Неточные совпадения
Вести о «глуповском нелепом и
смеха достойном смятении» достигли наконец и
до начальства. Велено
было «беспутную оную Клемантинку, сыскав, представить, а которые
есть у нее сообщники, то и тех, сыскав, представить же, а глуповцам крепко-накрепко наказать, дабы неповинных граждан в реке занапрасно
не утапливали и с раската звериным обычаем
не сбрасывали». Но известия о назначении нового градоначальника все еще
не получалось.
Анне
было так ясно, что никому нечему
было радоваться, что этот
смех раздражил ее
до боли, и ей хотелось заткнуть уши, чтобы
не слыхать его.
Я выделывал ногами самые забавные штуки: то, подражая лошади, бежал маленькой рысцой, гордо поднимая ноги, то топотал ими на месте, как баран, который сердится на собаку, при этом хохотал от души и нисколько
не заботился о том, какое впечатление произвожу на зрителей, Сонечка тоже
не переставала смеяться: она смеялась тому, что мы кружились, взявшись рука за руку, хохотала, глядя на какого-то старого барина, который, медленно поднимая ноги, перешагнул через платок, показывая вид, что ему
было очень трудно это сделать, и помирала со
смеху, когда я вспрыгивал чуть
не до потолка, чтобы показать свою ловкость.
Раскольников
до того смеялся, что, казалось, уж и сдержать себя
не мог, так со
смехом и вступили в квартиру Порфирия Петровича. Того и надо
было Раскольникову: из комнат можно
было услышать, что они вошли смеясь и все еще хохочут в прихожей.
Этот вечный спор шел с утра
до вечера между ними, с промежутками громкого
смеха. А когда они
были уж очень дружны, то молчали как убитые, пока тот или другой
не прервет молчания каким-нибудь замечанием, вызывающим непременно противоречие с другой стороны. И пошло опять.
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон
были не по натуре. Он стал подговаривать мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино
до свадьбы,
до конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и молодая чета, как пара ласточек, с веселым криком улетела от осени к теплу, свету,
смеху, в свое будущее гнездо.
Девочка действительно
была серьезная
не по возрасту. Она начинала уже ковылять на своих пухлых розовых ножках и довела Нагибина
до слез, когда в первый раз с счастливой детской улыбкой пролепетала свое первое «деду», то
есть дедушка. В мельничном флигельке теперь часто звенел, как колокольчик, детский беззаботный
смех, и везде валялись обломки разных игрушек, которые «деду» привозил из города каждый раз. Маленькая жизнь вносила с собой теплую, светлую струю в мирную жизнь мельничного флигелька.
Я опять высунулся из тарантаса; но я бы мог остаться под навесом балчука,
до того теперь явственно, хотя еще издалека, доносился
до слуха моего стук тележных колес, людской посвист, бряцанье бубенчиков и даже топот конских ног; даже пенье и
смех почудились мне. Ветер, правда, тянул оттуда, но
не было сомненья в том, что незнакомые проезжие на целую версту, а может и на две, стали к нам ближе.
Приказ седлать коней заставил стрелков заняться делом. После короткого совещания решено
было дать зайцу свободу. Едва только спустили его на землю, как он тотчас же бросился бежать. Свист и крики понеслись ему вдогонку. Шум и
смех сопровождали его
до тех пор, пока он
не скрылся из виду.
Не до смеху было чопорной англичанке.
Смейтесь; однако ж
не до смеха было нашим дедам.
—
До сих пор одна из них, — рассказывал мне автор дневника и очевидец, — она уж и тогда-то
не молода
была, теперь совсем старуха, я ей накладку каждое воскресенье делаю, — каждый раз в своем блудуаре со
смехом про этот вечер говорит… «Да уж забыть пора», — как-то заметил я ей. «И што ты… Про хорошее лишний раз вспомнить приятно!»
Лебедев, чуть
не доведший некоторых из слушателей
до настоящего негодования (надо заметить, что бутылки всё время
не переставали откупориваться), неожиданным заключением своей речи насчет закусочки примирил с собой тотчас же всех противников. Сам он называл такое заключение «ловким, адвокатским оборотом дела». Веселый
смех поднялся опять, гости оживились; все встали из-за стола, чтобы расправить члены и пройтись по террасе. Только Келлер остался недоволен речью Лебедева и
был в чрезвычайном волнении.
До сих пор он в молчании слушал споривших и
не ввязывался в разговор; часто от души смеялся вслед за всеобщими взрывами
смеха. Видно
было, что он ужасно рад тому, что так весело, так шумно; даже тому, что они так много
пьют. Может
быть, он и ни слова бы
не сказал в целый вечер, но вдруг как-то вздумал заговорить. Заговорил же с чрезвычайною серьезностию, так что все вдруг обратились к нему с любопытством.
