Неточные совпадения
Но и у Николиньки, который там дышит остатками легких,
было тоже
здоровое тело.
На дворе, первое, что бросилось в глаза Вронскому,
были песенники в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и
здоровая веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами: выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в стороне солдатам.
Он не
ел целый день, не спал две ночи, провел несколько часов раздетый на морозе и чувствовал себя не только свежим и
здоровым как никогда, но он чувствовал себя совершенно независимым от тела: он двигался без усилия мышц и чувствовал, что всё может сделать.
— Не может
быть! — закричал он, отпустив педаль умывальника, которым он обливал свою красную
здоровую шею. — Не может
быть! — закричал он при известии о том, что Лора сошлась с Милеевым и бросила Фертингофа. — И он всё так же глуп и доволен? Ну, а Бузулуков что?
«Я совсем здорова и весела. Если ты за меня боишься, то можешь
быть еще более спокоен, чем прежде. У меня новый телохранитель, Марья Власьевна (это
была акушерка, новое, важное лицо в семейной жизни Левина). Она приехала меня проведать. Нашла меня совершенно
здоровою, и мы оставили ее до твоего приезда. Все веселы, здоровы, и ты, пожалуйста, не торопись, а если охота хороша, останься еще день».
Она знала, что он кричит, еще прежде, чем она подошла к детской. И действительно, он кричал. Она услышала его голос и прибавила шагу. Но чем скорее она шла, тем громче он кричал. Голос
был хороший,
здоровый, только голодный и нетерпеливый.
Воз
был увязан. Иван спрыгнул и повел за повод добрую, сытую лошадь. Баба вскинула на воз грабли и бодрым шагом, размахивая руками, пошла к собравшимся хороводом бабам. Иван, выехав на дорогу, вступил в обоз с другими возами. Бабы с граблями на плечах, блестя яркими цветами и треща звонкими, веселыми голосами, шли позади возов. Один грубый, дикий бабий голос затянул песню и допел ее до повторенья, и дружно, в раз, подхватили опять с начала ту же песню полсотни разных, грубых и тонких,
здоровых голосов.
Это
был очень глупый, и очень самоуверенный, и очень
здоровый, и очень чистоплотный человек, и больше ничего.
Вместо гостя веселого,
здорового, чужого, который, он надеялся, развлечет его в его душевной неясности, он должен
был видеться с братом, который понимает его насквозь, который вызовет в нем все самые задушевные мысли, заставит его высказаться вполне.
И, счастливый семьянин,
здоровый человек, Левин
был несколько раз так близок к самоубийству, что спрятал шнурок, чтобы не повеситься на нем, и боялся ходить с ружьем, чтобы не застрелиться.
— Мы ведем жизнь довольно прозаическую, — сказал он, вздохнув, — пьющие утром воду — вялы, как все больные, а пьющие вино повечеру — несносны, как все
здоровые. Женские общества
есть; только от них небольшое утешение: они играют в вист, одеваются дурно и ужасно говорят по-французски. Нынешний год из Москвы одна только княгиня Лиговская с дочерью; но я с ними незнаком. Моя солдатская шинель — как печать отвержения. Участие, которое она возбуждает, тяжело, как милостыня.
— Позвольте мне вам заметить, что это предубеждение. Я полагаю даже, что курить трубку гораздо
здоровее, нежели нюхать табак. В нашем полку
был поручик, прекраснейший и образованнейший человек, который не выпускал изо рта трубки не только за столом, но даже, с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок с лишком лет, но, благодаря Бога, до сих пор так здоров, как нельзя лучше.
Хозяин,
будучи сам человек
здоровый и крепкий, казалось, хотел, чтобы и комнату его украшали тоже люди крепкие и
здоровые.
Но
здоровые и полные щеки его так хорошо
были сотворены и вмещали в себе столько растительной силы, что бакенбарды скоро вырастали вновь, еще даже лучше прежних.
Проходя через бабушкин кабинет, я взглянул на себя в зеркало: лицо
было в поту, волосы растрепаны, вихры торчали больше чем когда-нибудь; но общее выражение лица
было такое веселое, доброе и
здоровое, что я сам себе понравился.
Притом же это республиканское устройство бурсы, это ужасное множество молодых, дюжих,
здоровых людей — все это должно
было им внушить деятельность совершенно вне их учебного занятия.
