Неточные совпадения
— Поставь
самовар, слышишь, да вот
возьми ключ да отдай Мавре, чтобы пошла в кладовую: там на полке есть сухарь из кулича, который привезла Александра Степановна, чтобы подали его к чаю!..
Дома Самгин заказал
самовар, вина,
взял горячую ванну, но это мало помогло ему, а только ослабило. Накинув пальто, он сел пить чай. Болела голова, начинался насморк, и режущая сухость в глазах заставляла закрывать их. Тогда из тьмы являлось голое лицо, масляный череп, и в ушах шумел тяжелый голос...
Оса гудела, летая над столом, старик, следя за нею, дождался, когда она приклеилась лапками к чайной ложке, испачканной вареньем,
взял ложку и обварил осу кипятком из-под крана
самовара.
Тагильский пошевелился в кресле, но не встал, а Дронов,
взяв хозяина под руку, отвел его в столовую, где лампа над столом освещала сердито кипевший, ярко начищенный
самовар, золотистое вино в двух бутылках, стекло и фарфор посуды.
Литератор откинулся пред ним на спинку стула, его красивое лицо нахмурилось, покрылось серой тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало рот его кривым; он
взял из коробки на столе папиросу, женщина у
самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он, швырнув папиросу на мокрый медный поднос,
взял другую и закурил, исподлобья и сквозь дым глядя на оратора.
На руке своей Клим ощутил слезы. Глаза Варвары неестественно дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она закрыла их. Самгин вышел в темную столовую,
взял с буфета еще не совсем остывший
самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел в столовую, сел у двери.
Сегодня, часу в пятом после обеда, мы впятером поехали на берег,
взяли с собой
самовар, невод и ружья. Наконец мы ступили на берег, на котором, вероятно, никогда не была нога европейца. Миссионерам сюда забираться было незачем, далеко и пусто. Броутон говорит или о другой бухте, или если и заглянул сюда, то на берег, по-видимому, не выходил, иначе бы он определил его верно.
Взяли с собою четыре больших
самовара, целые груды всяких булочных изделий, громадные запасы холодной телятины и тому подобного: народ молодой, движенья будет много, да еще на воздухе, — на аппетит можно рассчитывать; было и с полдюжины бутылок вина: на 50 человек, в том числе более 10 молодых людей, кажется, не много.
Николай Абрамыч тотчас же
взял отпуск и, как ураган, налетел на Щучью-Заводь, в сопровождении своего наперсника, денщика Семена. Выскочив из брички, он приказал встретившей его на крыльце Улите подать
самовар и тотчас же распорядился, чтоб созвали людей.
— Иконостас — сам по себе, а и она работать должна. На-тко! явилась господский хлеб есть, пальцем о палец ударить не хочет! Даром-то всякий умеет хлеб есть! И
самовар с собой привезли — чаи да сахары… дворяне нашлись! Вот я
возьму да самовар-то отниму…
— А откуда Кривушок
взял свое золото, Степан Романыч? Прямо говорит,
самоваром оно ушло в землю… Это как?
Она встала и, не умываясь, не молясь богу, начала прибирать комнату. В кухне на глаза ей попалась палка с куском кумача, она неприязненно
взяла ее в руки и хотела сунуть под печку, но, вздохнув, сняла с нее обрывок знамени, тщательно сложила красный лоскут и спрятала его в карман, а палку переломила о колено и бросила на шесток. Потом вымыла окна и пол холодной водой, поставила
самовар, оделась. Села в кухне у окна, и снова перед нею встал вопрос...
Мать вошла в комнату, села за стол перед
самоваром,
взяла в руку кусок хлеба, взглянула на него и медленно положила обратно на тарелку.
Улитушка ознаменовала свое вступление в господский дом тем, что
взяла у Евпраксеюшки из рук
самовар и с форсом и несколько избочась принесла его в столовую, где в то время сидел и Порфирий Владимирыч.
