Неточные совпадения
Матрена. Тут близехонько. Только он не прямо ходит, а круг большой делает, чтобы соседям виду не показать. Таково далеко уйдет,
да потом
и воротится переулками: глаза отводит.
Бальзаминова. Говорят: за чем пойдешь, то
и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается.
Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней». Что правда то правда. Нечего с ним
и спорить.
Бальзаминов.
Да Матрена меня разбудила на самом интересном месте.
И очень нужно ей было там чашки убирать.
Бальзаминов.
Да помилуйте! на самом интересном месте! Вдруг вижу я, маменька, будто иду я по саду; навстречу мне идет дама красоты необыкновенной
и говорит: «Господин Бальзаминов, я вас люблю
и обожаю!» Тут, как на смех, Матрена меня
и разбудила. Как обидно! Что бы ей хоть немного погодить? Уж очень мне интересно, что бы у нас дальше-то было. Вы не поверите, маменька, как мне хочется доглядеть этот сон. Разве уснуть опять? Пойду усну.
Да ведь, пожалуй, не приснится.
Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие, только
и дела что собак гладят
да играют с ними; а собаки-то, маменька, как львы.
Бальзаминов. Другой на тебя смотрит — точно допрос тебе делает. Ну, что ж тут хорошего! Конечно, если строго разобрать, так мы имеем недостатки в себе, в образовании, ну
и в платье тоже. Когда на тебя смотрят строго, что ж тут делать? Конфузиться
да обдергиваться.
Красавина. Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово — хрусталь,
да что ж ты прикажешь делать, коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость, что всякое дело все врозь
да врозь. Первое дело — хлопоты даром пропадают, а второе дело — всему нашему званию мараль. А просто сказать: «Знать, не судьба!» Вот
и все тут. Ну
да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
Красавина. Так точно.
И как, матушка моя, овдовела, так никуда не выезжает, все
и сидит дома. Ну, а дома что ж делать? известно — покушает
да почивать ляжет. Богатая женщина, что ж ей делать-то больше!
Красавина. Сверх границ. Одних только денег
и билетов мы две считали-считали, счесть не могли, так
и бросили.
Да я так думаю, что не то что нам, бабам, а
и мужчинам, если двух хороших взять,
и то не счесть!
Красавина. Верно тебе говорю. Так что же придумали: до которых пор сочтут, это запишут,
да опять цифирь-то сначала
и оборотят. Вот как! Так что ж тут мудреного, что мы денег не сочли? Ну деньги деньгами — это само по себе, а еще дом.
Красавина. А вот какой: заведи тебя в середку,
да оставь одну, так ты
и заблудишься, все равно что в лесу,
и выходу не найдешь, хоть караул кричи. Я один раз кричала. Мало тебе этого, так у нас еще лавки есть.
Красавина. Ну вот когда такой закон от тебя выдет, тогда мы
и будем жить по-твоему; а до тех пор, уж ты не взыщи, все будет по старому русскому заведению: «По Сеньке шапка, по Еремке кафтан». А то вот тебе еще другая пословица: «Видит собака молоко,
да рыло коротко».
Красавина.
Да хоть
и больше, так кто ж тебе запретит?
Красавина. Давай спросим!
Да нечего
и спрашивать. Ты поверь мне: я человек старый, обманывать тебя не стану.
Красавина.
Да ты все ли суды знаешь-то? Чай, только магистрат
и знаешь? Нам с тобой будет суд особенный! Позовут на глаза —
и сейчас решение.
Красавина. Что же станешь на суде говорить? Какие во мне пороки станешь доказывать? Ты
и слов-то не найдешь; а
и найдешь, так складу не подберешь! А я
и то скажу,
и другое скажу;
да слова-то наперед подберу одно к другому. Вот нас с тобой сейчас
и решат: мне превелегию на листе напишут…
Чебаков. Так вот что, Бальзаминов: нельзя иначе, надо непременно башмачником. А то как же вы к ним в дом войдете? А вы наденьте сертук похуже,
да фуражку, вот хоть эту, которая у вас в руках, волосы растреплите, запачкайте лицо чем-нибудь
и ступайте. Позвоните у ворот, вам отопрут, вы
и скажите, что, мол, башмачник, барышням мерку снимать. Там уж знают, вас сейчас
и проведут к барышням.
Чебаков. Так ведь надо же вам объясниться.
И кстати письмо отдадите. Моей отдайте вот это письмо (отдает письмо), а своей откройтесь в любви, скажите, что хотите ее увезти, станьте на колени.
Да вы, послушайте, не перемешайте: моя старшая, а ваша младшая; моя Анфиса, а ваша Раиса.
