Неточные совпадения
Это была особа старенькая, маленькая, желтенькая, вострорылая, сморщенная,
с характером самым неуживчивым и до того несносным, что, несмотря на свои золотые руки, она не находила себе
места нигде и попала в слуги бездомовного Ахиллы, которому она могла сколько ей угодно трещать и чекотать, ибо он не замечал ни
этого треска, ни чекота и самое крайнее раздражение своей старой служанки в решительные минуты прекращал только громовым: «Эсперанса, провались!» После таких слов Эсперанса обыкновенно исчезала, ибо знала, что иначе Ахилла схватит ее на руки, посадит на крышу своей хаты и оставит там, не снимая, от зари до зари.
— Почему? вы хотите знать: почему? — извольте-c: потому что я не хочу
с вами нигде в одном
месте быть! Понимаете: нигде, ни на
этом свете, ни на каком другом.
И
с этим Препотенский поднялся
с своего
места и торопливо вышел. Гостю и в голову не приходило, какие смелые мысли родились и зрели в
эту минуту в отчаянной голове Варнавы; а благосклонный читатель узнает об
этом из следующей главы.
Протопопица показала на
это мужу, но прежде чем протопоп успел встать
с своего
места, дверь передней
с шумом распахнулась, и в залу протоиерейского дома предстал Ахилла, непосредственно ведя за собой за ухо раскрасневшегося и переконфуженного Данилку.
— Ага! А что-с? А то, говорят, не расскажет!
С чего так не расскажет? Я сказал — выпрошу, вот и выпросил. Теперь, господа, опять по
местам, и чтоб тихо; а вы, хозяйка, велите Николаше за
это, что он будет рассказывать, стакан воды
с червонным вином, как в домах подают.
— А,
это другое дело, — ответил, вставая
с места, Препотенский, — но в таком случае позвольте мне мои кости…
Смотревший на всю
эту сцену Ахилла смутился и, привстав
с места, взял свою шляпу.
Говорит, что был-де будто один какой-то офицер, который, вступив на походе в одну квартиру, заметил по соседству
с собою замечательную красавицу и, пленясь ее видом, тотчас же, по своему полковому обычаю, позвал денщика и говорит: «Как бы, братец, мне
с сею красавицей познакомиться?» А денщик помялся на
месте и, как ставил в
эту пору самовар, вдруг восклицает: «Дымом пахнет!» Офицер вскочил и бросился в комнату к сей прелестнице, говоря: «Ай, сударыня, у вас дымом пахнет, и я пришел вас
с вашею красотой спасти от пламени пожара», и таким образом
с нею познакомился, а денщика одарил и напоил водкой.
— Как вы хотите-с, — рассуждал он, — а
это тоже не пустое дело-с вдруг взять и умереть и совсем бог знает где, совсем в другом
месте очутиться.
С этих пор каморочка завещанного на школу протопопского дома, где до времени ютился философствующий Ахилла, сделалась для одних предметом участливого или любопытного внимания, а для других
местом таинственного страха.
— Этое орудие зарьяжается
с этого места, вот этим снарьядом, который вам даже не поднять, и палит в данном направлении по цели, значить — по врагу. Господин, не тыкайте палочкой, нельзя!
— Если хотите, расстанемтесь, вот теперь же… — уныло говорил он. — Я знаю, что будет со мной: я попрошусь куда-нибудь в другое место, уеду в Петербург, на край света, если мне скажут это — не Татьяна Марковна, не маменька моя — они, пожалуй, наскажут, но я их не послушаю, — а если скажете вы. Я сейчас же
с этого места уйду и никогда не ворочусь сюда! Я знаю, что уж любить больше в жизни никогда не буду… ей-богу, не буду… Марфа Васильевна!
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные
места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей
с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком
месте неприлично… Я и прежде хотел вам
это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит
с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого
места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет
этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие на моем
месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Строился новый город на новом
месте, но одновременно
с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что
это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…
Председатель вставал
с места и начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все начинали скакать, кружиться, петь и кричать и производили
эти неистовства до тех пор, покуда, совершенно измученные, не падали ниц.