— Слушай, слушай, пан! — сказал жид, посунувши обшлага рукавов своих и подходя к нему с растопыренными руками. — Вот что мы сделаем. Теперь строят везде крепости и замки; из Неметчины приехали французские инженеры, а потому по дорогам везут много кирпичу и камней. Пан пусть ляжет на дне воза, а верх я закладу кирпичом. Пан
здоровый и крепкий с виду, и потому ему ничего, коли
будет тяжеленько; а я сделаю в возу снизу дырочку, чтобы кормить пана.
Их лица, еще мало загоревшие, казалось, похорошели и побелели; молодые черные усы теперь как-то ярче оттеняли белизну их и
здоровый, мощный цвет юности; они
были хороши под черными бараньими шапками с золотым верхом.
Сыновья его только что слезли с коней. Это
были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие,
здоровые лица их
были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они
были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
Темные, с оттенком грустного вопроса глаза казались несколько старше лица; его неправильный мягкий овал
был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ
здоровой белизне кожи.
— Это-то я и без вас понимаю, что нездоров, хотя, право, не знаю чем; по-моему, я, наверно,
здоровее вас впятеро. Я вас не про то спросил, — верите вы или нет, что привидения являются? Я вас спросил: верите ли вы, что
есть привидения?
В комнатке находились еще мальчик-шарманщик, с маленьким ручным органчиком, и
здоровая, краснощекая девушка в подтыканной полосатой юбке и в тирольской шляпке с лентами, певица, лет восемнадцати, которая, несмотря на хоровую песню в другой комнате,
пела под аккомпанемент органщика, довольно сиплым контральтом, какую-то лакейскую песню…
Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что
здоровый человек
есть наиболее земной человек, а стало
быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка.
И в самом деле,
есть ли на свете что-нибудь пленительнее молодой красивой матери с
здоровым ребенком на руках?
— Нет,
есть: как между больным и
здоровым. Легкие у чахоточного не в том положении, как у нас с вами, хоть устроены одинаково. Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги; а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, одним словом. Исправьте общество, и болезней не
будет.
Он
был похож на приказчика из хорошего магазина галантереи, на человека, который с утра до вечера любезно улыбается барышням и дамам; имел самодовольно глупое лицо
здорового парня; такие лица, без особых примет, настолько обычны, что не остаются в памяти. В голубоватых глазах — избыток ласковости, и это увеличивало его сходство с приказчиком.
За несколько недель он внимательно присмотрелся к ней и нашел, что единственно неприятное в ней — ее сходство с Мариной,
быть может, только внешнее сходство, — такая же рослая,
здоровая, стройная.
«Вот об этих русских женщинах Некрасов забыл написать. И никто не написал, как значительна их роль в деле воспитания русской души, а может
быть, они прививали народолюбие больше, чем книги людей, воспитанных ими, и более
здоровое, — задумался он. — «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», — это красиво, но полезнее войти в будничную жизнь вот так глубоко, как входят эти, простые, самоотверженно очищающие жизнь от пыли, сора».
Клим
был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери; отец чувствовал себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка, находя имя «мужицким», считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый дед Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького Клима
здоровому Дмитрию, тоже отягчал внука усиленными заботами о нем.
«Может
быть, он и
здоровый лежал тут…»
— Да, молодежь горячится, однако — это понятно, — говорил он, тщательно разминая слова губами. — Возмущение
здоровое… Люди видят, что правительство бессильно овладеть… то
есть — вообще бессильно. И — бездарно, как об этом говорят — волнения на юге.
— Забыл я: Иван писал мне, что он с тобой разошелся. С кем же ты живешь, Вера, а? С богатым, видно? Адвокат, что ли? Ага, инженер. Либерал? Гм… А Иван — в Германии, говоришь? Почему же не в Швейцарии? Лечится? Только лечится?
Здоровый был. Но — в принципах не крепок. Это все знали.
— Ты —
ешь,
ешь больше! — внушала она. — И не хочется, а —
ешь. Черные мысли у тебя оттого, что ты плохо питаешься. Самгин старший, как это по-латыни? Слышишь? В
здоровом теле — дух
здоровый…
Пред ним встала дородная, обнаженная женщина, и еще раз Самгин сердито подумал, что, наверное, она хотела, чтоб он взял ее. В любовнице Дронова
есть сходство с Мариной — такая же стройная,
здоровая.