Ломовы хоть и разорились под судом, но жили в остроге богачами. У них, видимо, были деньги. Они держали
самовар, пили чай. Наш майор знал об этом и ненавидел обоих Ломовых до последней крайности. Он видимо для всех придирался к ним и вообще добирался до них. Ломовы объясняли это майорским желанием
взять с них взятку. Но взятки они не давали.
— Зачитался, пострел, а
самовар четвертый день не чищен! Как
возьму скалку…
— Мёдом-с, — липовый мёд, соты! — тыкая пальцем в стол, говорил Кожемякин, упорно рассматривая
самовар, окутанный паром. И неожиданно для себя предложил: — Вы бы медку-то
взяли, — для сына?
Мать решила, что это прекрасно и,
взяв с хозяина слово, что он в залу уже никого, кроме нас, не пустит, велела подать
самовар. Последнее распоряжение матушки тотчас же вызвало со стороны Бориса осторожное, шепотом выраженное замечание, что, мол, этак, не спросивши наперед цены, на постоялом дворе ничего спрашивать невозможно.
Присмотревшись к жизни Лунёва, он
взял на себя обязанности Гаврика — ставил
самовары, убирал магазин и комнату, ходил в трактир за обедом и всегда мурлыкал себе под нос акафисты.
Наркис. А ты вот что:
возьми у мужа кафтан либо шинель, да и надень, а на голову шляпу. Силантий ежели хоть и увидит, так подумает, что сам хозяин идет ко мне, браниться. А я пойду
самовар поставлю, чтобы мне теплого…
Но что более всего кидалось в глаза, так это
самовар накладного серебра, который Николя почти насильно
взял у одной из своих старых теток.
— Сейчас, только дай картуз
возьму. Ты, Таня, самовар-то прикрой, — сказал Василий Николаевич, весело выходя.
«Однако что же это такое? — подумал господин Голядкин. — Да где же Петрушка?» Все еще сохраняя тот же костюм, заглянул он другой раз за перегородку. Петрушки опять не нашлось за перегородкой, а сердился, горячился и выходил из себя лишь один поставленный там на полу
самовар, беспрерывно угрожая сбежать, и что-то с жаром, быстро болтал на своем мудреном языке, картавя и шепелявя господину Голядкину, — вероятно, то, что, дескать,
возьмите же меня, добрые люди, ведь я совершенно поспел и готов.
Катерина Львовна опять выбежала
самовар взять и опять заскочила к Сергею, дернула его и говорит...
— Рубли-то взаправду фальшивые… — проговорил он, глядя на Аксинью и точно недоумевая. — Это те… Анисим тогда привез, его подарок. Ты, дочка,
возьми, — зашептал он и сунул ей в руки сверток, —
возьми, брось в колодец… Ну их! И гляди, чтоб разговору не было. Чего бы не вышло… Убирай
самовар, туши огонь…
Анна Павловна (качая головой, к горничной). А
самовар подогреть надо.
Возьми, Дуняша.
Не понимая, в чем дело, я
взял и думал, что он поднес какие похвальные стихи в честь мне, потому что бумага исписана была стихотворною манерою, то есть неполными строками, как, присматриваюсь, читаю: За квартиру… за
самовар… за калачи… и пошло — все за… за… за… Я думаю, сотни полторы было этих «за»…
А мы съездим как хорошо к Николе во все свое удовольствие: лошадка в тележке идти будет с клажею, с
самоваром, с провизией, а мы втроем пешком пойдем по протуварчику, для Угодника потрудимся: ты, да я, да она, да я себе для компании сиротку
возьму.
— А по другим местам разве лучше нас? — заступился Гаврила Иванович, подсаживаясь к
самовару. —
Взять хоть ту же Причину, да эти причинные мужики с кругу спились, потому уж такая рука им подошла: народ так и валит на Причинку, а всем надо партию набирать; ну, цену, слышь, и набавили до двух целковых. У тебя в Причине тоже ведь партия ждет?
