Неточные совпадения
Петр Семенович (к Марье Ивановне). Да растолкуйте мне, Marie,
что такое это новое направление.
Ну, либералы: земство, конституция, школы, читальни
и tout ce qui s'en'suit [все то,
что из этого следует (франц.)], — это я понимаю.
Ну, социалисты: les grèves [стачки (франц.)], восьмичасовой день, — я тоже понимаю.
Ну, а это
что же? Растолкуйте мне.
Марья Ивановна. Теперь Степа кончил курс, должен избрать карьеру, а отец ничего не говорит ему. Он хотел поступить в канцелярию министра — Николай Иванович сказал,
что это не нужно; он хотел в кавалергарды — Николай Иванович совсем не одобрил. Он спросил:
что же мне делать? не пахать же. А Николай Иванович сказал: отчего же не пахать; гораздо лучше,
чем в канцелярии.
Ну,
что же ему делать? Он приходит ко мне
и меня спрашивает, а я все должна решать. А распоряжения все в его руках.
Александра Ивановна.
Ну, все равно. Только Степе надо начинать жить,
и что он ни задумает, все нехорошо. Да вот он
и сам.
Люба. Тетя, покажите телеграмму. (Читает.) «Будем с почтовым трое. Черемшановы». Значит, княгиня, Борис
и Тоня.
Ну что ж, я очень рада.
Николай Иванович. Даже если бы
и считать,
чего я никак не могу,
что этот лес мой, то у нас девятьсот десятин леса, на десятине около пятисот деревьев, стало быть четыреста пятьдесят тысяч (так, кажется?) деревьев. Они срубили десять, то есть одну сорокапятитысячную часть, —
ну стоит ли, можно ли из-за этого оторвать человека от семьи
и посадить в острог?
Николай Иванович. Каким путем я приобрел эти сбережения?
И караулил лес я не сам…
Ну, да этого нельзя доказать, если человек не чувствует стыда за то,
что он прибьет другого.
Николай Иванович.
Ну, впрочем, это для меня неважно. Для меня важно то,
что я знаю,
что, если бы я был на месте Ефима, я бы сделал то же самое,
что он, а сделав это, был бы в отчаянии, если бы меня сажали в тюрьму, а потому — так как я хочу поступать с другими так, как желал бы, чтобы поступали со мной, то я не могу его обвинять
и делаю,
что могу, чтобы его избавить.
Священник. Да тогда это —
ну, ваше,
что ли, толкование Христова учения, а Христово учение все основано на его божественности
и воскресении.
Николай Иванович.
Ну,
что же я могу делать в этой жизни иного, как только то,
чего требует от меня высший судья в моей душе, совесть, бог.
И совесть, бог требует, чтоб я считал всех равными, всех любил, всем служил.
Марья Ивановна. Как ты жесток! Какое же это христианство? Это злость. Ведь не могу я жить, как ты хочешь, не могу я оторвать от своих детей
и отдать кому-то.
И за это ты хочешь бросить меня.
Ну и бросай. Я вижу,
что ты разлюбил.
И даже знаю почему.
Николай Иванович.
Ну, так не спрашивай меня. То,
что тебя огорчает, так
и должно быть.
Княгиня. Я сама была там. Мне все рассказал Василий Андреевич. Он член присутствия. Он прямо вошел
и объявил,
что он служить не будет, присягать не будет.
Ну, все это,
чему Николай Иванович его научил.
Княгиня.
Ну, все равно. Да
и вы такой же. Да вам хорошо. Нет, я не оставлю этого так.
И что за проклятое христианство, от которого люди страдают
и погибают! Ненавижу я это ваше христианство. Вам хорошо, когда вы знаете,
что вас не тронут. А у меня один сын,
и вы погубили.
Генерал.
Ну, довольно, всю эту болтовню не переслушаешь. Тут дело в том,
что надо это искоренить
и сделать так, чтобы не развратить людей. (К полковнику.) Вы говорили с ним?
Генерал. Связать. (К Борису.) Слушайте же,
что я вам скажу. Мне все равно,
что с вами будет. Но для вас самих советую вам: одумайтесь. Вы сгниете в крепости.
И ничего никому не сделаете. Бросьте это.
Ну, вы погорячились,
и я погорячился. (Ударяет его по плечу.) Подите присягните
и бросьте все это. (К адъютанту.) Здесь батюшка? (К Борису.)
Ну,
что же?
Княгиня. Нет, не могу больше ждать. (К Николаю Ивановичу.)
Ну,
что же, уговорили его? Согласен? Боря, голубчик. Ведь ты пойми,
что мне терпеть. Тридцать лет одной жизни для тебя. Растить, радоваться.
И когда все готово, сделалось, вдруг отказаться от всего! Тюрьма, позор. Да нет. Боря!
Марья Ивановна.
Ну,
что же делать?
Что же делать? Ведь всем жить надо. Ведь их восемь человек.
И если их дома не веселить, то они бог знает
что будут делать. Я по крайней мере теперь об Любе так счастлива.
Представь, Петр Ипполитович вдруг сейчас стал там уверять этого другого рябого постояльца, что в английском парламенте, в прошлом столетии, нарочно назначена была комиссия из юристов, чтоб рассмотреть весь процесс Христа перед первосвященником и Пилатом, единственно чтоб узнать, как теперь это будет по нашим законам и что все было произведено со всею торжественностью, с адвокатами, прокурорами и с прочим…
ну и что присяжные принуждены были вынести обвинительный приговор…
Неточные совпадения
Осип. Давай их, щи, кашу
и пироги! Ничего, всё будем есть.
Ну, понесем чемодан!
Что, там другой выход есть?
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны
и приняться.
Ну, да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков (пишет).
Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи,
что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий (жене
и дочери).Полно, полно вам! (Осипу.)
Ну что, друг, тебя накормили хорошо?
Городничий.
Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство!
Ну, признайся откровенно: тебе
и во сне не виделось — просто из какой-нибудь городничихи
и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!