Неточные совпадения
Надо брать пример с немцев, у них рост социализма идет нормально, путем отбора
лучших из рабочего класса и включения их в правящий класс, — говорил Попов и, шагнув, задел ногой ножку кресла, потом толкнул его коленом и, наконец,
взяв за спинку, отставил в сторону.
Новое учение не давало ничего, кроме того, что было до него: ту же жизнь, только с уничижениями, разочарованиями, и впереди обещало — смерть и тлен.
Взявши девизы своих добродетелей из книги старого учения, оно обольстилось буквою их, не вникнув в дух и глубину, и требовало исполнения этой «буквы» с такою злобой и нетерпимостью, против которой остерегало старое учение. Оставив себе одну животную жизнь, «новая сила» не создала, вместо отринутого старого, никакого другого,
лучшего идеала жизни.
— Не погибнут, потому что эти двести рублей их все-таки не минуют. Он все равно
возьмет их завтра. Завтра-то уж наверно
возьмет, — проговорил Алеша, шагая в раздумье. — Видите ли, Lise, — продолжал он, вдруг остановясь пред ней, — я сам тут сделал одну ошибку, но и ошибка-то вышла к
лучшему.
Но молодость
взяла свое: в одно прекрасное утро проснулся он с такой остервенелой ненавистью к своей «сестре и
лучшему другу», что едва, сгоряча, не прибил своего камердинера и долгое время чуть не кусался при малейшем намеке на возвышенную и бескорыстную любовь…
Берендеи,
Кому из вас удастся до рассвета
Снегурочку увлечь любовью, тот
Из рук царя, с великим награжденьем
Возьмет ее, и
лучшим гостем будет
За царскими столами на пирах,
На празднике Ярилы.
Городская полиция вдруг потребовала паспорт ребенка; я отвечал из Парижа, думая, что это простая формальность, — что Коля действительно мой сын, что он означен на моем паспорте, но что особого вида я не могу
взять из русского посольства, находясь с ним не в самых
лучших сношениях.
Духи класть так:
взять четверть фунта эликсиру соснового масла, два золотника розового масла и один фунт розовой воды самой
лучшей.
Да, еще: когда я спросил, уже
взяв записку, какой же ответ? тогда она сказала, что без ответа будет самый
лучший ответ, — кажется, так; извините, если я забыл ее точное выражение, а передаю, как сам понял.
— Чем это изменился к
лучшему? — в гневливом недоумении и чуть не перепугавшись, спросила Лизавета Прокофьевна, — откуда
взяла? Ничего нет
лучшего. Что именно тебе кажется
лучшего?
Туляцкому и Хохлацкому концам было не до этих разговоров, потому что все жили в настоящем. Наезд исправника решил все дело: надо уезжать. Первый пример подал и здесь Деян Поперешный. Пока другие говорили да сбирались потихоньку у себя дома, он
взял да и продал свой покос на Сойге, самый
лучший покос во всем Туляцком конце. Покупателем явился Никитич. Сделка состоялась, конечно, в кабаке и «руки розняла» сама Рачителиха.
— О! Не беспокойтесь говорить: я все прекрасно понимаю. Вероятно, молодой человек хочет
взять эта девушка, эта Любка, совсем к себе на задержание или чтобы ее, — как это называется по-русску, — чтобы ее спасай? Да, да, да, это бывает. Я двадцать два года живу в публичный дом и всегда в самый
лучший, приличный публичный дом, и я знаю, что это случается с очень глупыми молодыми людьми. Но только уверяю вас, что из этого ничего не выйдет.
Мелькнула было надежда, что нас с сестрицей не
возьмут, но мать сказала, что боится близости глубокой реки, боится, чтоб я не подбежал к берегу и не упал в воду, а как сестрица моя к реке не подойдет, то приказала ей остаться, а мне переодеться в
лучшее платье и отправляться в гости.
—
Возьми ты, братец, — продолжал он повару, — самой
лучшей говяжьей вырезки, изруби ты все это вместе с мозгами из костей, и только не мелко руби, слышишь!
— Конечно, ежели рассудить, то и за обедом, и за ужином мне завсегда
лучший кусок! — продолжал он, несколько смягчаясь, — в этом онмне не отказывает! — Да ведь и то сказать: отказывай, брат, или не отказывай, а я и сам
возьму, что мне принадлежит! Не хотите ли, — обратился он ко мне, едва ли не с затаенным намерением показать свою власть над «кусками», — покуда они там еще режутся, а мы предварительную! Икра, я вам скажу, какая! семга… царская!
