Перед тем как Рыжовым уехать в Москву, между матерью и дочерью, этими двумя кроткими существами, разыгралась страшная драма, которую я даже не знаю, в состоянии ли буду с достаточною прозрачностью и силою передать: вскоре после сенаторского бала Юлия Матвеевна совершенно случайно и без всякого умысла, но тем не менее тихо, так что не скрипнула под ее ногой ни одна паркетинка,
вошла в гостиную своего хаотического дома и увидала там, что Людмила была в объятиях Ченцова.
Потом все
вошли в гостиную, где сидели вдвоем Егор Егорыч и Сусанна Николаевна, которые, увидав, кто к ним приехал, без сомнения, весьма удивились, и затем началась обычная сцена задушевных, хоть и бестолковых, деревенских свиданий: хозяева и гости что-то такое восклицали; все чуть-чуть не обнимались; у Сусанны Николаевны оба прибывшие гостя поцеловали с чувством руку; появилась тут же вдруг и gnadige Frau, у которой тоже оба кавалера поцеловали руку; все о разных разностях отрывочно спрашивали друг друга и, не получив еще ответа, рассказывали, что с ними самими было.
Неточные совпадения
Войдя в дом по полусгнившим ступеням переднего крыльца, Егор Егорыч и Сверстов пошли далее и застали Пилецкого сидящим
в небольшой
гостиной за книгой.
Прежде всего большой дом был исправлен внутри: мраморные стены
в зале, лопнувшие
в некоторых местах, были сделаны совершенно заново;
гостиная оклеилась начавшими тогда
входить в употребление насыпными суконными обоями зеленого цвета; боскетная была вновь расписана; но богаче всего, по желанию Катрин, украсилась их общая с супругом спальня: она вся была обита
в складку розовым штофом; мебель
в ней имела таковую же обивку.
Такого рода спор, вероятно, долго бы еще продолжался, если бы он не был прерван довольно странным явлением:
в гостиную вдруг
вошел лакей
в меховой, с гербовыми пуговицами, ливрее и даже
в неснятой, тоже ливрейной, меховой шапке.
Между Музой Николаевной и Углаковой, несмотря на болезнь сына, началось обычное женское переливание из пустого
в порожнее. Сусанна Николаевна при этом упорно молчала;
вошел потом
в гостиную и старичок Углаков. Он рассыпался перед гостьями
в благодарностях за их посещение и
в заключение с некоторою таинственностью присовокупил...
Это они говорили, уже переходя из столовой
в гостиную,
в которой стоял самый покойный и манящий к себе турецкий диван, на каковой хозяйка и гость опустились, или, точнее сказать, полуприлегли, и камер-юнкер обнял было тучный стан Екатерины Петровны, чтобы приблизить к себе ее набеленное лицо и напечатлеть на нем поцелуй, но Екатерина Петровна, услыхав
в это мгновение какой-то шум
в зале, поспешила отстраниться от своего собеседника и даже пересесть на другой диван, а камер-юнкер, думая, что это сам Тулузов идет, побледнел и
в струнку вытянулся на диване; но
вошел пока еще только лакей и доложил Екатерине Петровне, что какой-то молодой господин по фамилии Углаков желает ее видеть.
В то время, когда обе дамы так удачно и остроумно решили такое запутанное обстоятельство,
вошел в гостиную прокурор с вечно неподвижною своей физиономией, густыми бровями и моргавшим глазом.
Карл Иваныч, чтобы не простудить своей голой головы, никогда не снимал красной шапочки, но всякий раз
входя в гостиную, спрашивал на это позволения.
— Вам больше чаю не угодно? — промолвила Фенечка, просунув голову в дверь: она не решалась
войти в гостиную, пока в ней раздавались голоса споривших.
Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она
войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой
гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
После переговоров
в передней кто-то
вошел наверх, и рядом с
гостиной послышались шаги Вронского.
Когда он
вошел в маленькую
гостиную, где всегда пил чай, и уселся
в своем кресле с книгою, а Агафья Михайловна принесла ему чаю и со своим обычным: «А я сяду, батюшка», села на стул у окна, он почувствовал что, как ни странно это было, он не расстался с своими мечтами и что он без них жить не может.
И он от двери спальной поворачивался опять к зале; но, как только он
входил назад
в темную
гостиную, ему какой-то голос говорил, что это не так и что если другие заметили это, то значит, что есть что-нибудь.