Неточные совпадения
— Еще бы не правда!.. — воскликнула дама. — Вчера была ее горничная Маша у нас. Она сестра моей Кати и все рассказывала, что
господин этот каждый вечер бывает у Домны Осиповны, и только та очень удивляется: «Что это,
говорит, Маша, гость этот так часто бывает у меня, а никогда тебе ничего не подарит?»
— Может быть-с, но дело не в людях, — возразил он, — а в том, что силу дает этим
господам, и какую еще силу: совесть людей становится в руках Таганки и Якиманки; разные ваши либералы и демагоги, шапки обыкновенно не хотевшие поднять ни перед каким абсолютизмом, с наслаждением,
говорят, с восторгом приемлют разные субсидии и службишки от Таганки!
— Кричит, знаете, этой госпоже своей, — продолжал Грохов, — «Глаша, Глаша, ко мне жена хочет воротиться…» Та прибежала, кричит тоже: «Это невозможно!.. Нельзя…» — «Позвольте,
говорю,
господа, закон не лишает Михаила Сергеича права потребовать к себе Домну Осиповну; но он также дает и ей право приехать к нему, когда ей угодно, тем более, что она ничем не обеспечена!» — «Как,
говорит, не обеспечена: я ей дом подарил».
— На бирже их нечего и покупать, — там приступу нет, но нельзя ли вам как-нибудь их достать от самого
господина Хмурина; дает,
говорят, он некоторым знакомым по номинальной даже цене… Нет ли у вас человека, вхожего к нему?
— Да как же, помилуйте? Я у вас же, у вашего превосходительства был вскоре после того. Вы меня спрашиваете: «Что это такое?», я
говорю: «Публике маненечко хочет показать себя, авось, другой сдуру подумает: «Ах, моська, знать, сильна, коль лает на слона!» — как писал
господин Крылов.
Вообще все суждения его об Европе отличались злостью, остроумием и, пожалуй, справедливостью, доходящею иногда почти до пророчества: еще задолго, например, до франко-прусской войны он
говорил: «Пусть
господа Кошуты и Мадзини сходят со сцены: им там нет более места, — из-за задних гор показывается каска Бисмарка!» После парижского разгрома, который ему был очень досаден, Бегушев, всегда любивший романские племена больше германских, напился даже пьян и в бешенстве, ударив по столу своим могучим кулаком, воскликнул: «Вздор-с!
Я ее слышал подробно:
господин Хмурин несколько времени и весьма усердно упрашивал этого кредитора своего отобедать с ним,
говоря, что тут он и получит от него расчет… взял для этого обеда самый отдаленный номер…
—
Господа присяжные! —
говорил Хмурин звучным и ясным голосом. — Я человек простой, лыком, как говорится, шитый; всяк меня опутывал и обманывал, не погубите и вы меня вдосталь, оправдайте и отпустите на вольную волюшку, дайте мне еще послужить нашей матушке России!
— У меня сейчас был один
барин, — продолжал Грохов после недолгой остановки, — и
говорил, что старик Олухов на волоске держался от банкротства.
— Счет на Елизавету Николаевну! Я тут копейки лишней не приписала, —
говорила жидовка, слышавшая из соседней комнатки, как ласково и почтительно обращался этот знатный
господин с ее нищей постоялкой.
Швейцар или,
говоря точнее, переодетый больничный сторож, хоть
господа и кушали, пошел и отрапортовал, что приехал какой-то граф просить о чем-то!..
— Прислуга их тоже удивляются тому, — отвечала Маремьяша. — «Что ж,
говорят, мы при чем теперь остались: жалованья не уплачено никому за месяц, сам
господин доктор переехал на другую квартиру и взял только мебель себе!»… В доме все раскидано, разбросано — страсть взглянуть.
Всеми делами по доставшемуся имению стала заправлять, конечно, Маремьяша и отчасти Прокофий, первым распоряжением которого было прогнать повара, причем Прокофий
говорил: «Ему и при
барине нечего было делать, а теперь что же?
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том, в среде каких чужих людей живет его брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что
говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова
поговорить о деле. Ну что, друг, как твой
барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Осип (выходит и
говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к
барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи,
барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол,
барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Городничий. Да
говорите, ради бога, что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь,
господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
«Извольте,
господа, я принимаю должность, я принимаю,
говорю, так и быть,
говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни!..
Осип. «Еще,
говорит, и к городничему пойду; третью неделю
барин денег не плотит. Вы-де с
барином,
говорит, мошенники, и
барин твой — плут. Мы-де,
говорит, этаких шерамыжников и подлецов видали».