Цитаты со словом «пройда»
Оба они,
сойдя с балкона, пошли по аллее. Видимо, что им решительно было не о чем между собой разговаривать.
На этот раз,
проходя потихоньку по зале, Паша заглянул ему в лицо и увидел, что по сморщенным и черным щекам старика текли слезы.
При этом ему невольно припомнилось, как его самого, — мальчишку лет пятнадцати, — ни в чем не виновного, поставили в полку под ранцы с песком, и как он терпел, терпел эти мученья, наконец, упал, кровь хлынула у него из гортани; и как он потом сам, уже в чине капитана, нагрубившего ему солдата велел наказать; солдат продолжал грубить; он велел его наказывать больше, больше; наконец, того на шинели снесли без чувств в лазарет; как потом,
проходя по лазарету, он видел этого солдата с впалыми глазами, с искаженным лицом, и затем солдат этот через несколько дней умер, явно им засеченный…
Более уже тридцати лет
прошло после этого события, а между тем, какое бы горе или счастье ни посещало Вихрова, искаженное лицо солдата хоть на минуту да промелькнет перед его глазами.
Лошадь осторожнейшим образом
сходит с горы, немного приседая назад и скользя копытами по глине...
Года с полтора тому назад, между горничною прислугою
прошел слух, что к полковнику приедет погостить родная сестра его, небогатая помещица, и привезет с собою к Павлу братца Сашеньку.
Павел с тех пор почти каждый день начал, в сопровождении Титки и Куцки,
ходить на охоту.
Охотником искусным он не сделался, но зато привык рано вставать и смело
ходить по лесам.
Господин этот что-то такое запальчиво говорил, потом зачем-то топал ногой,
проходил небольшое пространство, снова топал и снова делал несколько шагов.
Гораздо уже в позднейшее время Павел узнал, что это топанье означало площадку лестницы, которая должна была
проходить в новом доме Еспера Иваныча, и что сам господин был даровитейший архитектор, академического еще воспитания, пьянчуга, нищий, не любимый ни начальством, ни публикой.
— Ни за что! — сказал с сердцем полковник. — Немец его никогда и в церковь
сходить не заставит.
Анна Гавриловна еще несколько раз входила к ним, едва упросила Пашу
сойти вниз покушать чего-нибудь. Еспер Иваныч никогда не ужинал, и вообще он прихотливо, но очень мало, ел. Паша, возвратясь наверх, опять принялся за прежнее дело, и таким образом они читали часов до двух ночи. Наконец Еспер Иваныч погасил у себя свечку и велел сделать то же и Павлу, хотя тому еще и хотелось почитать.
Полковник любил
ходить в поля за каким-нибудь делом, а не за удовольствием.
Сама река, придавая всей окрестности какой-то широкий и раздольный вид,
проходила наподобие огромной синеватой ленты между ровными, зелеными лугами.
По нарочно сделанному сходу наши рыболовы
сошли и сели в раскрашенную лодку.
Так
прошел еще день, два, три… В это время Павел и Еспер Иваныч ездили в лес по грибы; полковник их и туда не сопровождал и по этому поводу сказал поговорку: «рыбка да грибки — потерять деньки!»
— На-ка вот тебе, — сказал он, подавая его Паше: — тут есть три-четыре рыжичка; если тебе захочется полакомиться, — книжку какую-нибудь купить, в театр
сходить, — ты загляни в эту шапочку, к тебе и выскочит оттуда штучка, на которую ты можешь все это приобресть.
— Уедете вы, наш барин опять теперь заляжет, и с верху не
сойдет, — сказала она.
После отца у него осталась довольно большая библиотека, — мать тоже не жалела и давала ему денег на книги, так что чтение сделалось единственным его занятием и развлечением; но сердце и молодая кровь не могут же оставаться вечно в покое: за старухой матерью
ходила молодая горничная Аннушка, красавица из себя.
Он начал уговаривать ее нежнейшими именами и почти умоляющим голосом: «Ну, лапушка; ну, милая, полно, я свой, свой!» Лапушка как бы сжалилась над ним и, перестав лаять,
сошла даже с дорожки.
Ванька, упрашивая Симонова
сходить за себя, вдруг бухнул, что он подарит ему табаку курительного, который будто бы растет у них в деревне.
— Вы из арифметики сколько
прошли? — обратился к нему, наконец, Плавин, заметно принимая на себя роль большого.
