Неточные совпадения
В пользу же в частности женитьбы именно на Мисси (Корчагину звали Мария и, как во всех семьях известного круга, ей дали прозвище) —
было, во-первых, то, что она
была породиста и во всем, от одежды до манеры говорить, ходить, смеяться, выделялась от простых людей не чем-нибудь исключительным, а «порядочностью», — он не знал другого
выражения этого свойства и ценил это свойство очень высоко; во-вторых, еще то, что она выше всех других людей ценила его, стало
быть, по его понятиям, понимала его.
Одни слишком громко повторяли слова, как будто с задором и
выражением, говорящим: «а я всё-таки
буду и
буду говорить», другие же только шептали, отставали от священника и потом, как бы испугавшись, не во-время догоняли его; одни крепко-крепко, как бы боясь, что выпустят что-то, вызывающими жестами держали свои щепотки, а другие распускали их и опять собирали.
Да, это
была она. Он видел теперь ясно ту исключительную, таинственную особенность, которая отделяет каждое лицо от другого, делает его особенным, единственным, неповторяемым. Несмотря на неестественную белизну и полноту лица, особенность эта, милая, исключительная особенность,
была в этом лице, в губах, в немного косивших глазах и, главное, в этом наивном, улыбающемся взгляде и в
выражении готовности не только в лице, но и во всей фигуре.
Что-то
было такое необыкновенное в
выражении лица и страшное и жалкое в значении сказанных ею слов, в этой улыбке и в том быстром взгляде, которым она окинула при этом залу, что председатель потупился, и в зале на минуту установилась совершенная тишина. Тишина
была прервана чьим-то смехом из публики. Кто-то зашикал. Председатель поднял голову и продолжал вопросы...
Привлеченные в качестве обвиняемых Маслова, Бочкова и Картинкин виновными себя не признали, объявив: Маслова — что она действительно
была послана Смельковым из дома терпимости, где она, по ее
выражению, работает, в гостиницу «Мавританию» привезти купцу денег, и что, отперев там данным ей ключом чемодан купца, она взяла из него 40 рублей серебром, как ей
было велено, но больше денег не брала, что могут подтвердить Бочкова и Картинкин, в присутствии которых она отпирала и запирала чемодан и брала деньги.
— Как
было? — вдруг быстро начала Маслова. — Приехала в гостиницу, провели меня в номер, там он
был, и очень уже пьяный. — Она с особенным
выражением ужаса, расширяя глаза, произносила слово он. — Я хотела уехать, он не пустил.
Так казалось Нехлюдову, когда он взглядывал на ее стройную фигуру в белом платье с складочками и на сосредоточенно радостное лицо, по
выражению которого он видел, что точь-в-точь то же, что
поет в его душе,
поет и в ее душе.
Нехлюдов молча вышел. Ему даже не
было стыдно. Он видел по
выражению лица Матрены Павловны, что она осуждает его, и права, осуждая его, знал, что то, что он делает, — дурно, но животное чувство, выпроставшееся из-за прежнего чувства хорошей любви к ней, овладело им и царило одно, ничего другого не признавая. Он знал теперь, что надо делать для удовлетворения чувства, и отыскивал средство сделать это.
И в его представлении происходило то обычное явление, что давно не виденное лицо любимого человека, сначала поразив теми внешними переменами, которые произошли за время отсутствия, понемногу делается совершенно таким же, каким оно
было за много лет тому назад, исчезают все происшедшие перемены, и перед духовными очами выступает только то главное
выражение исключительной, неповторяемой духовной личности.
На обоих лицах
было то
выражение, какое бывает на лицах людей, только что сделавших выгодное, но не совсем хорошее дело.
Глаза
были правдивые, добрые, и всё
выражение и решимости и робости
было так трогательно, что Нехлюдов, как это бывало с ним, вдруг перенесся в ее положение, понял ее и пожалел.
Он не замечал серьезного
выражения лица Нехлюдова, не слушал его и неудержимо влек его в гостиную, так что нельзя
было отказаться, и Нехлюдов шел с ним.
Но нынче она
была совсем другая, в
выражении лица ее
было что-то новое: сдержанное, застенчивое и, как показалось Нехлюдову, недоброжелательное к нему.
Вольф с ласковой и несколько насмешливой улыбкой — это
была его манера: невольное
выражение сознания своего комильфотного превосходства над большинством людей, — остановившись в своей прогулке по кабинету, поздоровался с Нехлюдовым и прочел записку.
Нехлюдов встал, стараясь удержаться от
выражения смешанного чувства отвращения и жалости, которое он испытывал к этому ужасному старику. Старик же считал, что ему тоже не надо
быть слишком строгим к легкомысленному и, очевидно, заблуждающемуся сыну своего товарища и не оставить его без наставления.
Пусть он не боится, что его
будут утруждать
выражением благодарности: про благодарность не
будут говорить, а просто
будут рады его видеть.
Так же как в одной поваренной книге говорится, что раки любят, чтоб их варили живыми, он вполне
был убежден, и не в переносном смысле, как это
выражение понималось в поваренной книге, а в прямом, — думал и говорил, что народ любит
быть суеверным.
Девочка, сообразив
выражение лица отца и матери, разрешила вопрос так, что это
были люди совсем другие, чем ее родители и их знакомые, что это
были дурные люди, и что потому с ними именно так и надо поступать, как поступлено с ними. И потому девочке
было только страшно, и она рада
была, когда этих людей перестало
быть видно.
Выражение лица
было и спокойное, и строгое, и доброе.
Ранцева
была некрасивая молодая женщина с умным и кротким
выражением лица, которое имело свойство вдруг, при улыбке, преображаться и делаться веселым, бодрым и обворожительным.
Что-то
было такое серьезное и твердое в
выражении старика, что ямщик, почувствовав, что он имеет дело с сильным человеком, несколько смутился, но не показывал этого и, стараясь не замолчать и не осрамиться перед прислушивающейся публикой, быстро отвечал...