Что мог я сказать ей? Она стояла передо мною и глядела на меня — а я принадлежал ей весь, с головы
до ног, как только она на меня глядела… Четверть часа спустя я уже бегал с кадетом и с Зинаидой взапуски; я
не плакал, я смеялся, хотя напухшие веки от
смеха роняли слезы; у меня на шее, вместо галстучка,
была повязана лента Зинаиды, и я закричал от радости, когда мне удалось поймать ее за талию. Она делала со мной все, что хотела.
— Набоб приехал… Ха-ха! — смеется он своим нехорошим
смехом, откидывая волосы. — Народный восторг и общее виляние хвостов. О почтеннейшие подлецы с Мироном Блиновым во главе! Неужели еще
не выросла та осина, на которой всех вас следует перевешать… Комедия из комедий и всероссийское позорище. Доколе, о господи, ты
будешь терпеть сих подлецов?.. А царица Раиса здорово струхнула, даже
до седьмого пота. Ха-ха!
Как многие глухие, он
был страстным любителем оперы, и иногда, во время какого-нибудь томного дуэта, вдруг на весь театр раздавался его решительный бас: «А ведь чисто взял
до, черт возьми! Точно орех разгрыз». По театру проносился сдержанный
смех, но генерал даже и
не подозревал этого: по своей наивности он думал, что шепотом обменялся со своим соседом свежим впечатлением.
Пожалев, что при господских домах перевелись шуты, он задумал, за отсутствием оных, сам лечить Егора Егорыча
смехом, ради чего стал при всяком удобном случае рассказывать разные забавные анекдоты, обнаруживая при этом замечательный юмор; но, к удивлению своему, доктор видел, что ни Егор Егорыч, ни Сусанна Николаевна, ни gnadige Frau
не улыбались даже; может
быть, это происходило оттого, что эти три лица, при всем их уме,
до тупости
не понимали смешного!
Все это случилось так быстро, что никто
не успел и оглянуться. А когда Падди поднялся, озираясь кругом, точно новорожденный младенец, который
не знает, что с ним
было до этой минуты, то все невольно покатились со
смеху.
Не знаю, грустная ли фигура Гаврилы при произношении французской фразы
была причиною, или предугадывалось всеми желание Фомы, чтоб все засмеялись, но только все так и покатились со
смеху, лишь только Гаврила пошевелил языком. Даже генеральша изволила засмеяться. Анфиса Петровна, упав на спинку дивана, взвизгивала, закрываясь веером. Смешнее всего показалось то, что Гаврила, видя, во что превратился экзамен,
не выдержал, плюнул и с укоризною произнес: «Вот
до какого сраму дожил на старости лет!»
Надо
было посмотреть, что делалось тогда с Фалалеем: он плясал
до забвенья самого себя,
до истощения последних сил, поощряемый криками и
смехом публики; он взвизгивал, кричал, хохотал, хлопал в ладоши; он плясал, как будто увлекаемый постороннею, непостижимою силою, с которой
не мог совладать, и упрямо силился догнать все более и более учащаемый темп удалого мотива, выбивая по земле каблуками.
Этим олимпическим
смехом окончилось служебное поприще доброго приятеля нашего, Владимира Петровича Бельтова. Это
было ровно за десять лет
до того знаменитого дня, когда в то самое время, как у Веры Васильевны за столом подавали пудинг, раздался колокольчик, — Максим Иванович
не вытерпел и побежал к окну. Что же делал Бельтов в продолжение этих десяти лет?
Татьяна Власьевна недосказала конца фразы, хотя все хорошо поняли, что она хотела сказать: «Погоди, вот выйдешь замуж-то, так
не до смеху будет…
По форме современное лганье
есть не что иное, как грошовая будничная правда, только вывороченная наизнанку. Лгун говорит"да"там, где следует сказать"нет", — и наоборот. Только и всего, Нет ни украшений, ни слез, ни
смеха, ни перла создания — одна дерюжная, черт ее знает, правда или ложь.
До такой степени"черт ее знает", что ежели вам в глаза уже триста раз сряду солгали, то и в триста первый раз
не придет в голову, что вы слышите триста первую ложь.
Через минуту Зинаида Федоровна уже
не помнила про фокус, который устроили духи, и со
смехом рассказывала, как она на прошлой неделе заказала себе почтовой бумаги, но забыла сообщить свой новый адрес и магазин послал бумагу на старую квартиру к мужу, который должен
был заплатить по счету двенадцать рублей. И вдруг она остановила свой взгляд на Поле и пристально посмотрела на нее. При этом она покраснела и смутилась
до такой степени, что заговорила о чем-то другом.