Читатель, вероятно, и не подозревает, что Симонов был отличнейший и превосходнейший малый: смолоду красивый из себя, умный и расторопный, наконец в высшей степени честный я совершенно не пьяница, он, однако,
прошел свой век незаметно, и даже в полку, посреди других солдат, дураков и воришек, слыл так себе только за сносно хорошего солдата.
— Как — в часть! Кто смел? Я сам сейчас
схожу туда и задам этому частному! — расхорохорился Павел.
— Что вам туда
ходить! Я сейчас сбегаю и проведаю. Говорят, украл что-то такое, — отозвался Симонов и действительно ушел.
На дворе, впрочем, невдолге показался Симонов; на лице у него написан был смех, и за ним шел какой-то болезненной походкой Ванька, с всклоченной головой и с заплаканной рожею. Симонов
прошел опять к барчикам; а Ванька отправился в свою темную конуру в каменном коридоре и лег там.
— Ну, ничего,
пройдет, — успокаивал его Павел и возвратился в свою комнату.
Темнота была — зги не видать; надобно было
сходить с довольно большой горы; склоны ее были изрыты яминами, между которыми проходила тропинка.
Ванька
сходил и принес масляную-замасляную азбуку.
Ванька пошел, но и книгу захватил с собою. Ночью он всегда с большим неудовольствием
ходил из комнат во флигель длинным и темным двором. В избу к Симонову он вошел, по обыкновению, с сердитым и недовольным лицом.
— Пойдем,
сходим сейчас же, смеряем, — сказал Плавин, не любивший ничего откладывать.
Симонов сейчас засветил свечку, и все они сначала
прошли по темному каменному коридору, потом стали подниматься по каменной лестнице, приотворили затем какую-то таинственную маленькую дверцу и очутились в огромной зале. Мрак их обдал со всех сторон. Свечка едва освещала небольшое около них пространство, так что, когда все взглянули вверх, там вместо потолка виднелся только какой-то темный простор.
Сначала молодые люди смеялись своему положению, но, когда они
проходили гостиную, Павлу показалось, что едва мерцающие фигуры на портретах шевелятся в рамках. В зале ему почудился какой-то шорох и как будто бы промелькнули какие-то белые тени. Павел очень был рад, когда все они трое спустились по каменной лестнице и вошли в их уютную, освещенную комнату. Плавин сейчас же опять принялся толковать с Симоновым.
— Вот они где, лицедеи-то! — сказал он и прямо принял из рук Ваньки уже заранее приготовленную ему трубку с длиннейшим чубуком и отчаянно затянулся из нее. — И
пройде сие ядове во все жилы живота моего, — сказал он, выпуская из себя дым.
Вообще детские игры он совершенно покинул и повел, как бы в подражание Есперу Иванычу, скорее эстетический образ жизни. Он очень много читал (дядя обыкновенно присылал ему из Новоселок, как только случалась оказия, и романы, и журналы, и путешествия); часто
ходил в театр, наконец задумал учиться музыке. Желанию этому немало способствовало то, что на том же верху Александры Григорьевны оказались фортепьяны. Павел стал упрашивать Симонова позволить ему снести их к нему в комнату.
Одно новое обстоятельство еще более сблизило Павла с Николаем Силычем. Тот был охотник
ходить с ружьем. Павел, как мы знаем, в детстве иногда бегивал за охотой, и как-то раз, идя с Николаем Силычем из гимназии, сказал ему о том (они всегда почти из гимназии ходили по одной дороге, хотя Павлу это было и не по пути).
Затем они каждый почти праздник стали отправляться: Николай Силыч — в болотных сапогах, в чекмене и в черкесской шапке, нарочно для охоты купленной, а Павел — в своей безобразной гимназической шинели, подпоясанной кушаком, и в Ванькиных сапогах. Места, куда они
ходили, были подгородные, следовательно, с совершенно почти выстрелянною дичью; а потому кровавых жертв охотники с собой приносили немного, но зато разговоров между ними происходило большое количество.
— Попробуй! — повторил Николай Силыч. — Тебя же
сошлют на каторгу, а на место того вора пришлют другого, еще вористее; такая уж землица наша: что двор — то вор, что изба — то тяжба!
В один из последних своих походов за охотой, Николай Силыч и Павел зашли верст за пятнадцать,
прошли потом огромнейшее болото и не убили ничего; наконец они сели на кочки. Николай Силыч, от усталости и неудачи в охоте, был еще более обыкновенного в озлобленном расположении духа.
