Неточные совпадения
— О, боже мой! Это один из лучших моих знакомых! — произнес
граф, поднимая при этом немного
глаза вверх.
У
графа даже слезы на
глазах навернулись при этом.
У
графа Хвостикова тоже появились слезы на
глазах.
— О, она любит меня… Я видел много тому доказательств, — произнес с чувством
граф, и слезы у него снова навернулись на
глазах.
— Это такие, я тебе скажу, мошенники, — говорил он, ходя с азартом по комнате, в то время как Бегушев полулежал на диване и с любопытством слушал его, — такие, что… особенно Янсутский. (На последнего
граф очень злился за дочь.) Все знают, что он вместе обделывал разные штуки с Хмуриным, а выходит чист, как новорожденный младенец… Следователь, надобно отдать ему честь, умел читать душу у всех нас; но Янсутский и тому отводил
глаза: на все у него нашлось или расписочка от Хмурина, или приказ Хмурина!
Сойдя вместе с
графом на улицу, Бегушев увидел, что Елизавета Николаевна и Тюменев сидели в коляске, и при этом ему невольно кинулось в
глаза, что оба они были с очень сердитыми лицами.
Хмурин опустился на спинку своего стула.
Граф Хвостиков заплакал и поспешил утереть
глаза платком, который оказался весь дырявый.
— Когда женщины думают о нарядах, они забывают все другое и теряют всякую логику! — сказал
граф Хвостиков, желая оправдать дочь свою в
глазах Тюменева.
И слезы, как их ни старался удержать
граф, снова заискрились на его
глазах, и он только старался поскорее их смигнуть, чтобы не сердить ими Бегушева. Собственно, под распоряжением по гардеробу дочери Хвостиков разумел то, что, собрав оставленные ею вещи и платья в городской квартире Тюменева, продал их за бесценок!
Граф Хвостиков между тем на средине освободившегося от толпы зала разговаривал с каким-то господином, совершенно седым, очень высоким, худым и сутуловатым, с
глазами как бы несколько помешанными и в то же время с очень доброй и приятной улыбкой. Господин этот что-то с увлечением объяснял
графу. Тот тоже с увлечением отвечал ему; наконец, они оба подошли к Бегушеву.
На этих словах
граф остановился: он заметил, что на
глазах Бегушева навернулись слезы, из чего и заключил, что они были вызваны участием того к Домне Осиповне.
Граф Хвостиков, впрочем, более приятеля сохранивший присутствие духа, принялся доказывать доктору, что Россия самая непредприимчивая страна, что у нас никто не заинтересуется делом за его идею, а всякому дорог лишь свой барыш! Доктор с легкой улыбкой соглашался с ним; Домна же Осиповна держала свои
глаза устремленными на Долгова, который сидел совсем понурив голову. Наконец гости увидели, что им есть возможность уехать, и уехали!
Возвратясь в комнаты, Бегушев тем же раздраженным голосом приказал лакеям, чтобы они не пускали к нему
графа Хвостикова, когда он вернется домой, и пусть бы он на
глаза к нему не показывался, пока он сам не позовет его.
Прокофий, всегда его терпеть не могший и почти вслух называвший «пришлой собакой», нарочно сам ему отворил на этот раз дверь и сказал, что Александр Иванович не приказал
графу являться к себе на
глаза.
Поутру, впрочем, Бегушев смиловался над
графом и позвал его к себе. Хвостиков очень этому обрадовался, и его смущало одно, — что под левым
глазом у него выступил большой синяк; тщетно затирал он его помадой, мелом, пудрой — синяк виднелся.
— Это что у вас за украшение? — продолжал между тем Бегушев, заметивший у
графа синяк под
глазом.
Встретив такие сухие и насмешливые ответы,
граф счел за лучшее плюнуть на все, — пусть себе делают, как хотят, — и удрал из дому; но, имея синяк под
глазом, показаться в каком-нибудь порядочном месте он стыдился и прошел в грязную и табачищем провонялую пивную, стал там пить пиво и толковать с немецкими подмастерьями о политике.
Бегушев побледнел, а
граф Хвостиков выпучил
глаза и затрясся всем телом.
Дарья Ивановна (прямо и невинно глядя в
глаза графу). Послушайте, граф; я с вами хитрить не стану. Я вообще хитрить не умею, а с вами это было бы просто смешно. Неужели вы думаете, что для женщины ничего не значит увидеть человека, которого она знала в молодости, знала совершенно в другом мире, в других отношениях — и увидать его, как я вижу теперь вас… (Граф украдкой поправляет волосы.) Говорить с ним, вспоминать о прошлом…
Неточные совпадения
Стародум(распечатав и смотря на подпись).
Граф Честан. А! (Начиная читать, показывает вид, что
глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки мои на столе, в книге.
Кузина твоя увлеклась по-своему, не покидая гостиной, а
граф Милари добивался свести это на большую дорогу — и говорят (это папа разболтал), что между ними бывали живые споры, что он брал ее за руку, а она не отнимала, у ней даже
глаза туманились слезой, когда он, недовольный прогулками верхом у кареты и приемом при тетках, настаивал на большей свободе, — звал в парк вдвоем, являлся в другие часы, когда тетки спали или бывали в церкви, и, не успевая, не показывал
глаз по неделе.
— Eh bien, mille roubles! [Ну, тысячу рублей! (фр.)]
Графу отдать: я у него на той неделе занял: совестно в
глаза смотреть.
— Знаю я, к какому он
графу! — резко проговорила Лизавета Прокофьевна и раздражительно перевела
глаза на князя. — Что бишь! — начала она брезгливо и досадливо припоминая, — ну, что там? Ах да: ну, какой там игумен?
Граф мне руку жмет,
глаза у него стали масленые; а отец, хоть он и добрейший, и честнейший, и благороднейший человек, но верьте или не верьте, а чуть не плакал от радости, когда мы вдвоем домой приехали; обнимал меня, в откровенности пустился, в какие-то таинственные откровенности, насчет карьеры, связей, денег, браков, так что я многого и не понял.