Неточные совпадения
Плавин, всегда немного притрухивавший Дрозденки,
счел небесполезным
для себя пригласить его на устроенный им театр, чтобы таким образом приласкаться к нему несколько.
Две красивые барышни тоже явились в церковь в накрахмаленных белых платьях и в цветах; но на Павла они не обращали уже никакого внимания, вероятно,
считая это в такие минуты, некоторым образом, грехом
для себя.
Александра Григорьевна пожала только плечами. Разговаривать далее с мальчиком она
считала неприличным и неприятным
для себя, но полковник, разумеется, ничего этого не замечал.
— Жизнь вольного казака, значит, желаете иметь, — произнес Захаревский; а сам с
собой думал: «Ну, это значит шалопайничать будешь!» Вихров последними ответами очень упал в глазах его: главное, он возмутил его своим намерением не служить: Ардальон Васильевич службу
считал для каждого дворянина такою же необходимостью, как и воздух. «Впрочем, — успокоил он
себя мысленно, — если жену будет любить, так та и служить заставит!»
Капитан между тем обратился к старикам,
считая как бы унизительным
для себя разговаривать долее с Вихровым, которому тоже очень уж сделалось тяжело оставаться в подобном обществе. Он взялся за шляпу и начал прощаться с Мари. Та, кажется, поняла его и не удерживала.
По настоящим своим чувствованиям Вихров
счел бы губернатора за первого
для себя благодетеля в мире, если бы тот отпустил его в отпуск, и он все сидел и обдумывал, в каких бы более убедительных выражениях изложить ему просьбу свою.
— Разные здешние теперь сплетники говорят, — продолжал тот, — что она — старая дева и рада за кого-нибудь выйти замуж; ну, и прекрасно, я и на старой деве этакой
сочту женитьбу
для себя за великое счастье.
Она, конечно, сделала это с целью, чтобы оставить Вихрова с Фатеевой наедине, и полагала, что эти два, некогда обожавшие друг друга, существа непременно пожелают поцеловаться между
собой, так как поцелуй m-lle Прыхина
считала высшим блаженством, какое только существует
для человека на земле; но Вихров и m-me Фатеева и не думали целоваться.
—
Сочту это за приятнейшую и непременнейшую
для себя обязанность, — отвечала Катишь, модно раскланиваясь перед Мари, и затем с тем же несколько торжественным видом пошла и к Вихрову.
Мари все это очень хорошо видела и понимала, что происходит в душе нежно любимого ею человека, но решительно недоумевала, как и чем было помочь тому; к мужу она была действительно почти нежна, потому что
считала это долгом
для себя, своей неотклонимой обязанностью, чтобы хоть сколько-нибудь заслужить перед ним свой проступок.
— У Евгения Петровича в комнате, — он что-то нехорошо
себя чувствует, — отвечала Мари: лгать в этом случае она
считала постыдным
для себя.
Ввязался и прокурор и опять напомнил, что допрашиваемый, конечно, может не отвечать на вопросы, если
считает для себя это выгоднейшим и т. д., но в видах того, какой ущерб подозреваемый может сам нанести себе своим умолчанием и особенно ввиду вопросов такой важности, которая…
Это была скорбная пора; это была пора, когда моему встревоженному уму впервые предстал вопрос: что же, наконец, такое этот патриотизм, которым всякий так охотно заслоняет себя, который я сам с колыбели
считал для себя обязательным и с которым, в столь решительную для отечества минуту, самый последний из прохвостов обращался самым наглым и бесцеремонным образом?
Неточные совпадения
Несмотря на свою расплывчивость, учение Козыря приобрело, однако ж, столько прозелитов [Прозели́т (греч.) — заново уверовавший, новый последователь.] в Глупове, что градоначальник Бородавкин
счел нелишним обеспокоиться этим. Сначала он вытребовал к
себе книгу «О водворении на земле добродетели» и освидетельствовал ее; потом вытребовал и самого автора
для освидетельствования.
— Как счастливо вышло тогда
для Кити, что приехала Анна, — сказала Долли, — и как несчастливо
для нее. Вот именно наоборот, — прибавила она, пораженная своею мыслью. — Тогда Анна так была счастлива, а Кити
себя считала несчастливой. Как совсем наоборот! Я часто о ней думаю.
Он
считал переделку экономических условий вздором, но он всегда чувствовал несправедливость своего избытка в сравнении с бедностью народа и теперь решил про
себя, что,
для того чтобы чувствовать
себя вполне правым, он, хотя прежде много работал и нероскошно жил, теперь будет еще больше работать и еще меньше будет позволять
себе роскоши.
Раздражение, разделявшее их, не имело никакой внешней причины, и все попытки объяснения не только не устраняли, но увеличивали его. Это было раздражение внутреннее, имевшее
для нее основанием уменьшение его любви,
для него — раскаяние в том, что он поставил
себя ради ее в тяжелое положение, которое она, вместо того чтоб облегчить, делает еще более тяжелым. Ни тот, ни другой не высказывали причины своего раздражения, но они
считали друг друга неправыми и при каждом предлоге старались доказать это друг другу.
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в
себе (а он не мог
себя ничем другим
считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того, в чем состоит общее благо, но твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать
для каких бы то ни было общих целей.