Неточные совпадения
— Знаю, знаю, что вы хотите сказать, — перебил ее Паншин и снова пробежал пальцами по клавишам, — за ноты, за книги, которые
я вам приношу, за плохие рисунки, которыми
я украшаю ваш альбом, и так далее, и так далее.
Я могу все это делать — и все-таки быть эгоистом. Смею
думать, что вы не скучаете со
мною и что вы не считаете
меня за дурного человека, но все же вы полагаете, что
я —
как, бишь, это сказано? — для красного словца не пожалею ни отца, ни приятеля.
—
Как подумаешь, сколько времени не видались, — мечтательно промолвила Марья Дмитриевна. — Вы откуда теперь? Где вы оставили… то есть
я хотела сказать, — торопливо подхватила она, —
я хотела сказать, надолго ли вы к нам?
Марья Дмитриевна приняла вид достойный и несколько обиженный. «А коли так, —
подумала она, —
мне совершенно все равно; видно, тебе, мой батюшка, все
как с гуся вода; иной бы с горя исчах, а тебя еще разнесло». Марья Дмитриевна сама с собой не церемонилась; вслух она говорила изящнее.
«Вот
я и дома, вот
я и вернулся», —
подумал Лаврецкий, входя в крошечную переднюю, между тем
как ставни со стуком и визгом отворялись один за другим и дневной свет проникал в опустелые покои.
— Вы такие добрые, — начала она и в то же время
подумала: «Да, он, точно, добрый…» — Вы извините
меня,
я бы не должна сметь говорить об этом с вами… но
как могли вы… отчего вы расстались с вашей женой?
—
Я не
думаю.
Какое право имею
я строго судить других, помилуйте, когда
я сам нуждаюсь в снисхождении? Или вы забыли, что надо
мной один ленивый не смеется?.. А что, — прибавил он, — сдержали вы свое обещание?
— Право? — промолвила она, — а
я так
думала, что у
меня,
как у моей горничной Насти, своихслов нет. Она однажды сказала своему жениху: тебе должно быть скучно со
мною; ты
мне говоришь все такое хорошее, а у
меня своих слов нету.
«Неужели, —
подумал он, —
мне в тридцать пять лет нечего другого делать,
как опять отдать свою душу в руки женщины?
Вспомнилось ему,
как в детстве он всякий раз в церкви до тех пор молился, пока не ощущал у себя на лбу
как бы чьего-то свежего прикосновения; это,
думал он тогда, ангел-хранитель принимает
меня, кладет на
меня печать избрания.
Иногда он сам себе становился гадок: «Что это
я, —
думал он, — жду,
как ворон крови, верной вести о смерти жены!» К Калитиным он ходил каждый день; но и там ему не становилось легче: хозяйка явно дулась на него, принимала его из снисхождения...
«Вот
какой, —
думала она, — умный человек у
меня беседует».
«Ну,
я бы не поверил, —
подумал он, —
какая была бы разница?
— Ну хорошо,
как знаешь; а тебе, Лиза,
я думаю, надо бы вниз пойти. Ах, батюшки светы,
я и забыла снегирю корму насыпать. Да вот постойте,
я сейчас…
Уж на что
я, бывало, завидовала мухам: вот,
думала я, кому хорошо на свете пожить; да услыхала раз ночью,
как муха у паука в лапках ноет, — нет,
думаю, и на них есть гроза.
— Ах,
как вам не стыдно так говорить! Она пела и играла для того только, чтобы сделать
мне угодное, потому что
я настоятельно ее просила об этом, почти приказывала ей.
Я вижу, что ей тяжело, так тяжело;
думаю, чем бы ее развлечь, — да и слышала-то
я, что талант у ней такой прекрасный! Помилуйте, Федор Иваныч, она совсем уничтожена, спросите хоть Сергея Петровича; убитая женщина, tout-а-fait, [Окончательно (фр.).] что вы это?
Слезы закапали по щекам Марьи Дмитриевны; она не утирала их: она любила плакать. Лаврецкий сидел
как на угольях. «Боже мой, —
думал он, — что же это за пытка, что за день
мне выдался сегодня!»
Катерина. Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а
как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! страшно вымолвить!
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими:
я, брат, не такого рода! со
мной не советую… (Ест.)Боже мой,
какой суп! (Продолжает есть.)
Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай,
какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Анна Андреевна.
Я думаю, с
каким там вкусом и великолепием даются балы!
«Ах, боже мой!» —
думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот
какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, —
думаю себе, — слава богу!» И говорю ему: «
Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! —
думаю себе.
Городничий.
Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право,
как подумаешь, Анна Андреевна,
какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, черт побери! Постой же, теперь же
я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там?
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что
мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что,
как ему, мужику, ничего, если не поесть день, так и другим тоже. Вот новости!