Красавина. Он бы
и ничего,
да дурашен, бог с ним.
Красавина. Веришь ты, я для тебя всей душой! Коли есть женихи на дне моря, я
и со дна моря для твоего удовольствия достану.
Да уж
и ты меня не обидь.
Красавина. Кто ж этого не знает! Весь свет знает. А это я к тому говорю, красавица ты моя писаная, что от кого же нам
и жить-то, бедным сиротам, как не от вас, богатых людей? Вам жить
да нежиться, а нам для вас служить. Ты сиди только
да придумывай, а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Красавина. Лень тебе, красавица моя, а то как бы не придумать. Я бы на твоем месте,
да с твоими деньгами, такое веселье завела, таких чудес бы натворила, что ни об чем бы, кроме меня,
и не разговаривали.
Красавина.
Да вот тебе первое. Коли не хочешь ты никуда ездить, так у себя дома сделай: позови баб побольше, вели приготовить отличный обед, чтобы вина побольше разного, хорошего; позови музыку полковую: мы будем пить, а она чтоб играла. Потом все в сад, а музыка чтоб впереди,
да так по всем дорожкам маршем; потом опять домой
да песни, а там опять маршем.
Да так чтобы три дня кряду, а начинать с утра. А вороты вели запереть, чтобы не ушел никто. Вот тебе
и будет весело.
Раиса. За Химкой-то уж подсматривать стали. Бабушка все ворчит на нее, должно быть, что-нибудь заметила;
да старуха нянька все братцам пересказывает. Выходи, Анфиса, поскорей замуж,
и я бы к тебе переехала жить: тогда своя воля; а то ведь это тоска.
Анфиса (читает). «У меня все готово. Докажите, что вы меня любите не на словах только, а на самом деле. Доказательств моей любви вы видели много. Для вас я бросил свет, бросил знакомство, оставил все удовольствия
и развлечения
и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи
да Бальзаминовы…»
Анфиса. Еще бы после этого
да я не поехала! Это даже было бы неучтиво с моей стороны. (Читает.) «Впрочем, может быть, вам ваша жизнь нравится
и вся ваша любовь заключается в том, чтобы писать письма
и заставлять обожателей во всякую погоду ходить по пятнадцати раз мимо ваших окон? В таком случае извините, что я предложил вам бежать со мной…»
Красавина. Видно, хорошо приняли,
да, может,
и угостили чем-нибудь? Шенпанским, что ли, чем ворота запирают? Аль собаками травили?
Красавина. Тебя-то? Скажи ты мне, варвар, что ты с нами сделал? Мы дамы тучные, долго ли до греха! Оборвется сердце —
и конец. Нет, мы тебе руки свяжем
да в часть теперича.
Красавина. Ну
да, влюблен. Так точно. Это он верно говорит. Вот
и потолкуйте, а я по саду погуляю. (Уходит за кусты.)
Бальзаминова. Где тут понять!
Да это что! Много я еще чудес-то видела,
и все-то Миша в глазах, все-то Миша.
Матрена.
Да это
и наяву все так же: то пропадет, то явится. Вот давеча пропал, а теперь, гляди, явится. Хоть бы его в суде за дело за какое присадили: поменьше бы слонялся, слоны-то продавал.
Бальзаминова. Что мудреного, что не помещается! Этакая пропасть! Иной раз
и о пустяках думаешь,
да ум за разум заходит; а тут, с такими деньгами — просто беда!
А Раиса, маменька, прямехонько мне так
и отпечатала: «Подите вы от меня прочь, вы мне надоели до смерти», —
да, подобравши свой кринолин, бегом домой.
Бальзаминов. Порядок, маменька, обыкновенный. Узнал я, что в доме есть богатые невесты,
и начал ходить мимо. Они смотрят
да улыбаются, а я из себя влюбленного представляю. Только один раз мы встречаемся с Лукьян Лукьянычем (я еще его не знал тогда), он
и говорит: «За кем вы здесь волочитесь?» Я говорю: «Я за старшей». А
и сказал-то так, наобум. «Влюбитесь, говорит, в младшую, лучше будет». Что ж, маменька, разве мне не все равно?
Бальзаминов. Нет, маменька, не оттого, что уменья нет, а оттого, что счастья нет мне ни в чем. Будь счастье, так все бы было,
и коляска,
и деньги.
И с другой невестой то же будет: вот посмотрите. Придет сваха,
да такую весточку скажет, что на ногах не устоишь.
Красавина. Ишь ты, расщедрился! Ну,
да уж нечего с тобой делать,
и то деньги.