Наркис. И то мужик, я себя барином и не ставлю. Что ты меня из кучеров-то приказчиком произвела, экономом, — ты думаешь, что я сейчас барином и стал для тебя,
как же! Ты выправь мне такой лист, чтобы был я, как есть, природный дворянин, да тогда учтивости от меня и спрашивай.
Неточные совпадения
Силан. Об печку? А? Придумал
же хозяин экую штуку;
как увидит эту самую гитару и сейчас ее об печку! Чудно!
Гаврило. Что
же ты,
какие диковины видел у Хлынова?
Этот только на выдумки:
как что сделать почуднее, выпить повеселее, чтоб не все одно и то
же.
Вася. Да
как же быть-то, право, сама посуди.
Курослепов (жене). Брысь под лавку! (Градобоеву).
Как же это ты с туркой-то воевал?
Курослепов. Ты, Серапион Мардарьич, не осердись, помилуй бог! Ты и не гляди на нее, обернись ты к ней задом, пущай она на ветер брешет.
Как же вы эти самые крепости брали?
Курослепов.
Каким же это опивом?
Градобоев. Боже ты мой милостивый! Да
какой же я Скорпион! Это ты скорпион, а я Серапион.
Матрена. Что ты ко мне пристал, не я тебя крестила! Нешто я виновата, что тебе таких имен надавали!
Как ни выворачивай язык-то, все тот
же скорпион выдет.
Градобоев. Ну,
как же твои деньги?
Как же нам с этим делом быть?
Матрена. Ну да,
как же не средствие!
Градобоев. Ну да,
как же, очень нужно!
Какая невидаль! Пошла домой! говорят тебе. (Топает ногами). Что ты тут судопроизводству мешаешь? (Садится на лавку). Я свою должность правлю, сейчас арестовать велю.
Курослепов. Что вы, оглашенные! (Вырывается и хватает за ворот Силана). Серапион Мардарьич! Господин городничий! Суди ты его! Я тебе кланяюсь, суди его сейчас! (Силану). Ведь теперь тебя всякими разными казнями казнить надо, потому
как ты купца, который от всего общества превозвышен и за разные пожертвования и для благолепия… опять
же его иждивением… а ты ему руки назад, при народе: и что ты со мной сделал! Теперь все мои чины
как есть в ничто…
Силан. Кто
же тебя… Вот поди ж ты! То ты бранишься, что плохо стерегу! Ну, вот я… что ж: что силы было — страсть,
как устал. Ишь ты
какой здоровый! Вот ты опять… а нешто я виноват, что темно.
Градобоев (Васе). Так
как же, друг любезный?
Аристарх.
Как же это деньги? Кому ж бы?
Аристарх.
Как же быть-то? Надо Васю выручать! Кто ж его в арестантскую? Хозяин, что ль?
Градобоев.
Как же мне вас судить теперь? Ежели судить вас по законам…
2-й мещанин. Да
как же за зеркало?
Вася (совершенно убитый).
Какими же ты это судьбами? Господи! Еще мне уж теперь тяжеле! (Утирает слезы).
Курослепов. Да
как же она может без спросу?
Хлынов. Отчего
же мне, господин Курослепов, не куражиться? У меня куражу-то полон погреб. Господа начальство, извольте мне ответ дать, по
какому такому случаю Васька Шустрый у вас содержится?
Вася. Уж вы мне теперь скажите, Тарах Тарасыч; потому мое дело такое: тятенька, опять
же знакомства много,
как были мы в городе на знати, сами тоже в купеческом звании…
Вася. Да это ты верно. Вот еще мне забота: что Параша скажет, коли я у Хлынова запевалой останусь! Э, да что мне на людей смотреть! Коли любит, так и думай по-моему.
Как мне лучше. А то, что слезы-то заводить. Своя-то рубашка к телу ближе. Так, что ли, дядюшка Аристарх? Ох, да
какой же я у вас ухорский песельник буду.
Хлынов. Что
же мы, братец, сидим? Первое твое старание, чтоб мне занятие было. А
как скоро мне нет занятия, я могу сейчас в скуку и в тоску впасть. А в тоске и в скуке, братец ты мой, дурные мысли в голову приходят, и даже я могу вдруг похудеть через это самое.
Хлынов. А хоть бы и шутов, братец ты мой. Кто
же мне может запретить? Он человек несостоятельный; я за свои деньги в
какую угодно должность, в такую его и определю, стало быть, ему самому нравится. В шуты нанялся, шутом и будь. Васька, знай свою дистанцию! На задний стол! Барышня, угодно вам, мы вас потешим? Сейчас могу скомандовать веселую. Эй, народы! Васька, бери бубен, делай колено!
Курослепов.
Какой же такой порядок?
Как же он может! Стало быть, его гнать надобно по шее. По хозяйскому делу послан, опять
же я ему наказывал…
Градобоев (Курослепову). Понял ты теперь? Курослепов.
Как не понять, я не вчера из пеленок-то. Ну, так
как же, Матрена Харитоновна?
Матрена. Да уж конечно. Должна
же я кому-нибудь на вас плакаться. Кто за меня здесь заступится! По крайности я буду жаловаться родителю, что вы меня острамили.
Как вы были всю жизнь моим злодеем, так чего
же еще мне от вас дожидаться. А что еще у нас с вами судбище будет большое.
Курослепов (Наркису). Ты это
как же?
Градобоев. Ну, так
как же с ним? Постановление сделать да порядком дело начать?
Гаврило.
Какой я вам жених! Нешто я настоящий человек, такой
же,
как и все.
Параша.
Как же не настоящий?
― Ну,
как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!
Неточные совпадения
Городничий. Да
как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были
какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что
же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий. Ну, слушайте
же, Степан Ильич! Чиновник-то из Петербурга приехал.
Как вы там распорядились?
Хлестаков. Поросенок ты скверный…
Как же они едят, а я не ем? Отчего
же я, черт возьми, не могу так
же? Разве они не такие
же проезжающие,
как и я?
Городничий. Ну что
же,
как вы, Иван Кузьмич?