Николай Силыч только с удовольствием взглянул на юношу и
прошел.
В саду Фатеева и Мари, взявшись под руку, принялись
ходить по высокой траве, вовсе не замечая, что платья их беспрестанно зацепляются за высокий чертополох и украшаются репейниковыми шишками.
— Уже?.. — проговорила она. — Вы, смотрите же,
ходите к нам чаще!
— Каждый день
ходите, пожалуйста, — повторила Мари, и Павлу показалось, что она с каким-то особенным выражением взглянула на него.
Белокурые волосы ее при этом отливали приятным матовым светом, белые руки
ходили по канве, а на переплете пялец выставлялся носок ее щеголеватого башмака.
Первая об этом решении узнала Фатеева, приехавшая к Имплевым ранее Павла. Известие это, кажется, очень смутило ее. Она несколько времени
ходила по комнате.
Павел пробовал было хоть на минуту остаться с ней наедине, но решительно это было невозможно, потому что она то укладывала свои ноты, книги, то разговаривала с прислугой; кроме того, тут же в комнате сидела, не
сходя с места, m-me Фатеева с прежним могильным выражением в лице; и, в заключение всего, пришла Анна Гавриловна и сказала моему герою: «Пожалуйте, батюшка, к барину; он один там у нас сидит и дожидается вас».
Он возвратился из церкви под влиянием сильнейшего религиозного настроения, и когда потом, часу в двенадцатом, заблаговестили к преждеосвященной обедне, он первый отправился к службе; и его даже удивляло, каким образом такие религиозные люди, как Семен Яковлевич и Евлампия Матвеевна, молились без всякого увлечения:
сходят в церковь, покланяются там в пояс и в землю, возвратятся домой только несколько усталые, как бы после какого-то чисто физического труда.
Веселенький деревенский домик полковника, освещенный солнцем, кажется, еще более обыкновенного повеселел. Сам Михайло Поликарпыч, с сияющим лицом, в своем домашнем нанковом сюртуке,
ходил по зале: к нему вчера только приехал сын его, и теперь, пока тот спал еще, потому что всего было семь часов утра, полковник разговаривал с Ванькой, у которого от последней, вероятно, любви его появилось даже некоторое выражение чувств в лице.
— Так что же вы говорите, я после этого уж и не понимаю! А знаете ли вы то, что в Демидовском студенты имеют единственное развлечение для себя —
ходить в Семеновский трактир и пить там? Большая разница Москва-с, где — превосходный театр, разнообразное общество, множество библиотек, так что, помимо ученья, самая жизнь будет развивать меня, а потому стеснять вам в этом случае волю мою и лишать меня, может быть, счастья всей моей будущей жизни — безбожно и жестоко с вашей стороны!
Так
прошел почти целый день.
Цитаты из русской классики со словом «пройда»
Но скоро, к большому моему унынию, я сообразил, что она могла прежде спрятаться где-нибудь на лестнице и выждать, пока я
пройду обратно домой, а потом бежать, так что я никак не мог ее встретить.
— Я-то? Уж, право, и не знаю… Да и иду-то я с тобой не знаю зачем. В кабак к Рачителихе сперва
пройду.
— А для народа я еще могу принести пользу как свидетель преступления… Вот, поглядите на меня… мне двадцать восемь лет, но — помираю! А десять лет назад я без натуги поднимал на плечи по двенадцати пудов, — ничего! С таким здоровьем, думал я, лет семьдесят
пройду, не спотыкнусь. А прожил десять — больше не могу. Обокрали меня хозяева, сорок лет жизни ограбили, сорок лет!
— И без тебя знаю. Пошли на конный двор сказать, чтоб ждали меня. Буду сегодня выводку смотреть. А оттуда на псарный двор
пройду. Иван Фомич здесь?
«Это искушение, а я
пройду мимо его, — решил я наконец, одумавшись, — меня пугали фактом, а я не поверил и не потерял веру в ее чистоту!
Синонимы к слову «пройда»
Предложения со словом «пройда»
- Сейчас пройду мимо той скалы и отдам тебе вёсла – до следующего опасного места.
- Тогда я решил посмотреть, что будет, если я пройду ещё дальше.
- – Я пройду посвящение в любом случае, – ответил он и скормил мне дольку красного апельсина.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «пройда»
Дополнительно