Неточные совпадения
Вильгельмина Федоровна. Предпочел, потому
что на то была какая-нибудь особая причина; а потому ты тем
больше имеешь права обидеться этим и требовать у графа, чтобы он выхлопотал тебе сенатора, например…
Мямлин. Электричество
больше всего тут помогает, и мне теперь гораздо лучше!.. Конечно, когда взволнуешься
чем, так усиливаются припадки, а сегодня вот я являлся к графу, потом к нашему новому начальнику, Алексею Николаичу Андашевскому, и, наконец, к вашему превосходительству… Все это очень приятно, но не могло не подействовать.
Чего ж можно
больше требовать от человека!
Шуберский. Очень
большое!.. Именем графа призывал меня к себе и спрашивал: кто это писал? Я сказал,
что я. Он спросил: про кого это писано, и кто именно господин Подстегин? Я отвечал,
что лицо это совершенно вымышленное. Он, однако, не поверил тому и начал меня теснить, так
что если бы вы не взяли меня к себе, то я службу должен был бы оставить.
Владимир Иваныч. Непременно-с это было, потому
что граф очень любил Янсона и вдруг ни с того, ни с сего возненавидел его!.. Ту же самую маску господин Андашевский, вероятно, носил и пред Марьей Сергеевной: пока та была молода, недурна собой, — женщина она с обеспеченным состоянием и поэтому денег от него не требовала, — он клялся ей в своей любви и верности, а теперь себе, вероятно, приискал в невесты какую-нибудь другую дуру с огромным состоянием или с
большими связями.
Марья Сергеевна. Всего!.. Это меня
больше и огорчает; а вижу,
что нельзя требовать: занят!
Вильгельмина Федоровна. А потом, если насчет женитьбы Алексей Николаич станет запираться, то вы потребуйте от него, чтобы он на вас женился; это будет самым верным доказательством, тем
больше,
что он должен же когда-нибудь это сделать!
Ольга Петровна(с некоторой краской в лице). Тебе он, папа, предан и любит тебя
больше,
чем сын родной.
Ольга Петровна. Все это, может быть, справедливо; но тут досадно, папа, то,
что, как видно, все, старые и молодые, разделяют мнение князя Янтарного, потому
что я очень хорошо знаю Янтарного: он слишком
большой трус, чтобы позволить себе в таком многолюдном обществе так резко выражать свое мнение, если бы он ожидал себе встретить возражение, напротив: одни поддерживали его небольшими фразами, другие ободряли взглядами; наконец, которые и молчали, то можно наверное поручиться,
что они думали то же самое.
Ольга Петровна. Ты этого не говори, папа!.. Крик этих господ для людей таких значительных, как ты и Андашевский, гораздо опаснее,
чем что-нибудь другое, а тем
больше,
что к этому присоединилась опять какая-то статья в газетах.
Что человек думает об себе
больше,
чем он, может быть, заслуживает, — это еще извинительно; но высказывать это так прямо и открыто, по-моему, дерзость!..
Князь Янтарный. И Алексей Николаич тут же предложил мне занять место Владимира Иваныча, но я уже имел подобную должность и оставил ее,
что я и высказал откровенно Алексею Николаичу; но он был так добр,
что в довольно ясных намеках дал мне понять,
что это место для меня пока, но
что со временем я могу занять и
большее.
Ольга Петровна. О, конечно, если это хоть сколько-нибудь будет зависеть от мужа, то вы получите и
большее, и я надеюсь теперь,
что вы помирились с ним в душе несколько…
Князь Янтарный. Разумеется!.. Это такая мелочь! И вообще вся наша пресса такая грязь и сало,
что от нее можно только отворачиваться, но никак не обращать на нее
большого внимания.
— «Знаю, говорит, видел вашу супругу на бале у австрийского посла и поздравлял ее!» — «Брак этот, говорю, совершенно неожиданно для нас возбудил
большие толки в обществе; отовсюду к нам доходят слухи об удивлении и недоумении общества,
что каким образом на таких высоких постах тесть и зять будут так близко стоять друг к другу»…
«Но
чем же, говорит, граф нездоров; супруга ваша мне с
большим горем рассказывала,
что у него даже маленькое мозговое расстройство начинается!» Я пожал плечами.
А во-вторых, не надейтесь ни на сыны, ни на князи человеческие, и вообще я желаю вам гораздо
большего усердия в трудах ваших,
чем я встретил это сегодня! (Круто поворачивается к Мямлину.) У вас хоть готово ли что-нибудь?
Ольга Петровна. Нет, папа, мне есть до этого дело, и
большое: твой доктор прямо мне сказал,
что если ты так же усиленно будешь заниматься службой, как прежде занимался, так жизнь свою сократишь.
Ольга Петровна. Ужасно, какой старик невыносимый стал! На Алексея Николаича он тоже взбешен до последней степени, и
чем кончится эта ссора, я еще не знаю, тем
больше,
что к папа теперь приехал князь Михайла Семеныч.
Неточные совпадения
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и
большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков. Черт его знает,
что такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи,
чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)
Больше ничего нет?
Оно
чем больше ломки, тем
больше означает деятельности градоправителя.
Осип. Любит он, по рассмотрению,
что как придется.
Больше всего любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтоб было хорошее.
Городничий. И не рад,
что напоил. Ну
что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.