Жена Долинского живет на Арбате в собственном двухэтажном доме и держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж за вдового квартального. Она
пожила год с мужем, овдовела и снова вышла за молодого врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней мысли называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к себе на порог.
Неточные совпадения
А в двадцать четыре
года жизнь так хороша, и
жить так хочется, даже и за старым мужем… может быть, даже особенно за старым мужем…
Вдова его получала удобную квартиру и полное содержание, а маленькая Аня со второго же
года была совсем взята в барский дом, и не только
жила с княгинею, но даже и спала с нею в одной комнате.
Пансионер совершенно привык к порядкам своего пансиона и удивлялся, как мог он
жить иначе столько
лет сряду!
— О, нет! Три или четыре раза за все
лето, и то брат 'его затаскивал. У нас случилось много русских и Долинский был так любезен, прочел у нас свою новую повесть. А то, впрочем, и он тоже нигде не бывает. Они всегда вдвоем с вашей сестрой. Вместе бродят по окрестностям, вместе читают, вместе
живут, вместе скрываются от всех глаз!.. кажется, вместе дышат одной грудью.
— Смотрите, Нестор Игнатьич, — говорила она, — чтоб в самом деле не вышло на слова пани Свентоховской. В самом деле, как она говорит, „небеспечно“ вам, кажется, разгуливаться со мной по белу свету. Чего доброго, влюбитесь вы в меня. В два-то
года,
живя вместе, вы меня не рассмотрели хорошенько, а теперь вот делать вам нечего, со скуки как раз злой недуг приключится. Вот анекдот-то выйдет! Хоть со света бежи тогда.
— А так! У них пению время, а молитве час. Они не требуют, чтоб люди уродами поделались за то, что их матери не в тот, а в другой
год родили. У них божие идет богови, а кесарево кесареви. Они и
живут, и думают, и любят, и не надоедают своим женщинам одною докучною фразою. Мне, вы знаете, смерть надоели эти наши ораторы! Все чувства боятся! Сердчишек не дал бог, а они еще мечами картонными отмахиваются. Любовь и привязанность будто чему-нибудь хорошему могут мешать? Будто любовь чему-нибудь мешает.
Обиженная недостатком внимания от молодой петербургской знати, княгиня уехала в Ниццу и
живет здесь четвертый
год, браня зауряд все русское и все заграничное.
Сам я, я думаю, что я,
лет тридцать как всего возникшее творенье, а может быть… я
жил еще в Картуше, в Магомете, или в том трусе, который прибежал один из термопильского ущелья!..
Но вдруг разнеслась весть, что Monsieur le professeur Grelot, [профессор Грелот (франц.).] который
живет здесь на голубятне уже более трех
лет и которого все гризеты называют grand papa [дедушка (франц.).] и считают своим оракулом, выслушав явившееся насчет Зайончека соображение, сомнительно покачал головою.
Прошло более двух
лет. Анна Михайловна по-прежнему
жила и хозяйничала в Петербурге. О Долинском не было ни слуха, ни духа.
— Ах, нет-с! То-то именно нет-с. В наши
годы можно о себе серьезней думать. Просто разбитые мы все люди: ни счастья у нас, ни радостей у нас, утром ждешь вечера, с вечера ночь к утру торопишь,
жить не при чем, а руки на себя наложить подло. Это что же это такое? Это просто терзанье, а не жизнь.
Ты делал со мной дела, стало быть, знаешь, что у меня есть некоторый капитал; но ты прежде смерти моей на него не рассчитывай, а я, вероятно, еще
проживу лет двадцать, разве только камень упадет на голову.
— Отчего? вот еще новости! — сказал Райский. — Марфенька! я непременно сделаю твой портрет, непременно напишу роман, непременно познакомлюсь с Маркушкой, непременно
проживу лето с вами и непременно воспитаю вас всех трех, бабушку, тебя и… Верочку.
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать
лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Да распрямиться дедушка // Не мог: ему уж стукнуло, // По сказкам, сто
годов, // Дед
жил в особой горнице, // Семейки недолюбливал, // В свой угол не пускал;
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, // И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, //
Живу почти безвыездно // В деревне сорок
лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
Разломило спину, // А квашня не ждет! // Баба Катерину // Вспомнила — ревет: // В дворне больше
году // Дочка… нет родной! // Славно
жить народу // На Руси святой!
Был господин невысокого рода, // Он деревнишку на взятки купил, //
Жил в ней безвыездно // тридцать три
года, // Вольничал, бражничал, горькую пил, // Жадный, скупой, не дружился // с дворянами, // Только к сестрице езжал на чаек; // Даже с родными, не только // с крестьянами,