно, неправда, и доказательство тому, что, если бы существовало что-нибудь между Ченцовым и Людмилой, он не ускакал бы на Кавказ, а оставался бы около нее».
Иван Васильевич, дорожа мнением иностранных держав, положил подождать
отъезда бывших тогда в Москве литовских послов и учинить осужденным в один день общую казнь; а дабы действие ее было поразительнее и устрашило бы мятежников на будущее
время, казни сей надлежало совершиться в Москве, в виду всего народа.
После обеда Порфирий Владимирыч удалился спать, услав предварительно Евпраксеюшку на село к попу; Арина Петровна, отложив
отъезд в Погорелку, тоже ушла в свою комнату и, усевшись в кресло, дремала. Петенька счел это
время самым благоприятным, чтоб попытать счастья у бабушки, и отправился к ней.
Ей был дан отпуск, и она уже заранее распределила все
время его и назначила день
отъезда из Головлева.
Наша правдивая история близится к концу. Через некоторое
время, когда Матвей несколько узнал язык, он перешел работать на ферму к дюжему немцу, который, сам страшный силач, ценил и в Матвее его силу. Здесь Матвей ознакомился с машинами, и уже на следующую весну Нилов, перед своим
отъездом, пристроил его в еврейской колонии инструктором. Сам Нилов уехал, обещав написать Матвею после приезда.
В это
время из дома выбежала Марта спросить что-то у Вершиной. Хлопоты перед
отъездом немного расшевелили ее лень, и лицо ее было живее и веселее обычного. Опять, уже обе, стали звать Передонова в деревню.
Имя Инсарова в первый раз в течение дня произносилось перед Еленой; она почувствовала, что покраснела; она поняла в то же
время, что ей следовало выразить сожаление о внезапном
отъезде такого хорошего знакомого, но она не могла принудить себя к притворству и продолжала сидеть неподвижно и безмолвно, между тем как Анна Васильевна охала и горевала.
Но чем ближе подходило
время моего
отъезда, тем больший ужас одиночества и большая тоска овладевали мною. Решение жениться с каждым днем крепло в моей душе, и под конец я уже перестал видеть в нем дерзкий вызов обществу. «Женятся же хорошие и ученые люди на швейках, на горничных, — утешал я себя, — и живут прекрасно и до конца дней своих благословляют судьбу, толкнувшую их на это решение. Не буду же я несчастнее других, в самом деле?»
Между тем приближалось
время моего
отъезда.
Боярин призадумался. Дурной гражданин едва ли может быть хорошим отцом; но и дикие звери любят детей своих, а сверх того, честолюбивый боярин видел в ней будущую супругу любимца короля польского; она была для него вернейшим средством к достижению почестей и могущества, составлявших единственный предмет всех тайных дум и нетерпеливых его желаний. Помолчав несколько
времени, он спросил: употребляла ли больная снадобья, которые оставил ей польский врач перед
отъездом своим в Москву?
Долинский, как все несильные волею люди, старался исполнить свое решение как можно скорее. Он переменил паспорт и уехал за границу. Во все это
время он ни малейшим образом не выдал себя жене; извещал ее, что он хлопочет, что ему дают очень выгодное место, и только в день своего
отъезда вручил Илье Макаровичу конверт с письмом следующего содержания...
Все
время своих сборов она была очень растрогана, и чем ближе подходил день
отъезда, тем нервное ее состояние становилось чувствительнее; но недаром говорят, истома хуже смерти: день
отъезда пришел, и Ольга Федотовна встрепенулась.
Рогожин, по
отъезде бабушки, заехал домой и сидел однажды у себя в сенном чулане и в одно и то же
время читал какую-то книгу, ел квас со свеклою и бил ложкою по лбам налезавших на него со всех сторон ребят. В это самое
время пред открытыми дверями его сеней остановилась вскачь прибежавшая лошадь, и с нее спрыгнул посол из Протозанова.