Их тихий
смех и шепот сливались со вздохами машины и, должно
быть,
не достигали
до слуха Фомы.
— Кроме кладбища, мне теперь положительно негде бывать, — говорила она мне со
смехом. — Город прискучил
до отвращения. У Ажогиных читают,
поют, сюсюкают, я
не переношу их в последнее время; ваша сестра — нелюдимка, mademoiselle Благово за что-то ненавидит меня, театра я
не люблю. Куда прикажете деваться?
Но Афанасию Матвеичу
не суждено
было докончить свою остроумную догадку.
До сих пор еще гостьи удерживались и коварно принимали на себя вид какой-то чинной солидности. Но тут громкий залп самого неудержимого
смеха огласил всю комнату. Марья Александровна, забыв все приличия, бросилась
было на своего супруга, вероятно затем, чтоб немедленно выцарапать ему глаза. Но ее удержали силою. Наталья Дмитриевна воспользовалась обстоятельствами и хоть капельку, да подлила еще яду.
Грибная пора отойти
не успела,
Гляди — уж чернехоньки губы у всех,
Набили оскому: черница
поспела!
А там и малина, брусника, орех!
Ребяческий крик, повторяемый эхом,
С утра и
до ночи гремит по лесам.
Испугана пеньем, ауканьем,
смехом,
Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,
Зайчонок ли вскочит — содом, суматоха!
Вот старый глухарь с облинялым крылом
В кусту завозился… ну, бедному плохо!
Живого в деревню тащат с торжеством…
И точно, один коломенский будочник видел собственными глазами, как показалось из-за одного дома привидение; но,
будучи по природе своей несколько бессилен, так что один раз обыкновенный взрослый поросенок, кинувшись из какого-то частного дома, сшиб его с ног, к величайшему
смеху стоявших вокруг извозчиков, с которых он вытребовал за такую издевку по грошу на табак, — итак,
будучи бессилен, он
не посмел остановить его, а так шел за ним в темноте
до тех пор, пока, наконец, привидение вдруг оглянулось и, остановясь, спросило: «Тебе чего хочется?» — и показало такой кулак, какого и у живых
не найдешь.
Новая комедия Загоскина
была принята публикой с непрерывающимся
смехом и частым, но сейчас утихающим хлопаньем; только по временам или по окончании актов взрывы громких, общих и продолжительных рукоплесканий выражали удовольствие зрителей, которые
до тех пор удерживались от аплодисментов, чтоб
не мешать самим себе слушать и смеяться.
Шаховской сам читал им перевод «Мизантропа», и тот же Брянский сказывал мне, что они
не могли удержаться от
смеху, слушая Шаховского, который, браня Кокошкина почти после каждого стиха,
до того горячился и
до того
был смешон, что никто
не понимал ни одного слова из пиесы и что, наконец, Шаховской сам расхохотался…
До дома
было, вероятно, верст двенадцать, но сил
не хватало,
не было соображения, как идти; месяц блестел то спереди, то справа, и кричала всё та же кукушка, уже осипшим голосом, со
смехом, точно дразнила: ой, гляди, собьешься с дороги!
M-r Мишо так
был мил в этой шутке, так уморительно гримасничал, что даже лакеи и горничные, выглядывавшие из-за дверей,
не могли удержаться от
смеха, а сама хозяйка и Юлия смеялись почти
до истерики.
«Мильон терзаний» и «горе!» — вот что он пожал за все, что успел посеять.
До сих пор он
был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов. Фамусов ничего
не находит, как только зажать уши против его логики, и отстреливается общими местами старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь от него, обожженные крапивой его
смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его под рукой, вскользь, сумасшедшим.
— Доктора врут, — сказал бухгалтер; все засмеялись. — Ты
не верь им, — продолжал он, польщенный этим
смехом. — В прошлом году, в посту, из барабана зуб выскочил и угораздил прямо в старика Калмыкова, в голову, так что мозг видать
было, и доктор сказал, что помрет; одначе,
до сих пор жив и работает, только после этой штуки заикаться стал.
Невзирая на всю эту ужасную обстановку,
было несколько выражений, сказанных Феклушею с таким чувством, что они произвели впечатление на публику, а слова Софонисбы: «Прости в последний раз!», говоря которые, она бросилась в объятия Массиниссы, второго своего супруга, —
были проникнуты такою силою внутреннего чувства, такою выразительностью одушевленной мимики, что зрители увлеклись; взрыв громкого рукоплескания потряс театр, и многие закричали «браво»; но это
не поправило дела: трагедия надоела
до смерти зрителям, и когда, по окончании пиесы, мы с Алехиным и несколькими приятелями Плавильщикова вздумали вызывать дебютантку, — общее шиканье и
смех заглушили наши вызовы.
