Нашел, наконец, Морковников такое мыло, что задумал варить. Но русский мыловар из одного маленького городка не был разговорчив. Сколько ни расспрашивал его Морковников, как идет у него на заводе варка, ничего не узнал от него. Еще походил Василий Петрович по мыльным рядам, но, нигде не добившись толка,
стал на месте и начал раздумывать, куда бы теперь идти, что бы теперь делать, пока не проснется Никита Федорыч.
Неточные совпадения
Трех годов
на новом
месте не прожил, как умер в одночасье. Жена его померла еще в Родякове; осталось двое сыновей неженатых: Мокей да Марко. Отцовское прозвище за ними осталось —
стали писаться они Смолокуровыми.
— Так за чем дело
стало? — молвил Марко Данилыч. — Отпишите матушке, отвела бы местечко поближе к себе, а я
на том
месте домик выстрою Дунюшке… До осени поспеем и построить, и всем приукрасить его.
Лет шестьдесят тому, когда ставили ярманку возле Нижнего, строитель ее, ни словечка по-русски не разумевший, а народных обычаев и вовсе не знавший, пожелал, чтоб ярманочные дела
на новом
месте пошли
на ту же
стать,
на какую они в чужих краях идут.
Новых пассажиров всего только двое было: тучный купчина с масленым смуглым лицом, в суконном тоже замасленном сюртуке и с подобным горе животом. Вошел он
на палубу, сел
на скамейку и ни с
места. Сначала молчал, потом вполголоса
стал молитву творить. Икота одолевала купчину.
Стала слезно меня уговаривать, надела б я
на себя иночество, прочное бы
место получила в обители.
— А что же не пить-то? —
на ответ ему Марьюшка. — С этакой-то тоски, с этакой муки как иной раз не хлебнуть?.. Тебя бы посадить
на наше
место… И ты не стерпел бы… И тебе не под силу бы
стало!
—
На глаза не пущает меня, — ответил Петр Степаныч. — Признаться, оттого больше и уехал я из Казани; в тягость
стало жить в одном с ним дому… А
на квартиру съехать, роду нашему будет зазорно. Оттого странствую — в Петербурге пожил, в Москве погостил, у Макарья, теперь вот ваши
места посетить вздумал.
— В своем
месте, надо думать, сидит, не то в иную обитель ушла…
На здоровье точно что
стала почасту жаловаться… Да это минет.
Совсем, бывало, стемнеет, зелеными переливчатыми огоньками загорятся в сочной траве Ивановы червяки, и
станут в тиши ночной раздаваться лесные голоса; то сова запищит, как ребенок, то дергач вдали затрещит, то в древесных ветвях птица впросонках завозится, а юный пустынник, не чуя ночного холода, в полном забытьи, стоит, долго стоит
на одном
месте, подняв голову и вперив очи в высокое небо, чуть-чуть видное в просветах темной листвы деревьев…
Но и там — только что завернул за угол и чинным, степенным шагом пошел вдоль сундучного ряда, отколь ни возьмись нищие бабенки, с хныканьем, с причитаньями
стали приставать к нему, прося
на погорелое
место.
— Умалился корабль, очень умалился, — скорбно промолвил Николай Александрыч. — Которых
на земле не
стало, которые по дальним
местам разошлись. Редко когда больше двадцати божьих людей наберется… Нас четверо, из дворни пять человек, у Варварушки в богадельне семеро. Еще человека два-три со стороны. Не прежнее время, сестрица. Теперь, говорят, опять распыхались злобой
на божьих людей язычники, опять иудеи и фарисеи воздвигают бурю
на Христовы корабли. Надо иметь мудрость змиину и как можно быть осторожней.
Стали баржи
на месте без руготни, без суетни, даже без лишних криков, никого не задели, никого не зацепили, никому выхода
на плес не загородили.
Стал караван, и рабочие от первого до последнего
на местах остались, никто не сбежал, никто ничего не украл, никто не запьянствовал, все было тихо и мирно. Много дивились тому.
Иные, получив деньги, прочь было пошли. Давненько не пивали зелена вина, каждого в кабак тянуло, но Патап Максимыч сказал, чтобы покуда оставались они
на месте, что ему надо еще с ними потолковать и, ежели хоть один кто уйдет, другим денег раздавать он не
станет. Все остались, и те, до кого не дошла еще очередь раздачи, зорко караулили, чтобы кто-нибудь тягу не задал.
Узнавши, что присутственные
места в городке до того обветшали, что заниматься в них
стало невозможно, он вступил в переговоры с начальством, чтобы наняли смолокуровский дом, ежели нет в казне денег
на его покупку.
Положив начáл, канонница, не говоря ни слова, отошла от налоя. Дарья Сергевна
стала на ее
место и начала протяжное чтение...
— А зачем же меня женили силой? Хотел разве я жениться
на этой колоде, сватался, что ли? Обманом да силой из Комарова меня выкрали, венчали супротив моей воли… А потом говорил он, что все это вот было его рук дело. А теперь отлынивать
стал, намедни здесь,
на этом самом
месте говорил, что он делу тому непричастен, — с озлобленьем сказал Василий Борисыч и, поворотясь, застонал и заохал.
И
стала та икона и опустилась
на землю в пустынных лесах Чернораменских, и там
на урочище Шарпан поставил Арсений первый скит в тамошних
местах.
Это и теперь, конечно, так в строгом смысле, но все-таки не объявлено, и совесть нынешнего преступника весьма и весьма часто вступает с собою в сделки: «Украл, дескать, но не на церковь иду, Христу не враг» — вот что говорит себе нынешний преступник сплошь да рядом, ну а тогда, когда церковь
станет на место государства, тогда трудно было бы ему это сказать, разве с отрицанием всей церкви на всей земле: «Все, дескать, ошибаются, все уклонились, все ложная церковь, я один, убийца и вор, — справедливая христианская церковь».
Неточные совпадения
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери,
стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла
место в стороне и, сложа руки,
стала как вкопанная, выпяля глаза
на Стародума, с рабским подобострастием.
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг
стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали
на свои
места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с;
стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие
на моем
месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Трудно было дышать в зараженном воздухе;
стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы
на десять кроватей, нащипали корпии и послали во все
места по рапорту.
Тогда градоначальник вдруг вскочил и
стал обтирать лапками те
места своего тела, которые предводитель полил уксусом. Потом он закружился
на одном
месте и вдруг всем корпусом грохнулся
на пол.