Мне нужно скорее, сию же секунду — в Медицинское Бюро получить удостоверение, что я болен, иначе меня
возьмут и — А может быть, это и будет самое
лучшее. Остаться тут и спокойно ждать, пока увидят, доставят в Операционное — сразу все кончить, сразу все искупить.
В.М. Лавров вынул пачку денег, но С.А. Юрьев, зная, что В.В. Пукирев не
возьмет ни от кого денежной помощи, предложил устроить в пользу художника музыкально-литературный вечер в одном из частных залов. Присутствовавшие отозвались на этот призыв, и тут же составилась интереснейшая программа с участием
лучших литературных и артистических сил.
Смотрел я на нее, слушал грустную музыку и бредил: найду где-то клад и весь отдам ей, — пусть она будет богата! Если б я был Скобелевым, я снова объявил бы войну туркам,
взял бы выкуп, построил бы на Откосе —
лучшем месте города — дом и подарил бы ей, — пусть только она уедет из этой улицы, из этого дома, где все говорят про нее обидно и гадко.
Князь Ардалион Чикурасов, назначенный к ней опекуном, поместил ее в
лучший московский пансион, а по выходе ее из пансиона
взял к себе в дом.
— Это одна из
лучших кают, — сказал Гез, входя за мной. — Вот умывальник, шкаф для книг и несколько еще мелких шкафчиков и полок для разных вещей. Стол — общий, а впрочем, по вашему желанию, слуга доставит сюда все, что вы пожелаете. Матросами я не могу похвастаться. Я
взял их на один рейс. Но слуга попался хороший, славный такой мулат; он служил у меня раньше, на «Эригоне».
Кто-то другой
взял все
лучшее в жизни, этого другого любили те красавицы, о которых мы мечтали в бессонные ночи, другой пил полной чашей от радости жизни, наслаждался чудесами святого искусства, — я ненавижу этого другого, потому что всю молодость просидел в кукурузе…
— Да, убили… — сказал нехотя Дымов. — Купцы, отец с сыном, ехали образа продавать. Остановились тут недалече в постоялом дворе, что теперь Игнат Фомин держит. Старик выпил лишнее и стал хвалиться, что у него с собой денег много. Купцы, известно, народ хвастливый, не дай бог… Не утерпит, чтоб не показать себя перед нашим братом в
лучшем виде. А в ту пору на постоялом дворе косари ночевали. Ну, услыхали это они, как купец хвастает, и
взяли себе во внимание.
Она
взяла их к себе и возится с ними как
лучшая мать.
И, придя домой, сей озлобленный человек начал совершать странные над собой вещи: во-первых, еще вечером он сходил в баню,
взял там ванну, выбрился, выстригся, потом, на другой день, едва только проснулся, как сейчас же принялся выбирать из своего небогатого запаса белья
лучшую голландскую рубашку, затем вытащил давным-давно не надеваемые им лаковые сапоги.
— Она живет тут недалеко… в доме Хворостова, в подвальном этаже, и очень больна. Вот вам деньги на уплату ее долга хозяйке;
возьмите мою карету и перевезите ее в самую
лучшую больницу, — продолжал Бегушев и подал графу деньги и счет.
Ипполит. И хозяин тоже, если что не дело, так немного у меня
возьмет. Тоже осажу в
лучшем виде.
Я не стану распространяться о том, как устроивала свое городское житье моя мать, как она
взяла к себе своих сестер, познакомилась с
лучшим казанским обществом, делала визиты, принимала их, вывозила своих сестер на вечера и на балы, давала у себя небольшие вечера и обеды; я мало обращал на них внимания, но помню, как во время одного из таких обедов приехала к нам из Москвы первая наша гувернантка, старуха француженка, мадам Фуасье, как влетела она прямо в залу с жалобою на извозчиков и всех нас переконфузила, потому что все мы не умели говорить по-французски, а старуха не знала по-русски.
Итак, выбрали
лучший дощаник, поставили три крестьянские телеги с лошадьми, мою кибитку и всех трех наших лошадей; разумеется,
взяли и всех баб с ягодами; мнимый перевозчик стал на корме, двое крестьян, мой кучер и лакей Иван Борисов (молодец и силач, один стоивший десятерых) сели в весла, и мы отчалили от пристани.
