Неточные совпадения
— Эх ты, сочувственник! — брякнул Шубин
и сам засмеялся новоизобретенному слову, а Берсенев задумался. — Нет, брат, — продолжал Шубин, — ты умница, философ, третий кандидат Московского университета, с тобой спорить страшно, особенно мне, недоучившемуся студенту; но я тебе вот что скажу: кроме своего искусства, я люблю красоту
только в женщинах… в девушках,
да и то с некоторых пор…
Дворники
и в Петербурге стараются избегать взоров посетителей, а в Москве подавно: никто не откликнулся Берсеневу;
только любопытный портной, в одном жилете
и с мотком серых ниток на плече, выставил молча из высокой форточки свое тусклое
и небритое лицо с подбитым глазом
да черная безрогая коза, взобравшаяся на навозную кучу, обернулась, проблеяла жалобно
и проворнее прежнего зажевала свою жвачку.
—
Да, — начал он, — в наше время молодые люди были иначе воспитаны. Молодые люди не позволяли себе манкировать старшим. (Он произнес: ман в нос, по-французски.) А теперь я
только гляжу
и удивляюсь. Может быть, не прав я, а они правы; может быть. Но все же у меня есть свой взгляд на вещи: не олухом же я родился. Как вы об этом думаете, Увар Иванович?
—
Да, вы. Вы воображаете, что во мне все наполовину притворно, потому что я художник; что я не способен не
только ни на какое дело, — в этом, вы, вероятно, правы, — но даже ни к какому истинному, глубокому чувству; что я
и плакать-то искренно не могу, что я болтун
и сплетник, —
и все потому, что я художник. Что же мы после этого за несчастные, Богом убитые люди? Вы, например, я побожиться готов, не верите в мое раскаяние.
— Нет, Елена Николаевна, сказать вам по правде, не было между нами ни одного замечательного человека.
Да и где! Было, говорят, время в Московском университете!
Только не теперь. Теперь это училище — не университет. Мне было тяжело с моими товарищами, — прибавил он, понизив голос.
— Мстят
только в романах, Елена Николаевна;
да и притом в двенадцать лет этот ага мог умереть.
— А я вот что говорю, — продолжал незнакомец, отстраняя его своею мощною рукой, как ветку с дороги, — я говорю: отчего вы не пел bis, когда мы кричал bis? А теперь я сейчас, сей минутой уйду,
только вот нушна, штоп эта фрейлейн, не эта мадам, нет, эта не нушна, а вот эта или эта (он указал на Елену
и Зою) дала мне einen Kuss, как мы это говорим по-немецки, поцалуйшик,
да; что ж? это ничего.
К чаю она сошла в гостиную
и застала там всех своих домашних
и Шубина, который зорко посмотрел на нее, как
только она появилась; она хотела было заговорить с ним дружески, по-старому,
да боялась его проницательности, боялась самой себя.
— Я хотел сказать, — начал он, как
только лакей вышел, — что я ничего в этом доме не значу. Вот
и все. Потому, в наше время все судят по наружности: иной человек
и пуст
и глуп,
да важно себя держит, — его уважают; а другой, может быть, обладает талантами, которые могли бы… могли бы принести великую пользу, но по скромности…
—
Да, — задумчиво говорил он, — она замужем
и собирается уехать. Ваш племянничек шумел
и орал на весь дом; заперся, для секрету, в спальню, а не
только лакеи
и горничные, — кучера все слышать могли! Он
и теперь так
и рвет
и мечет, со мной чуть не подрался, с отцовским проклятием носится, как медведь с чурбаком;
да не в нем сила. Анна Васильевна убита, но ее гораздо больше сокрушает отъезд дочери, чем ее замужество.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси
только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную возьми.
Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика
да бутылки толстобрюшки!
Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног.
Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять на крыльце,
и ни с места!
И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то…
Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть
и не с просьбою,
да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо
и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Хлестаков.
Да зачем же?.. А впрочем, тут
и чернила,
только бумаги — не знаю… Разве на этом счете?
Городничий. Ступай на улицу… или нет, постой! Ступай принеси…
Да другие-то где? неужели ты
только один? Ведь я приказывал, чтобы
и Прохоров был здесь. Где Прохоров?