Неточные совпадения
Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми
силами прислушивалась к тому, что́
говорили между собою Николай и Жюли.
— Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, —
говорила она, собравшись немного с
силами, — он милый… для вас нет препятствий.
— За мою руку держись, уронишь так, — послышался ему испуганный шопот одного из слуг, — снизу… еще один, —
говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх
сил их.
Видно было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, и что все его
силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как-будто
говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
Он не
говорил себе, например: «Этот человек теперь в
силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не
говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в
силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен,
говорил о том, о чем нужно было.
Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это
говорил), он не
говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в
силах обмануть его ожидания.
Чтó бы ни
говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему-то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье — всё было притворно, а все
силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару — Пьера и Элен.
Или
сила — неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, — великое всё или ничего, —
говорил он сам себе, — или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей?
Наташа смеялась при всяком слове, которое он
говорил и которое она
говорила, не потому, чтобы было смешно то, что̀ они
говорили, но потому, что ей было весело и она не в
силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такою
силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете — остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», —
говорила эта атмосфера.
Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем
говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была
сила в некотором роде.
«Мне надо пользоваться своею свободой, пока так много в себе чувствую
силы и молодости —
говорил он сам себе.
— «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой-то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я
силой обстановки, общества, породы, тою стихийною
силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», —
говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся
сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. Ведь он сказал, ей сказал, чтоб она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. «С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно»,
говорил он.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица
говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней
силе, и что только благодаря присутствию гостей он не
говорит ей этого теперь.
Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был недоволен, одарил своими собственными, т. е. взятыми у других королей жемчугами и бриллиантами императрицу Австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию-Луизу, как
говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она — эта Мария-Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга — казалось не в
силах была перенести.
Чтό она дала вам? —
говорил он поспешно, очевидно уже направляя свою речь не к тому, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только к тому, чтобы доказать и свою правоту, и свою
силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первою армией, от которой — как
говорили — они были отрезаны большими
силами французов.
Мишо
говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль
говорит, что в этом его
сила.
«Сами себя Богу предадим» повторила в своей душе Наташа. «Боже мой, предаю себя Твоей воле», думала она. «Ничего нe хочу, не желаю; научи меня, чтò мне делать, как употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня!» с умиленным нетерпением в душе
говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот-вот невидимая
сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений. желаний, укоров, надежд и пороков.
Как вы думаете, ― сказала она быстро, видимо торопясь
говорить, потому что она боялась за свои
силы, ― простит он меня когда-нибудь?
— То-то
сила! —
говорил один, и крышку и потолок так в щепки и разбило. — Как свинья и землю-то взрыло, — сказал другой.
Княжна Марья, напрягая все
силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что-то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что̀ он
говорил и повторяла вопросительно сказанные им слова.
Толпа скучиваясь зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами, в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость
говорить вдруг со всеми, не знала как быть. Но опять сознание того, что она — представительница отца и брата, придало ей
силы и она смело начала свою речь.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять всё положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные
силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал
говорить и, заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг обращаясь к нему.
Вот оно то, чтò я тебе
говорил — эти господа-немцы завтра не выиграют сражения, а только нагадят, сколько их
сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, чтò одно только и нужно на завтра, то, чтò есть в Тимохине.
И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо, государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану выхода на Калужскую дорогу; а
силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́
говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал, все описывают различно положение неприятельской армии.
— Quelle force! Quel style! [Какая
сила! Какой слог!] — послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще
говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая-то новая
сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли,
говорить и действовать.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная
сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь
говорить еще что-нибудь было бесполезно.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность, и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На всё дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем-то другим. В душе его было глубокое, не высказанное убеждение, что всё будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо
говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои
силы.
Не потому, чтобы люди знали, что в Смоленске было много правианту и свежих войск, не потому, чтоб им
говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло дать им
силу двигаться и переносить настоящие лишения.
Противоречие это происходит от того, что военная наука принимает
силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука
говорит, что чем больше войска, тем больше
силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Крупные боевые
силы всегда одолевают.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении движущихся тел только по отношению к их массам, сказала бы, что
силы их равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная
сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов — получили другие назначения. Все громко
говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
— Да, да, так, так… —
говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. — Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми
силами души всегда искал одного: быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем — если они были — происходили не от него. Так он смягчился? —
говорил Пьер. — Какое счастье, что он свиделся с вами, — сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Слова́ случай и гений не обозначают ничего действительно существующего, и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое-то явление; думаю, что не могу знать: потому не хочу знать и
говорю: случай. Я вижу
силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит и
говорю: гений.
— Ты уйди, уйди поскорее, ежели чувствуешь себя не в
силах удержаться, — с грустью
говорила графиня Марья, стараясь утешить мужа.
— Да, знаете, maman, — вмешался Николай, знавший, как надо было переводить на язык матери, — это князь Александр Николаевич Голицын устроил общество, так он в большой
силе,
говорят.
Новая наука истории, отвечая на эти вопросы,
говорит: вы хотите знать, чтò значит это движение; отчего оно произошло и какая
сила произвела эти события? Слушайте.
Говоря таким образом, историки культуры невольно противоречат самим себе, они доказывают, что та новая
сила, которую они придумали, не выражает исторических событий, а что единственное средство понимать историю есть та власть, которой они будто бы не признают.
Власть эта не может быть тою непосредственною властью физического преобладания сильного существа над слабым, преобладания, основанного на приложении или угрозе приложения физической
силы, — как власть Геркулеса; она не может быть тоже основана на преобладании нравственной
силы, как то, в простоте душевной, думают некоторые историки,
говоря, что исторические деятели суть герои, т. е. люди, одаренные особенною
силой души и ума и называемою гениальностью.
Власть эта не может быть основана на преобладании нравственной
силы, ибо, не
говоря о людях-героях, как Наполеоны, о нравственных достоинствах которых мнения весьма разноречивы, история показывает нам, что ни Людовики ХІ-е, ни Метернихи, управлявшие миллионами людей, не имели никаких особенных свойств
силы душевной, а напротив, были по бòльшей части нравственно слабее каждого из миллионов людей, которыми они управляли.