Старик крякнул,
взял шапку и пошел к старосте. Уже темнело. Антип Седельников паял что-то около печи, надувая щеки; было угарно. Дети его, тощие, неумытые, не лучше чикильдеевских, возились на полу; некрасивая, весноватая жена с большим животом мотала шелк. Это была несчастная, убогая семья, и только один Антип выглядел молодцом и красавцем. На скамье в ряд стояло пять
самоваров. Старик помолился на Баттенберга и сказал...
Выскочила я на минуточку на улицу — тут у нас, в нашем же доме, под низом кондитерская, —
взяла десять штучек песочного пирожного и прихожу; сама поставила
самовар; сама чаю чашку ей налила и подаю с пирожным. Она
взяла из моих рук чашку и пирожное
взяла, откусила кусочек, да меж зубов и держит. Кусочек держит, а сама вдруг улыбается, улыбается, и весело улыбается, а слезы кап-кап-кап, так и брызжут; таки вот просто не текут, а как сок из лимона, если подавишь, брызжут.
Звонцов.
Возьми, подогрей
самовар, на всякий случай.
— Застегнулась бы, лешая, чего с голыми грудями бегаешь!
Возьми одёжу, встряхни, да
самовар наставь…
Гудя, влетел жук, ткнулся в
самовар, упал и, лёжа на спине, начал беспомощно перебирать чёрными, короткими ножками, — Рогачёв
взял его, положил на ладонь себе, оглядел и выкинул в окно, задумчиво слушая речь учителя.
После этого граф
взял приготовленный французский роман и довольно долго молча читал его; а Иоган вышел в сени раздувать
самовар. Видно было, что граф был в дурном расположении духа, — должно быть, под влиянием усталости, пыльного лица, узкого платья и голодного желудка.
— Палашка!
возьми простыню, повесь на дверь в спальне! Да зовите мальчиков к ужину, где они?… Котлеты подавайте, варенец, сливки с погреба… Скорей! Где Аринка? А, яичницу уже подали, — говорит она, торопливо входя и садясь к
самовару. — Ну, господа, чего же вы ждете? Хотите, чтоб остыла яичница? Садитесь!
Темнело. Сменили второй
самовар. В маленькие окна тянуло из сада росистою свежестью и запахом спелых вишен. Токарев
взял со стола продолговатую серенькую книжку и стал просматривать. Это были протоколы недавнего ганноверского съезда немецкой социал-демократической партии [Съезд состоялся в Ганновере в 1899 году и осудил Э. Бернштейна, автора книги «Проблемы социализма» (1898), в которой ревизуются основные положения марксизма.].
— Что ему там одному сидеть? — обратился он к Александре Михайловне. — Подогрей-ка
самовар, да сходи,
возьми полбутылки рому. Пускай чайку попьет у нас.
Чтобы не обидеть отца отказом, Борис
взял рюмку и молча выпил. Когда принесли
самовар, он молча, с меланхолическим лицом, в угоду старику, выпил две чашки противного чаю. Молча он слушал, как «бабенция» намеками говорила о том, что на этом свете есть жестокие и безбожные дети, которые бросают своих родителей.
— Тебе, барин, здесь ночевать не годится, — сказал сотский, — иди в ту половину. Там не чисто, да уж одну ночь ничего. Я сейчас
самовар возьму у мужика, заставлю, потом этого навалю тебе сена, спи, ваше высокоблагородие, с богом.
— Скорей вели
взять подогреть
самовар, а сама подай ему умыться и скажи, что, мол, просят в столовую чай кушать.
Оля выбежала из комнаты, а через минуту вошедшая работница
взяла со стола
самовар.
Граф Стоцкий первое время восстал против проекта своего молодого друга
взять с собою Катю, доказывая ему, что ехать за границу с женщиной все равно, что отправиться в Тулу со своим
самоваром.
Первая
взяла со стола
самовар, а последняя спросила, обращаясь к Эразму Эразмовичу...
Когда
самовар весь выпили, Ростов
взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры по предложению Ростова было то, чтобы тот, кто будет королем, имел бы право поцаловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый
самовар для доктора, когда он проснется.