Неточные совпадения
Как скоро промчались, однако, эти шесть лет, несмотря на долгую разлуку! Уже восемнадцатый год пошел Иоле, a ей, Милице, уже стукнуло шестнадцать минувшей весной… Она —
почти большая.
Но Сербия, не желая нарушать мира, вопреки даже чувству своего достоинства,
как самостоятельного и независимого государства, все-таки согласилась
почти на все эти ужасные требования, кроме одного-двух пунктов…
И теперь каждая из этих милых, чутких и отзывчивых девушек отлично сознавала ту огромную опасность, которая грозила всему Белграду, с его жителями, всей маленькой, гордой и прекрасной стране, готовой подняться,
как один человек на защиту своей родины,
честь которой была так несправедливо оскорблена её жестокой соседкой.
Из Землина аккуратно каждый день летели теперь на
почти что беззащитный город снаряды; a тут еще новый враг, военное судно, хорошо вооруженное тяжелыми пушками, слало им в свою очередь непрошенные гостинцы со стороны реки, пользуясь тем, что защитники Белграда не успели вооружиться
как следует, не ожидая такого стремительного начала военных действий.
Теперь Иоле
почти натыкается на что-то твердое и большое, что,
как огромная чудовищная рыба, торчит из воды.
Что-то необъяснимое произошло вслед за этим. Громовое ура загремело по всей улице… Сильнее заколыхались флаги и знамена над головами манифестантов, и сами манифестанты,
почти бегом, направились ко дворцу. Те, что сходили с паперти, хлынули на улицу, унося за собой целые потоки народа. Точно какие-то невидимые крылья подхватили Милицу и разъединили ее с её спутницей. Девушка не успела произнести ни слова,
как очутилась далеко-далеко от тети Родайки, потерявшей ее в толпе.
Всю ночь, пользуясь темнотой, шли они, пробираясь лесной дорогой к позициям уже нащупанного врага. Дошли
почти до самой опушки. Лес поредел, за ним потянулось все в кочках и небольших холмиках-буграх огромное поле. По ту сторону этого широкого пустыря, уходя своей стрельчатой верхушкой, подернутой дымкой дождевого тумана, высился белый далекий костел. К нему жались со всех сторон,
как дети к матери, домишки-избы небольшого галицийского селения.
И сейчас, в это ненастное осеннее утро, она как-то особенно сильно пробуждала в нем его заботливость и опасения за нее: ведь она была девушка,
почти девушка-ребенок, a между тем,
какие чисто мужские обязанности ей часто, за неимением лишних рук, приходилось нести на себе!
Ну что же, значит такова судьба. Жаль только, что даром пропадет их молодая жизнь и не успеют, не смогут они до конца довести так блестяще начатую разведку. Она посмотрела на Игоря. Он лежал,
как мертвый, без единого движения,
почти слившись с землей.
— Эх, дите малое уходили… Дьяволы, a не люди… Гнались-то,
почитай, за две версты… Нам-то видно было да стрелять нельзя: несподручно открывать прикрытие. Ну, да никто,
как Бог. A Гореньку вызволим… Нечего и говорить, что не оставим. Наш капитан не таковский, чтобы не выручить. И взашей накладет обидчикам так тебе любо, что только держись! Идем к нему, дите. Давай, снесу на руках за милую душу.
— Так точно, ваше высокоблагородие, — бодро,
почти весело отозвался Петруша. — A только, дозвольте доложить, не рана это совсем, а, к слову сказать, не стоящее дело, одна хонфузия. Так что, ваше высокоблагородие, осколком одним пальцы, значит, отхватило, a другим по лбу сконтузило
как есть малость.
И он не ошибся в своем расчете. Не успел еще доскакать и до лесной опушки Игорь,
как незаметно подкравшийся сон тяжело опустился на веки раненой девушки. Искусно забинтованное плечо
почти не давало себя чувствовать сейчас. Было даже,
как будто, хорошо и приятно лежать, так, молча, в тиши, без всякого движения, среди целого моря мягкого душистого сена, совершенно сухого внутри. Не долго боролась с обволакивающей ее со всех сторон дремой Милица и, устроившись поудобнее, завела глаза.
Крепко забинтованное плечо
как будто онемело на время, и молодая девушка
почти не чувствовала в нем никакой боли сейчас.
—
Как можем мы расстрелять мальчика,
почти ребенка, да еще без всякого суда и разрешения начальства? Смотрите, не влетело бы нам!
Милица попробовала приподняться, встать на ноги. Положительно она была в силах сделать это, хотя и с большим трудом. Сон или долгое забытье подкрепили девушку. Боли в плече
почти не чувствовалось сейчас, но зато мучительно горела и ныла голова… И тело было,
как в огне. Медленно, шаг за шагом двигалась она теперь вдоль по пролеску.
Вдруг Милица насторожилась. Странная картина представилась ее глазам. У самой траншеи, y первого окопа неприятеля она увидела нечто такое жуткое, что сразу привело ее в себя. Она увидела,
как один из лежавших тут неприятельских солдат, которого она сочла мертвым в первую минуту, вдруг приподнялся и пополз по направлению лежащего неподалеку от него русского офицера. Держа в зубах саблю, медленно и осторожно полз немец. Вот он
почти достиг русского.
Сегодня она чувствует сама начало своего выздоровления… Ей лучше, заметно лучше, так пусть же ей дадут говорить… О,
как она несчастна! Она слабенькая, ничтожная, хрупкая девочка и больше ничего. A между тем, y нее были такие смелые замыслы, такие идеи! И вот, какая-то ничтожная рана, рана навылет шальной пулей и она уже больна, уже расклеилась по всем швам, и должна лежать недели, когда другие проливают свою кровь за
честь родины. Разве не горько это, разве не тяжело?
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Аммос Федорович. Помилуйте,
как можно! и без того это такая
честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли
какого приказанья?
Добчинский. Молодой, молодой человек; лет двадцати трех; а говорит совсем так,
как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и
почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по
почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того…
как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот
как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Анна Андреевна. Знаешь ли ты,
какой чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.