Неточные совпадения
Вскоре после того Павел услышал, что в комнатах завыла и заголосила скотница. Он вошел и увидел, что она стояла перед полковником, вся промокшая, с
лицом истощенным, с ногами, окровавленными
от хождения по лесу.
Лицо Захаревского уже явно исказилось. Александра Григорьевна несколько лет вела процесс, и не для выгоды какой-нибудь, а с целью только показать, что она юристка и может писать деловые бумаги. Ардальон Васильевич в этом случае был больше всех ее жертвой: она читала ему все сочиняемые ею бумаги, которые в смысле деловом представляли совершенную чушь; требовала совета у него на них, ожидала
от него похвалы им и наконец давала ему тысячу вздорнейших поручений.
Павел целовал у дяди
лицо, руки;
от запаха французского табаку он счихнул.
Плавин шел по ней привычной ногой, а Павел, следовавший за ним,
от переживаемых ощущений решительно не видел, по какой дороге он идет, — наконец спотыкнулся, упал в яму, прямо
лицом и руками в снег, — перепугался очень, ушибся.
Другие действующие
лица тоже не замедлили явиться, за исключением Разумова, за которым Плавин принужден был наконец послать Ивана на извозчике, и тогда только этот юный кривляка явился; но и тут шел как-то нехотя, переваливаясь, и увидя в коридоре жену Симонова, вдруг стал с нею так нецеремонно шутить, что та сказала ему довольно сурово: «Пойдите, барин,
от меня, что вы!»
— Перестаньте! — воскликнул Шишмарев, почти в отчаянии и закрывая себе
от стыда
лицо руками. Он, видимо, был очень чистый мальчик и не мог даже слышать равнодушно ничего подобного.
Веселенький деревенский домик полковника, освещенный солнцем, кажется, еще более обыкновенного повеселел. Сам Михайло Поликарпыч, с сияющим
лицом, в своем домашнем нанковом сюртуке, ходил по зале: к нему вчера только приехал сын его, и теперь, пока тот спал еще, потому что всего было семь часов утра, полковник разговаривал с Ванькой, у которого
от последней, вероятно, любви его появилось даже некоторое выражение чувств в
лице.
В гостиной Вихровы застали довольно большое общество: самую хозяйку, хоть и очень постаревшую, но по-прежнему с претензиями одетую и в тех же буклях 30-х годов, сына ее в расстегнутом вицмундире и в эполетах и монаха в клобуке, с пресыщенным несколько
лицом, в шелковой гроденаплевой [Гроденапль — плотная ткань, род тафты,
от франц. gros de Naples.] рясе, с красивыми четками в руках и в чищенных сапогах, — это был настоятель ближайшего монастыря, отец Иоаким, человек ученый, магистр богословия.
Павел
от удивления не знал, что и подумать. Наконец, Силантий возвратился, отворил дверь как-то уж не сконфуженно, а больше таинственно;
лицо его дышало спокойствием.
— Миленькие, душеньки! — кричала им Анна Ивановна, все еще
от смеха не поднимая
лица с дивана. — Представьте гром и молнию!
Кроме того, Замин представил нищую старуху и лающую на нее собаку, а Петин передразнил Санковскую [Санковская Екатерина Александровна (1816—1872) — прима-балерина московского балета.] и особенно живо представил, как она выражает ужас, и сделал это так, как будто бы этот ужас внушал ему черноватый господин: подлетит к нему, ужаснется, закроет
лицо руками и убежит
от него, так что тот даже обиделся и, выйдя в коридор, весь вечер до самого ужина сидел там и курил.
Когда Павел приехал к становой квартире (она была всего в верстах в двух
от села) и вошел в небольшие сенцы, то увидел сидящего тут человека с обезображенным и совершенно испитым
лицом, с кандалами на ногах; одною рукой он держался за ногу, которую вряд ли не до кости истерло кандалою.