Здоровая плоть и потому — брезглива, брезгливость, должно
быть, служила сдерживающим началом ее чувственности.
— Фельетонист у нас
будет опытный, это — Робинзон, известность. Нужен литературный критик, человек
здорового ума. Необходима борьба с болезненными течениями в современной литературе. Вот такого сотрудника — не вижу.
— Разве ты со зла советовал мне читать «Гигиену брака»? Но я не читала эту книгу, в ней ведь, наверное, не объяснено, почему именно я нужна тебе для твоей любви? Это — глупый вопрос? У меня
есть другие, глупее этого. Вероятно, ты прав: я — дегенератка, декадентка и не гожусь для
здорового, уравновешенного человека. Мне казалось, что я найду в тебе человека, который поможет… впрочем, я не знаю, чего ждала от тебя.
— Кто запретил? — осведомился книжник. — Нежных табаков не курю, а дым —
есть дым! Махорочный —
здоровее, никотину меньше в нем… Так-то.
«Зачем этой
здоровой, грудастой и, конечно, чувственной женщине именно такое словесное облачение? — размышлял Самгин. —
Было бы естественнее и достоверней, если б она вкусным своим голосом говорила о боге церковном, боге попов, монахов, деревенских баб…»
Заметно уменьшалось количество
здоровых молодых людей, что особенно ясно видно
было на солдатах, топавших ногами на всех площадях города.
— Ой, больно! Ну, и больно же, ой, господи! Да — не троньте же… Как я
буду жить без руки-то? — с ужасом спрашивал он, хватая
здоровой рукой плечо студента; гладя, пощупывая плечо и косясь мокрыми глазами на свою руку, он бормотал...
Она произносила слова вкусной русской речи с таким удовольствием, что Самгин заподозрил: слова для нее приятны независимо от смысла, и она любит играть ими. Ей нравится роль купчихи, сытой,
здоровой бабы. Конечно, у нее
есть любовники, наверное, она часто меняет их.
Удивительна
была каменная тишина теплых, лунных ночей, странно густы и мягки тени, необычны запахи, Клим находил, что все они сливаются в один — запах
здоровой, потной женщины. В общем он настроился лирически, жил в непривычном ему приятном бездумье, мысли являлись не часто и, почти не волнуя, исчезали легко.
Климу Ивановичу Самгину казалось, что в грубом юморе этой речи скрыто некое
здоровое зерно, но он не любил юмора, его отталкивала сатира, и ему особенно враждебны
были типы людей, подобных Хотяинцеву, Харламову.
Платье сидело на ней в обтяжку: видно, что она не прибегала ни к какому искусству, даже к лишней юбке, чтоб увеличить объем бедр и уменьшить талию. От этого даже и закрытый бюст ее, когда она
была без платка, мог бы послужить живописцу или скульптору моделью крепкой,
здоровой груди, не нарушая ее скромности. Платье ее, в отношении к нарядной шали и парадному чепцу, казалось старо и поношенно.
— Да, — скажет потом какой-нибудь из гостей с глубоким вздохом, — вот муж-то Марьи Онисимовны, покойник Василий Фомич, какой
был, Бог с ним,
здоровый, а умер! И шестидесяти лет не прожил, — жить бы этакому сто лет!
Но как огорчился он, когда увидел, что надобно
быть, по крайней мере, землетрясению, чтоб не прийти
здоровому чиновнику на службу, а землетрясений, как на грех, в Петербурге не бывает; наводнение, конечно, могло бы тоже служить преградой, но и то редко бывает.
Он чувствовал, что и его
здоровый организм не устоит, если продлятся еще месяцы этого напряжения ума, воли, нерв. Он понял, — что
было чуждо ему доселе, — как тратятся силы в этих скрытых от глаз борьбах души со страстью, как ложатся на сердце неизлечимые раны без крови, но порождают стоны, как уходит и жизнь.
И он спал
здоровым прозаическим сном, до того охватившим его, что когда он проснулся от трезвона в церквах, то первые две, три минуты
был только под влиянием животного покоя, стеной ставшего между им и вчерашним днем.
— То
есть лучший мужчина: рослый,
здоровый, буря ему нипочем, медведей бьет, лошадьми правит, как сам Феб, — и красота, красота!