Неточные совпадения
— Ну, вашей, моей, как хотите назовите! — кипятился Марфин. — Но это все еще цветочки!.. Цветочки! Ягодки будут впереди, потому что за пять минут
перед сим, при проезде моем мимо палат начальника губернии, я вижу, что monsieur le comte et madame Klavsky [
господин граф и мадам Клавская (франц.).] вдвоем на парных санях подкатили к дверям его превосходительства и юркнули в оные.
— Если графу так угодно понимать и принимать дворян, то я повинуюсь тому, — проговорил он, — но во всяком случае прошу вас
передать графу, что я приезжал к нему не с каким-нибудь пустым, светским визитом, а по весьма серьезному делу: сегодня мною получено от моего управляющего письмо, которым он мне доносит, что в одном из имений моих какой-то чиновник
господина ревизующего сенатора делал дознание о моих злоупотреблениях, как помещика, — дознание, по которому ничего не открылось.
Священник довольно торопливо и переболтавшимся языком читал евангелие и произносил слова: «откуда мне сие, да приидет мати
господа моего ко мне!» Увидав Марфина, он стал читать несколько медленнее, и даже дьячок, раздувавший
перед тем с раскрасневшимся лицом кадило, оставил занятие и по окончании евангелия затянул вместе с священником: «Заступница усердная, мати
господа вышняго…» Молебен собственно служили иконе казанской божией матери, считавшейся в роду Рыжовых чудотворною и стоявшей в настоящем случае с почетом в углу залы на столике, покрытом белою скатертью.
Капитан передернул немного плечами. Ему несколько странно было слышать, что Миропа Дмитриевна, по ее словам, никого молодцеватее какого-то там
господина не встречала, тогда как она видала и даже теперь видела
перед собою Аггея Никитича.
— Автор записки
перед вами,
господин Крапчик! — объяснил Егор Егорыч, показывая на Петра Григорьича, который с трепетною радостью в сердце встал и поклонился Михаилу Михайлычу.
В то время еще обращали некоторое внимание на нравственную сторону жизни
господ жертвователей, но простодушнейший Артасьев, вероятно, и не слыхавший ничего о Тулузове, а если и слыхавший, так давно это забывший, и имея в голове одну только мысль, что как бы никак расширить гимназическое помещение, не представил никакого затруднения для Тулузова; напротив, когда тот явился к нему и изъяснил причину своего визита, Иван Петрович распростер
перед ним руки; большой и красноватый нос его затрясся, а на добрых серых глазах выступили даже слезы.
— Мне угодно объясниться с вами, — отвечал помещик, садясь без приглашения хозяина на стул, — супруга ваша поручала одному моему ямщику
передать моему почтовому старосте, что вы недовольны той платой, которую мы, почтосодержатели, платили прежнему
господину почтмейстеру, то есть по десяти рублей с дуги, и желаете получать по пятнадцати! Плата такая, говорю вам откровенно, будет для всех нас обременительна!..
«Я, Сусанна Николаевна Марфина, обещаюсь и клянусь
перед всемогущим строителем вселенной и
перед собранными здесь членами сей достопочтенной ложи в том, что я с ненарушимою верностью буду употреблять все мои способности и усердие для пользы, благоденствия и процветания оной, наблюдать за исполнением законов, порядком и правильностью работ и согласием членов сей ложи между собою, одушевляясь искреннейшею к ним любовью. Да поможет мне в сем
господь бог и его милосердие. Аминь!»
— Поехать бы я вас просил, — сказал на это Тулузов, — завтра, часов в одиннадцать утра, когда
господин предводитель только еще просыпается и пьет чай; вы с ним предварительно переговорите,
передадите ему, как сами смотрите на мое предложение, а часов в двенадцать и я явлюсь к нему!
Перед тем, как мне ехать на ревизию, Миропе Дмитриевне угодно было (при этом Аггей Никитич потер у себя под глоткой, как бы затем, чтобы утишить схвативший его горло спазм)… угодно было, — повторил он, — поручить всем ямщикам, всем почтальонам, чтобы они в каждой почтовой конторе говорили, что это еду я, мое высокоблагородие, начальник их, и чтобы
господа почтмейстеры чувствовали это и понимали, так как я желаю с них хапнуть!..
В настоящее время жертвой ее был один молодой человек, года три
перед тем проживший за границей М-lle Блоха, познакомившись с ним, начала его приглашать к себе, всюду вывозить с собой и всем кричать, что это умнейший
господин и вдобавок гегелианец.
Это, милый друг, я знаю по себе: нас ведь батьки и матки и весь, почесть, табор лелеют и холят, как скотину
перед праздником, чтобы отдать на убой
барину богатому али, пожалуй, как нынче вот стало, купцу, а мне того до смерти не хотелось, и полюбился мне тут один чиновничек молоденький; на гитаре, я тебе говорю, он играл хоть бы нашим запевалам впору и все ходил в наш, знаешь, трактир, в Грузинах…
Савелий Власьев наконец предстал
перед светлые очи своего
господина и донес, что им отысканы нужные люди.
Разговор у них происходил с глазу на глаз, тем больше, что, когда я получил обо всем этом письмо от Аггея Никитича и поехал к нему, то из Москвы прислана была новая бумага в суд с требованием
передать все дело Тулузова в тамошнюю Управу благочиния для дальнейшего производства по оному, так как
господин Тулузов проживает в Москве постоянно, где поэтому должны производиться все дела, касающиеся его…
— Когда же я перешел к Тулузову и начал ему
передавать ваши и
господина Сверстова сомнения касательно личности этого
господина, князь вдруг захохотал, и захохотал, я вам говорю, гомерическим хохотом.
В Английском клубе из числа знакомых своих Егор Егорыч встретил одного Батенева, о котором он
перед тем только говорил с Сергеем Степанычем и которого Егор Егорыч почти не узнал, так как он привык видеть сего
господина всегда небрежно одетым, а тут
перед ним предстал весьма моложавый мужчина в завитом парике и надушенном фраке.
— Хоть все это довольно правдоподобно, однако я должен предварительно собрать справки и теперь могу сказать лишь то, что требование московской полиции
передать дело
господина Тулузова к ее производству я нахожу неправильным, ибо все следствия должны быть производимы в местах первичного их возникновения, а не по месту жительства обвиняемых, и это распоряжение полиции я пресеку.
Савелий
перед тем только женился на весьма хорошенькой особе, которая была из мещанского звания и с весьма порядочным приданым. За предложенную ему квартиру он небольшим поклоном поблагодарил своего
господина.
— Мне наш частный пристав
передавал, что сам государь повелел
господина Лябьева только выслать на жительство в Тобольскую губернию.
— Да, — подтвердил и управляющий, — ни один еще министр, как нынешний, не позволял себе писать такие бумаги князю!.. Смотрите, — присовокупил он, показывая на несколько строчек министерской бумаги, в которых значилось: «Находя требование московской полиции о высылке к ее производству дела о
господине Тулузове совершенно незаконным, я вместе с сим предложил местному губернатору не
передавать сказанного дела в Москву и производить оное во вверенной ему губернии».
Письмо это я уничтожаю, а бумажник
передаю вам для вручения его
господину Звереву.
— Это совершенно справедливо, — подхватил Аггей Никитич (у него при этом на губах была уже беленькая пенка), — а потому я прошу вас, как честного офицера, быть моим секундантом и
передать от меня
господину камер-юнкеру вызов на дуэль.