Меня
взяли в монастырь, — из сострадания, — кормили, потому что я был не собака, и нельзя было меня утопить; в стенах обители я провел мои
лучшие годы; в душных стенах, оглушаемый звоном колоколов, пеньем людей, одетых в черное платье и потому думающих быть ближе к небесам, притесняемый за то, что я обижен природой… что я безобразен.
Князь
взял себе
лучшего и пустил его по полю. Горячий конь был! Гости хвалят его стати и быстроту, князь снова скачет, но вдруг в поле выносится крестьянин на белой лошади и обгоняет коня князя, — обгоняет и… гордо смеётся. Стыдно князю перед гостями!.. Сдвинул он сурово брови, подозвал жестом крестьянина, и когда тот подъехал к нему, то ударом шашки князь срубил ему голову и выстрелом из револьвера в ухо убил коня, а потом объявил о своём поступке властям. И его осудили в каторгу…
Какая-то лихорадочная дрожь гуляла острыми и едкими мурашками по всему его телу; изнеможение точило из него холодный болезненный пот, так что господин Голядкин позабыл уже при сем удобном случае повторить с свойственною ему твердостью и решимостью свою любимую фразу, что оно и все-то, авось, может быть, как-нибудь, наверное непременно,
возьмет, да и уладится к
лучшему.
Господин Голядкин
взял шляпу, хотел было мимоходом маленько оправдаться в глазах Петрушки, чтоб не подумал чего Петрушка особенного, — что вот, дескать, такое-то обстоятельство, что вот шляпу позабыл и т. д., — но так как Петрушка и глядеть не хотел и тотчас ушел, то и господин Голядкин без дальнейших объяснений надел свою шляпу, сбежал с лестницы и, приговаривая, что все, может быть, к
лучшему будет и что дело устроится как-нибудь, хотя чувствовал, между прочим, даже у себя в пятках озноб, вышел на улицу, нанял извозчика и полетел к Андрею Филипповичу.
— Могут и не хотеть! Подумайте, — люди с великим трудом наладили для себя какую-то жизнь, привыкли к ней, а кто-то один — бунтует: не так живете! Не так? Да мы же
лучшие силы наши вложили в эту жизнь, дьявол тебя
возьми! И — бац его, учителя, праведника. Не мешай! А все же таки живая правда с теми, которые говорят: не так живете! С ними правда. И это они двигают жизнь к
лучшему.
— Успокойтесь, пожалуйста, ведь мы и без вас что-нибудь едим; женской прислуги я не
взяла с собой, потому что люблю иногда поработать, как кухарка. Гаврило Степаныч ворчит на меня за это, но, видите ли, мне необходимо готовить самой обед, потому что только я знаю, что любит муж и как ему угодить, а полнейшее спокойствие для него теперь
лучшее лекарство. — Переменив тон, она прибавила: — А пока он придет, вы, во-первых, сходите умыться прямо в речке, а потом я вас напою чаем; вот вам мыло и полотенце.
— Да-с, я вам окажу, что для этой женщины нет слов на языке, чтобы выразить все ее добродетели: мало того, что отсчитала чистыми деньгами тысячу рублей; я бы, без сомнения, и этим удовлетворился, и это было бы для меня величайшее одолжение, так нет, этого мало: принесла еще вещи, говорит: «
Возьмите и достаньте себе денег под них; это, я полагаю, говорит, самое
лучшее употребление, какое только может женщина сделать из своего украшения».
Самую жирнейшую
взял, теперь весь саж хоть брось!"Впрочем, маменька это делали не от скупости и не жалея подать гостям
лучшее, а так: любили, чтоб всего было много в запасе и чтобы все было
лучшее.
Должен вам сказать, что маменька, когда еще живы были, а я уже задумывал жениться, то они, бывало, заведут меня в большую кладовую, отопрут сундуки с серебряными вещами и прикажут мне выбирать все
лучшее, что мне нравится и сколько пожелаю
взять.
Tante Grillade ввела Шерамура в свой arrière boutique, [задняя комната за лавкой — франц.] что составляет своего рода «святая святых» еврейской скинии, и пригласила его всыпать там все золото в комод, запереть и ключ
взять с собою. Voyou положили пока не собирать. Tante сказала, что знает нечто
лучшее, — и назначила Шерамуру прийти к ней вечером, когда она будет свободна. Они вместе должны были обдумать, как лучше распорядиться таким богатством, которое в практичных руках нечто значило.
