Ты судишь здраво. С этой точки зренья
Твой образ мыслей можно похвалить.
Но если бы внезапно ты нашел
Несметный клад, таких сокровищ груду,
Какие, по преданию, лежат
В заваленных подвалах под Альгамброй,
Что б сделал ты тогда?
Неточные совпадения
Жаль мне рода,
что для хлеба
Маять век свой осужден;
Мысль его стремится в небо,
Сам над плугом он согбен;
Всем страданьям, без изъятья,
Должен дань он заплатить,
И не лучше ль было
б, братья,
Вовсе смертному не жить?
К
чему весь этот треск и шум?
Помилуйте, побойтесь бога!
Зачем кричать заране: караул!
Могу сказать вам непритворно,
Мое влиянье благотворно,
Без дела праведник, пожалуй бы, заснул.
Поверьте, для людей толчки полезны эти,
Как галванисм[8] полезен для больных.
И если
б черта не было на свете,
То не было бы и святых!
Что если бы сравняли всех правами,
То не было
б ни от кого вражды.
Я понимал,
что все ее лучи,
Раскинутые врозь по мирозданью,
В другом я сердце вместе
б съединил,
Сосредоточил бы их блеск блудящий
И сжатым светом ярко
б озарил
Моей души неясные стремленья!
Чего я ждал от них,
чего искал,
Определить уже не в силах я.
Теперь я все нашел, теперь я счастлив!
Неполно было
б это чувство, если
бЕго словами выразить я мог!
А я, Жуан, когда
б мою любовь
Могла измерить или обозреть,
Мне было
б страшно; я боялась бы,
Что до тебя она не досягнет.
Но меры нет в ней! Нет во мне боязни!
Сомнений нет! Я в будущее верю,
Как верю в бога и в тебя, Жуан!
Я оскорблять Жуана не намерен.
Но… я сейчас с Октавьо говорил.
Узнав из уст моих,
что для него
Надежды нет, хотел он удалиться,
Искать хотел он смерти где-нибудь.
Я удержал его — он был нам другом, —
Я упросил его остаться с нами —
Он здесь. Судьбе тяжелой он покорен.
Но рана сердца глубока. Ты, Анна,
Была к нему не без участья прежде.
Он в горести, и много облегчило
бЕго твое приветливое слово…
Скажи, согласна, ль ты его принять?
Увидите; они сегодня вместе
Здесь будут на гулянье. Кто
б подумал,
Что кончит так похвально дон Жуан?
Двое других в разговорах.
Так только в том была его вина,
Что сделаться хотел он вашим тестем?
Ну,
что ж? И слава богу! В добрый час!
Давно бы вам пора остепениться.
Что мы за жизнь ведем? Скажите сами.
А донна Анна
чем была не пара?
Вы были бы теперь отцом семейства
И жили
б смирно, тихо, хорошо,
Как бог велит, и прыгали
б вкруг вас
Без счета и числа мал мала меньше.
Все маленькие дон Жуаны. Да.
Так
что же?
Вы в полгода успели
б сделать то,
На
что другим бывает жизни мало;
Вы время не теряете.
Вы с ним дрались! Он вышиб вашу шпагу!
Он ранил вас! И думаете вы,
Что долг вы свой исполнили,
что можно
Вам о любви теперь мне говорить!
Да разве все вы совершили? Разве
К нему законы чести применимы?
Дрались вы разве с человеком? Как?
Когда
б с цепей сорвался хищный зверь
И в бешенстве весь край опустошал бы,
Ему бы также вызов вы послали?
Теперь спрошу вас: если бы мы знали,
Что он покусится на нашу жизнь,
Спасли ли
б мы тогда его от смерти?
На этот раз до мертвых нет мне дела.
Иной заботой занят я.
Вы помните, друзья,
Наш давний спор про дон Жуана?
Я говорил,
что поздно или рано
Он будет мой. И
что ж? Свет победила мгла,
Не понял той любви святого он значенья,
Которая
б теперь спасти его могла,
И слепо он свершит над нею преступленье.
Нет: шаг за шагом, медленно вперед
«Все далее и дале подвигаться,
Вражду, и стыд, и совести боренье
В последние убежища теснить,
И гордую противницу мою,
Самой ей к изумлению, заставить
Мне сделаться послушною рабой, —
Вот где была бы ценность обладанья,
Вот
что победой полной я
б назвал!
Утешусь тем,
что я
б и в этом сердце
Открытья сделать нового не мог.
Пожалуйста, сеньор, поосторожней!
Не забывайте,
что у жен мужья;
Хотя, признаться, было бы недурно,
Чтоб женщины замужние все были,
А все
б мужчины были холостые!
Я должен жить. И жаль,
что слишком скоро
Меня избавит смерть от этой муки.
О, если
б мог я вечно, вечно жить!
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только,
что близко; а вы вообразите себе,
что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если
б мог прижать вас в свои объятия.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо,
что у вас больные такой крепкий табак курят,
что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если
б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если
б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Он не посмотрел бы на то,
что ты чиновник, а, поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе,
что дня
б четыре ты почесывался.
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры:
чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было
б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.