Анна Петровна. Да, нет у тебя больше жены… Но что он нашел в этой размазне Софье? Что он нашел в этой девчонке? Что он мог в ней найти? Как неразборчивы эти глупые мужчины! Они способны увлечься всякою дрр… Ты же чего смотрел, муж? Где
были твои глаза? Плакса! Нюнил
до тех пор, пока
не утащили из-под его носа жены! И это мужчина! Мальчишка ты! Женят вас, мальчишек, дураков, только на
смех, ослов этаких! Оба вы никуда
не годитесь, ни ты, ни твой Платонов! Это из рук вон что такое!
Граф. О, помилуйте! напротив, я… (Уходя, в дверях.) А! так вам
не до смеху было тогда!
Вы вот, я вижу, господа, ухмыляетесь, а мне
не до смеху было тогда, ей-ей.
— Я
буду приставать к вам
до тех пор, пока вы
не станете отвечать мне, — продолжал я. — Что вы хмуритесь? Нешто и теперь слышите в моем голосе
смех?
— О! уж и на патриотизм пошло! — замахав руками, подхватил юный князь Сапово-Неплохово и залился скалозубным, судорожным
смехом. — Патриотом
быть! ха, ха, ха, ха! Патриотом!.. Ой, Боже мой!
до колик просто!.. ха, ха, ха! Но ведь это ниже всякого человеческого достоинства! ха, ха, ха, ха! Какой же порядочный человек в наше время… Нет,
не могу, ей-Богу!.. Ха, ха, ха!.. Ой, батюшки,
не могу!.. Патриотом!
Не избежали, несмотря на взятку, окачивания и офицеры, бывшие наверху. После того как все матросы
были вымазаны и выкупаны, Нептун велел направить брандспойт на офицеров, и все, кроме капитана,
были вымочены
до нитки при дружном и веселом
смехе матросов.
А Наташа про Веденеева ни с кем речей
не заводит и с каждым днем становится молчаливей и задумчивей. Зайдет когда при ней разговор о Дмитрии Петровиче, вспыхнет слегка, а сама ни словечка. Пыталась с ней Лиза заговаривать, и на сестрины речи молчала Наташа, к Дуне ее звали —
не пошла. И больше
не слышно
было веселого, ясного, громкого
смеха ее, что с утра
до вечера, бывало, раздавался по горницам Зиновья Алексеича.
— Ей-богу… — говорит Рублев, краснея и стараясь засмеяться. — Каков скандал? Засим чувствую, что меня влекут в переднюю… надевают шубу… Слышу голос хозяина: «Кто
напоил тапера? Кто смел дать ему водки?» В заключение… в шею… Каков пассаж? Ха-ха… Тогда
не до смеха было, а теперь ужасно смешно… ужасно! Здоровила… верзила, с пожарную каланчу ростом, и вдруг — истерика! Ха-ха-ха!
За дверью слышалось быстрое перешептывание, подавленный
смех. Дверь несколько раз начинала открываться и опять закрывалась, Наконец открылась. Вышла другая девочка, тоже в розовом платье и белом фартучке.
Была она немножко выше первой, стройная; красивый овал лица, румяные щечки, густые каштановые волосы
до плеч, придерживаемые гребешком. Девочка остановилась, медленно оглядела нас гордыми синими глазами. Мы опять расшаркались. Она усмехнулась,
не ответила на поклон и вышла.
— Должно
быть, существуют, если я говорю тебе, что я — фея, — с тем же серебристым
смехом отвечало странное существо. — Взгляни на меня: разве ты
не видишь,
до чего я похожа на фею?
Крошечный человечек, носивший фамилию Береговой и прозевавший свою очередь, оказался настоящим комиком. Он читал куплеты Беранже с таким неподражаемым юмором, что весь зал, слушая его, заливался
смехом. Классная дама
не «шикала» больше, почувствовав всю бесполезность подобного маневра, инспектор
не метался между рядами «рая». Это
было бы лишним,
до тех пор, по крайней мере, пока
не закончит свое чтение маленький человек.
Не до смеха было одному Караулову.
— Ее
смех, — конечно, вы слышали его?.. Ее злой
смех, которым она дразнит меня, ее подлый
смех, который доводит меня
до бешенства. Именно подлый, так как она хорошо знает, что с ней ничего
не может случиться, ничего,
не смотря на то, что она этого вполне заслуживает, несмотря на то, что я должен
был бы это сделать, несмотря, наконец, даже на то, что я хочу это сделать.