Знаю, что все идет к
лучшему; знаю выгоды нашего времени и радуюсь успехам просвещения в России; однако ж с удовольствием обращаю взор и на те времена, когда наши дворяне,
взяв отставку, возвращались на свою родину с тем, чтобы уже никогда не расставаться с ее мирными пенатами; редко заглядывали в город; доживали век свой на свободе и в беспечности; правда, иногда скучали в уединении, но зато умели и веселиться при случае, когда съезжались вместе.
Тогда «шалуна» сажали на некоторое время в «яму», которая была устроена на широкой поляне между гумном и лесом, а через некоторое время его выпускали (он сам вылезал по бревну) на поляну и тут его травили «молодыми пьявками» (то есть подрослыми щенками медвежьих собак). Если же щенки не умели его
взять и была опасность, что зверь уйдет в лес, то тогда стоявшие в запасном «секрете» два
лучших охотника бросались на него с отборными опытными сворами, и тут делу наставал конец.
— В
лучшем виде: тихо и ясно по барометру… Может, утренничек прихватит, ну, да это пустяки. А какие теперь ночи в лесу — роскошь! Нам ведь придется ночевать там, на Причинке-то… Пожалуй, шубу
возьмите, если боитесь простудиться, а наше дело привычное. Совсем в лесу-то одичаешь, и как-то даже тошно делается, когда с неделю приходится проболтаться в городе. Уж этот мне ваш город…
И в ту пору
взять с него нечего. А если да он уцелеет и со временем в лета взойдет, то может в монастырь пойти и все преотлично отмолить, да еще не за своей свечой и при чужом ладане. Чего ему еще по сиротству его ожидать
лучшего?
— Послушайте, Пикколо. В Будапеште я только что купил большой цирк-шапито, вместе с конюшней, костюмами и со всем реквизитом, а в Вене я
взял в долгую аренду каменный цирк. Так вот, предлагаю вам: переправьте цирк из Венгрии в Вену, пригласите, кого знаете из
лучших артистов, — я за деньгами не постою, — выдумайте новые номера и сделайте этот цирк первым, если не в мире, то по крайней мере в Европе. Словом, я вам предлагаю место директора…
Он так уверил своих товарищей, что ни один из них не смел есть своей порции, не отдав ему
лучшей части, не смел ее
взять украдкой, боясь угрызений совести.
Лебедкина. Нет, вы меня не любите, оттого так и говорите. Это не самое
лучшее. Я поверить не хочу, чтобы нельзя было уговорить стряпчего обмануть этого Дороднова.
Взял бы половину, а за хлопоты вы разделите пополам.
Хотя тетка посердилась, что дядя не умел себе вытребовать
лучшего помещения, но делать было нечего; она
взяла свои меры и пригласила гостей столько, сколько могло поместиться.
И так прожили Пустоваловы тихо и смирно, в любви и полном согласии шесть лет. Но вот как-то зимой Василий Андреич в складе, напившись горячего чаю, вышел без шапки отпускать лес, простудился и занемог. Его лечили
лучшие доктора, но болезнь
взяла свое, и он умер, проболев четыре месяца. И Оленька опять овдовела.
Приехал новый губернатор,
возьми ты
лучшую тройку, поезжай ты в Кострому, ступай ты к такому-то золотых дел мастеру,
возьми по моей записке серебряную лохань, отыщи ты, где хочешь, самолучших мерных стерлядей, а еще приятнее того — живого осетра, явись ты от моего имени к губернатору, объяви об себе, что так и так, госпожа твоя гоф-интенданша, по слабости своего здоровья, сама приехать не может, но заочно делает ему поздравление с приездом и, как обывательница здешняя, кланяется ему вместо хлеба-соли рыбой в лохане».
Делать нечего;
взял и продал
лучшую отхожую их пустошь, выслал им тысячу рублей.
Мужик. Вот спасибо Потапу. (Показывает на работника.) Его счастье. Послал я его летом пахать, а он
возьми да в болоте вспаши. Я его ругал. Да уговорил он меня посеять. Посеяли — и вышло к
лучшему. А вот и нынче опять угадал, на горах посеял.
С гребцами шесть человек песенников;
взял их Самоквасов нá вечер из московского хора, певшего в одном из
лучших трактиров.