Неточные совпадения
В одном
месте как-то странно вывалился целый пласт и образовалась длинная галлерея, замкнутая
с трех сторон и открытая со стороны моря. И все
эти карнизы, все трещины, все углубления были заняты бесчисленным множеством птиц разной величины и разной окраски.
Эти глупые птицы совершенно не смущались моим присутствием; даже в тех случаях, когда я протягивал руку, чтобы дотронуться до них, они только оборонялись клювами, не подымаясь
с места.
Когда был вскрыт желудок старой лосихи и выброшено на землю его содержимое, я увидел, что стенки его находятся в каком-то странном движении. Присмотревшись поближе, я увидел, что вся внутренняя оболочка желудка сплошь покрыта присосавшимися личинками паутов. Некоторые из них отвалились, и на
этих местах были красные пятнышки, похожие на ранки величиной
с маленькую горошину. Множество личинок ползало по пищеводу, отсюда они и проникли в полости глотки и носа.
Вечером, сидя у огня, я беседовал
с Сунцаем. Он сообщил мне, что долинка речки, где мы стали биваком, считается у удэхейцев нечистым
местом, а в особенности лес в нижней части ее
с правой стороны. Здесь обиталище чорта Боко, благодаря козням которого люди часто блуждают по лесу и не могут найти дорогу. Все удэхейцы избегают
этого места, сюда никто не ходит на охоту и на ночлег останавливаются или пройдя или не доходя речки.
Досада взяла меня. Я рассердился и пошел обратно к соболиному дереву, но вяза
этого я уже не нашел. Сильное зловоние дало мне знать, что я попал на то
место, где на земле валялось мертвое животное, Я еще раз изменил направление и старался итти возможно внимательнее на восток. На
этот раз я попал в гости к филину, а потом опять к каменной глыбе
с россыпью.
Сумерки быстро спускались на землю. В море творилось что-то невероятное. Нельзя было рассмотреть, где кончается вода и где начинается небо. Надвигающаяся ночь, темное небо, сыпавшее дождем
с изморозью, туман — все
это смешалось в общем хаосе. Страшные волны вздымались и спереди и сзади. Они налетали неожиданно и так же неожиданно исчезали, на
месте их появлялась глубокая впадина, и тогда казалось, будто лодка катится в пропасть.
Как-то в
этот день маршрут затянулся, и на бивак мы встали совсем в сумерки. Остановились мы
с правой стороны реки среди молодого ельника у подножья высокой скалы.
Место мне показалось удобным:
с одной стороны от ветра нас защищал берег,
с другой — лес,
с третьей — молодой ельник.
Едва
эта мысль мелькнула в моем мозгу, как я сорвался
с места и побежал к полоске, которая выступала все отчетливее по мере того, как я к ней приближался. Действительно,
это была лыжница. Один край ее был освещен солнцем, другой находился в тени —
эту тень я и заметил, когда был около нарт.
Рожков и Ноздрин молчали. Не давая им опомниться, я быстро пошел назад по лыжнице. Оба они сняли лямки
с плеч и пошли следом за мной. Отойдя немного, я дождался их и объяснил, почему необходимо вернуться назад. До Вознесенского нам сегодня не дойти, дров в
этих местах нет и, значит, остается один выход — итти назад к лесу.
— Этое орудие зарьяжается
с этого места, вот этим снарьядом, который вам даже не поднять, и палит в данном направлении по цели, значить — по врагу. Господин, не тыкайте палочкой, нельзя!
— Если хотите, расстанемтесь, вот теперь же… — уныло говорил он. — Я знаю, что будет со мной: я попрошусь куда-нибудь в другое место, уеду в Петербург, на край света, если мне скажут это — не Татьяна Марковна, не маменька моя — они, пожалуй, наскажут, но я их не послушаю, — а если скажете вы. Я сейчас же
с этого места уйду и никогда не ворочусь сюда! Я знаю, что уж любить больше в жизни никогда не буду… ей-богу, не буду… Марфа Васильевна!
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные
места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей
с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком
месте неприлично… Я и прежде хотел вам
это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит
с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого
места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет
этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие на моем
месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Строился новый город на новом
месте, но одновременно
с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что
это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…
Председатель вставал
с места и начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все начинали скакать, кружиться, петь и кричать и производили
эти неистовства до тех пор, покуда, совершенно измученные, не падали ниц.