Ужас и уныние шли вместе с холерой; вечером и на рассвете по всем церквам гудел колокольный звон, чтобы во всю ночь между звонами никто не смел выходить на улицу; на перекрестках дымились смрадные кучи навоза, покойников возили по ночам арестанты в пропитанных дегтем рубахах, по домам жгли бесщадно все оставшееся после покойников платье, лекаря
ходили по домам и все опрыскивали хлором, по народу расходились толки об отравлении колодцев…
Неточные совпадения
Бродячие приживалки, каких много
по городам, перелетные птицы, что век свой кочуют, перебегая из
дому в
дом: за больными походить, с детьми поводиться, помочь постряпать, пошить, помыть, сахарку поколоть, — уверяли с клятвами, что про беспутную Даренку они вернехонько всю подноготную знают — ходит-де в черном, а жизнь ведет пеструю; живет без совести и без стыдения у богатого вдовца в полюбовницах.
Потому Красноглазихе в старообрядских
домах и было больше доверия, чем прощелыге Ольге Панфиловне, что,
ходя по раскольникам из-за подарков, прикидывалась верующею в «спасительность старенькой веры» и уверяла, что только
по своему благородству не может открыто войти в «ограду спасения» и потому и живет «никодимски».
По домам обучать Красноглазиха не
ходила, разве только к самым богатым; мальчики, иногда и девочки сходились к ней в лачужку, что поставил ей какой-то дальний сродник на огороде еще тогда, как она только что надела черное и пожелала навек остаться христовой невестой.
— Я наперед это знал, — молвил Смолокуров. — И чего ты не наплел! И у самого-то царя в
доме жил, и жены-то царские в ситцевых платьишках
ходят, и стряпка-то царем ворочает, и министров-то скалкой
по лбу колотит!.. Ну, кто поверит тебе? Хоша хивинский царь и басурманин, а все же таки царь, — стать ли ему из-за пирогов со стряпкой дружбу водить. Да и как бы она посмела министров скалкой колотить? Ври, братец, на здоровье, да не завирайся. Нехорошо, любезный!
— Ох, сударыня!.. Велико наше несчастье!.. — со слезами сказала Аграфена Ивановна. — Такое несчастье выпало нам, что горше его на свете, кажется, нет. Двадцать годов теперь уж
прошло, как хизнул наш богатый
дом. Хозяина да двух сынов работников: одному было двадцать, другому девятнадцать лет — женить было обоих сбирались —
по царскому указу на поселенье в Сибирь
сослали.
— В лес
по грибы сегодня
ходила я, — молвила рябая Даренушка. — Всю Фатьянскую долину вдоль и поперек исходила. В барском
дому окошки все скрыты. Должно быть, барыня еще не приезжала. И никакого знака нет, чтобы
дом был жилой.
Отец Прохор подъехал к большому каменному
дому купца Сивкова. Радушно встретили его и хозяин, только что воротившийся от Макарья, и жена его, и две снохи, и дальняя сродница Акулина Егоровна, та самая, что разъезжала, а иной раз и пешком
ходила по богомольям. Отец Прохор рассказал хозяину придуманный дорогой вымысел насчет Дуни.
— Так ты вздумал и на стороне шашни заводить! — кричал разъяренный тестюшка. — На супрядки
по чужим деревням к девкам
ходить! Срамить честно́й мой
дом хочешь! Так помни, бабий угодник, что батраков у меня вволю, велю баню задать — так вспорют тебя, что вспомнишь сидорову козу. До смерти не забудешь, перестанешь бегать от жены!.. Смей только еще раз уйти на посиделки!
Были вызваны в полицию дворники со всей улицы, потом, дня два, полицейские
ходили по домам, что-то проверяя, в трех домах произвели обыски, в одном арестовали какого-то студента, полицейский среди белого дня увел из мастерской, где чинились деревянные инструменты, приятеля Агафьи Беньковского, лысого, бритого человека неопределенных лет, очень похожего на католического попа.
Он
ходил по дому, по саду, по деревне и полям, точно сказочный богатырь, когда был в припадке счастья, и столько силы носил в своей голове, сердце, во всей нервной системе, что все цвело и радовалось в нем.
Уговоры матери тоже не производили никакого действия, как наговоры и нашептывания разных старушек, которых подсылала Анфуса Гавриловна. Был даже выписан из скитов старец Анфим, который отчитывал Серафиму по какой-то старинной книге, но и это не помогло. Болезнь шла своим чередом. Она растолстела, опухла и
ходила по дому, как тень. На нее было страшно смотреть, особенно по утрам, когда ломало тяжелое похмелье.
Неточные совпадения
После дождя было слишком мокро, чтобы итти гулять; притом же и грозовые тучи не
сходили с горизонта и то там, то здесь
проходили, гремя и чернея,
по краям неба. Все общество провело остаток дня
дома.
По всем комнатам дачного
дома ходили дворники, садовники и лакеи, вынося вещи.
Молча с Грушницким спустились мы с горы и
прошли по бульвару, мимо окон
дома, где скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..
У нас теперь не то в предмете: // Мы лучше поспешим на бал, // Куда стремглав в ямской карете // Уж мой Онегин поскакал. // Перед померкшими
домами // Вдоль сонной улицы рядами // Двойные фонари карет // Веселый изливают свет // И радуги на снег наводят; // Усеян плошками кругом, // Блестит великолепный
дом; //
По цельным окнам тени
ходят, // Мелькают профили голов // И дам и модных чудаков.
«Сообразно инструкции. После пяти часов
ходил по улице.
Дом с серой крышей,
по два окна сбоку; при нем огород. Означенная особа приходила два раза: за водой раз, за щепками для плиты два.
По наступлении темноты проник взглядом в окно, но ничего не увидел
по причине занавески».