— Что, похоже? — спросил Александр Иванович, останавливаясь читать и утирая с
лица пот, видимо выступавший у него
от задушевнейшего волнения.
Павел пожал плечами и ушел в свою комнату; Клеопатра Петровна, оставшись одна, сидела довольно долго, не двигаясь с места.
Лицо ее приняло обычное могильное выражение: темное и страшное предчувствие говорило ей, что на Павла ей нельзя было возлагать много надежд, и что он, как пойманный орел, все сильней и сильней начинает рваться у ней из рук, чтобы вспорхнуть и улететь
от нее.
Как только
от него отошла Юлия, к нему сейчас же подошла и села на ее место Прыхина. О, Катишь сейчас ужасную штучку отпустила с Кергелем. Он подошел к ней и вдруг стал ее звать на кадриль. Катишь вся вспыхнула даже в
лице.
— Строжайшее. Сие почтенное
лицо, также и семейство его уже посажены в острог, так как
от господина губернатора стало требовать того дворянство, а также небезопасно было оставлять их в доме и
от простого народу, ибо чернь была крайне раздражена и могла бы их живых растерзать на части.
Мари едва успела отойти
от двери и сесть на свое место.
Лицо ее было по-прежнему взволнованно, но не столь печально, и даже у ней на губах появилась как бы несколько лукавая улыбка, которою она как бы говорила самой себе: «Ну, доктор!»
Это был огромный мужик, с страшно загорелым
лицом и шеей, так что шивороток у него был почти в воспалительном состоянии; на ногах у него были кожаные башмаки, привязанные крепко увитыми на голенях ремнями; кафтан серый и в заплатах, и
от всего его пахнуло сильно сыростью, точно
от гриба какого-нибудь.
Вихров для раскапывания могилы велел позвать именно тех понятых, которые подписывались к обыску при первом деле. Сошлось человек двенадцать разных мужиков: рыжих, белокурых, черных, худых и плотноватых, и
лица у всех были невеселые и непокойные. Вихров велел им взять заступы и лопаты и пошел с ними в село, где похоронена была убитая. Оно отстояло
от деревни всего с версту. Доктор тоже изъявил желание сходить с ними.
— Все запишут! — отвечал ему с сердцем Вихров и спрашивать народ повел в село. Довольно странное зрелище представилось при этом случае: Вихров, с недовольным и расстроенным
лицом, шел вперед; раскольники тоже шли за ним печальные; священник то на того, то на другого из них сурово взглядывал блестящими глазами. Православную женщину и Григория он велел старосте вести под присмотром — и тот поэтому шел невдалеке
от них, а когда те расходились несколько, он говорил им...
— Я-то сяду; ты-то садись и не скрывай
от нас твоего прелестного
лица! — проговорил Петр Петрович.
— Какого же? Неужели губернатора нашего? — спросил Вихров и вспыхнул даже в
лице от удовольствия.
Юлия Ардальоновна, скинув с себя бурнус и свою пастушескую шляпку, с пылающим и багровым
от ходьбы
лицом, села на этот именно диван и только немножко поотодвинула
от себя вонючий тулуп.
Неточные совпадения
Я узнал это
от самых достоверных людей, хотя он представляет себя частным
лицом.
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и
лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (
от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на
лицах их,"ради поспешения", черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А
от иронии до крамолы — один шаг.
Но река продолжала свой говор, и в этом говоре слышалось что-то искушающее, почти зловещее. Казалось, эти звуки говорили:"Хитер, прохвост, твой бред, но есть и другой бред, который, пожалуй, похитрей твоего будет". Да; это был тоже бред, или, лучше сказать, тут встали
лицом к
лицу два бреда: один, созданный лично Угрюм-Бурчеевым, и другой, который врывался откуда-то со стороны и заявлял о совершенной своей независимости
от первого.
Во время его управления городом тридцать три философа были рассеяны по
лицу земли за то, что"нелепым обычаем говорили: трудящийся да яст; нетрудящийся же да вкусит
от плодов безделия своего".