Неточные совпадения
— Эк как возлюбил ты этого Меркулова… Ровно об
сыне хлопочешь, — лукаво улыбнувшись, молвил Смолокуров. — Не тужи, Бог даст, сварганим. Одно только, к Орошину ни под каким видом не езди, иначе все
дело изгадишь. Встретишься с ним, и речи про тюленя́ не заводи. И с другим с кем из рыбников свидишься и тем ничего не говори. Прощай, однако ж, закалякался я с тобой, а мне давно на караван пора.
Сыновьями не благословил Бог Зиновья Алексеича, не было у него по
делам родного, кровного помощника, на кого бы он мог, как на самого себя, во всем положиться.
Доронин стосковался по жене, боялся за нее, за
сына и молодую сноху, бросил
дела на произвол судьбы и поехал домой.
Как родного
сына, холила и лелеяла «Микитушку» Татьяна Андревна, за всем у него приглядывала, обо всем печаловалась, каждый
день от него допытывалась: где был вчера, что делал, кого видел, ходил ли в субботу в баню, в воскресенье за часы на Рогожское аль к кому из знакомых в моленну, не оскоромился ль грехом в середу аль в пятницу, не воруют ли у него на квартире сахар, не подменивают ли в портомойне белье, не надо ль чего заштопать, нет ли прорешки на шубе аль на другой одеже какой.
Решил Федор Меркулыч отправить
сына в Питер, отдать его там в коммерческое училище, а отучится — на контору куда-нибудь; пущай, дескать, к
делам приучается.
А старая ханша свое продолжает: «Верно я знаю,
сын мой любезный, что на другой
день джу́мы, вечером поздно, будет у ней в гостях собака-гяур, ее полюбовник.
—
Дело торговое, милый ты мой, — усмехнулся Дмитрий Петрович. — Они ведь не нашего поля ягода. Старого леса ко́черги… Ни тот, ни другой даже не поморщились, когда все раскрылось… Шутят только да посмеиваются, когда про тюленя́ речь заведут… По ихнему старому завету, на торгу ни отца с матерью нет, ни брата с сестрой, родной
сын подвернется — и того объегорь… Исстари уж так повелось. Нам с тобой их не переделать.
Изо всего именья отдай ему половину, а другую
дели поровну девяти его
сыновьям да дочерям, десятому мне…
Летом, в Петровки, в воскресный
день у колодца, что вырыт был супротив дома чубаловского, сидел подгорюнясь середний
сын Силы Петровича — Абрам.
Мы дети
дня и света, они
сыны ночи и тьмы…
Скажу вам, возлюбленные, не свои речи, не слова человеческие, поведаю, что сам Бог говорит: «В последние
дни излию от духа моего на всякую плоть, и будут пророчествовать
сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши видения узрят, и старцы ваши сония увидят, и на рабов моих и на рабынь моих излию от духа моего, и будут пророчествовать…
И рассказала Аграфена Ивановна про ссоры и драки миршéнцев с якимовскими из-за Орехова поля, из-за Рязановой пожни, из-за Тимохина бора и про то рассказала, что муж ее с
сыновьями в тех
делах бывали всегда первыми зачинщиками и каждый раз начальству бывали ослушниками.
А не сахарные яства поставлю перед тобой, не медвяное питье я налью тебе — поставлю пред тобой учеников моих!» И по сем «верховный гость» со своим
сыном возлюбленным не
дни, не часы, а многие недели за одним столом беседу вели про спасение верных-праведных.
А
сын предводителя, узнав, что Дуне больше миллиона досталось, опять стал свататься, сам предводитель по этому
делу приезжал «к мужлану», как звал его, — Патапу Максимычу.
Патап-от Максимыч возлюбил его, как родного
сына, ничего для него не жалел, ну а я совсем иное
дело…
Не на кого было всем
делом положиться, большой
сын на стороне в работе, Саввушка еще не доспел, однако ж и его я послал ложкарить — ловкий ложкарь из нашего мальца вышел.
Марья Гавриловна приезжала на похороны и в тот же
день, как зарыли ее мужа, уехала в Самару, а оттуда по скорости в Казань к своим родным. Лохматов не оставил никакого духовного завещанья; Марье Гавриловне по закону из ее же добра приходилось получить только одну четвертую долю, остальное поступало в семью Трифона Лохматова. Но Трифон, зная, какими путями досталось богатство его
сыну, отступился от нежданного наследства, и таким образом Марье Гавриловне возвратился весь ее капитал.
Подчиняясь своей привычке спешить навстречу неприятному, чтоб скорее оттолкнуть его от себя, обойти, Пётр Артамонов дал
сыну поделю отдыха и приметил за это время, что Илья говорит с рабочими на «вы», а по ночам долго о чём-то беседует с Тихоном и Серафимом, сидя с ними у ворот; даже подслушал из окна, как Тихон мёртвеньким голосом своим выливал дурацкие слова:
— Святители угодники… братцы православные… Рязанской губернии, Зарайского уезда… Двух
сынов поделил, а сам у Прохора Сергеева… в штукатурах. Таперича, это самое, стало быть, дает мне семь рублев и говорит: ты, говорит, Федя, должен тепереча, говорит, почитать меня заместо родителя. Ах, волк те заешь!
Неточные совпадения
Добчинский.
Дело очень тонкого свойства-с: старший-то
сын мой, изволите видеть, рожден мною еще до брака.
Ну,
дело все обладилось, // У господина сильного // Везде рука;
сын Власьевны // Вернулся, сдали Митрия, // Да, говорят, и Митрию // Нетяжело служить, // Сам князь о нем заботится.
И ношу твою облегчила судьба, // Сопутница
дней славянина! // Еще ты в семействе раба, // Но мать уже вольного
сына!..
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании
сына знатного господина наставник его всякий
день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
В Петербурге Вронский намеревался сделать
раздел с братом, а Анна повидать
сына.