— Напишите-с, что документы и деньги, переданные мне вашим мужем, вы сполна получили, а я напишу, что следующие мне по
делу сему деньги вами тоже уплочены!.. — отвечал Грохов и написал, что говорил.
Неточные совпадения
— Точно так-с! — ответил Хмурин. — Кирпичу я ему поручил для меня купить, тысяч на сто, а он тут и сплутовал сильно; я этого не стерпел, соскочил с пролеток, да с плетью за ним… «Ну, думаю, пропал совсем!..» А выходит, что на другой
день он сам же пришел ко мне: добрый, значит, этакой уж человек, и до
сей поры мы приятели!..
— Что ж, это
дело хорошее! — подхватил Хмурин. — На деньги еще жить можно; вот без денег — так точно, что затруднительно, как примерно теперь графу Хвостикову, — шепнул он, кивнув головой на
сего последнего. — Колький год тоже, сердешный, он мается этим.
— Я старик старый, — продолжал подсудимый, — и не от мира
сего жить желаю, а чтобы в добре и чести, — как жил я до окаянного моего разорения, — покончить
дни мои!..
— Сведения
сии, согласитесь, — продолжал Янсутский, — любопытны, и я вот приехал к вам посоветоваться и спросить вас: правда ли это, и возможно ли банкротство Олуховых? Вы занимались их
делами… Домна Осиповна, сколько я помню, и ввод во владение мужа поручила вам.
Домна Осиповна точно что через разных влиятельных лиц много пережертвовала, надеясь в них найти помощь по своим
делам. Но помощи этой она до
сих пор не ощущала, что ее очень сердило и огорчало.
Янсутский успел схлопотать, чтобы по
делам умерших Олуховых учредился в Сибири конкурс, и сам, будучи выбран председателем
сего конкурса, уведомил о том Домну Осиповну официальным письмом, прося ее вместе с тем объяснить ему, что приняла ли она наследство после мужа или нет.
Напротив же сего генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров 3-го генваря сего года взошел в сей суд с прошением, что хотя помянутый гвардии поручик Андрей Дубровский и представил при учиненном следствии к
делу сему выданную покойным его отцом Гаврилом Дубровским титулярному советнику Соболеву доверенность на запроданное ему имение, но по оной не только подлинной купчей, но даже и на совершение когда-либо оной никаких ясных доказательств по силе генерального регламента 19 главы и указа 1752 года ноября 29 дня не представил.
— А то, что если господина Вихрова выгонят, то я объявляю всем, вот здесь сидящим, что я по
делу сему господину попечителю Московского учебного округа сделаю донос, — произнес Николай Силыч и внушительно опустился на свой стул.
Правда, что Горохов, вместо надлежащих развитий, наскоро закончил свой доклад так:"Посему я полагаю
разделить сих людей на три категории: первую — разорить, вторую — расточить, третью — выдержав при полиции, водворить в места жительства под строгий надзор.
Неточные совпадения
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом
деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до
сих пор еще не генералы.
Великие сподвижники // И по
сей день стараются — // На
дно морей спускаются, // Под небо подымаются, — // Всё нет и нет ключей!
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница!
Дела мои принудили меня жить несколько лет в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь в Москве, прожив несколько лет в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние свое сделать можно.
Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
Софья. Я получила сейчас радостное известие. Дядюшка, о котором столь долго мы ничего не знали, которого я люблю и почитаю, как отца моего, на
сих днях в Москву приехал. Вот письмо, которое я от него теперь получила.
«Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыслью по древу, но хочу ущекотать прелюбезных мне глуповцев, показав миру их славные
дела и предобрый тот корень, от которого знаменитое
сие древо произросло и ветвями своими всю землю покрыло».