— Грозна и величественна бываю. Приходите почаще, так я вам доставлю удовольствие видеть себя в мрачном настроении, а теперь adieu, mon plaisir, [До свидания, моя радость (франц)] спать хочу, — сказала Дорушка и, дружески
взяв руку Долинского, закричала портьеру: «Откройте».
Неточные совпадения
Вместо ответа Долинский
взял ее за плечи и показал
рукою на фронтон высокого надворного флигеля.
Из коридора выбежала бледная Анна Анисимовна: она было сердито
взяла Бобку за чубок, но тотчас же разжала
руку, схватила мальчика на
руки и страстно впилась губами в его розовые щеки.
Через минуту Анна Михайловна вошла к Дорушке и молча поцеловала ее
руку; Дора
взяла обе
руки сестры и обе их поцеловала также молча.
Долинский подошел к Анне Михайловне,
взял и поцеловал ее
руку.
— Дайте, я вас перекрещу, — сказала Анна Михайловна, улыбнувшись сквозь слезы и, положив
рукою символическое знаменье на его лице, спокойно
взяла его
руками за голову и поцеловала. Губы ее были холодны, на ресницах блестели слезы.
Долинский
взял саквояж в одну
руку и подал Даше другую. Они вышли вместе, а Анна Михайловна пошла за ними. У барьера ее не пустили, и она остановилась против вагона, в который вошли Долинский с Дорой. Усевшись, они выглянули в окно. Анна Михайловна стояла прямо перед окном в двух шагах. Их разделял барьер и узенький проход. В глазах Анны Михайловны еще дрожали слезы, но она была покойнее, как часто успокаиваются люди в самую последнюю минуту разлуки.
— Квакай, матушка, — отвечал Илья Макарович, и без того недовольный тем, что его почти насильно уводят домой. — Научись говорить по-русски, да тогда и квакай; а то капусту выучилась есть вместо апельсин, а говорить в пять лет не выучилась. Ну, прощайте, Анна Михайловна! — добавил он,
взяв шляпу и подав свернутую кренделем
руку подруге своей жизни.
Вернулись домой только во втором часу. Войдя в номер, Долинский
взял Дашу за обе
руки и сказал...
В десятый раз они перечитывали знакомую рукопись, и в десятый раз Даша заставляла его повторять знакомые места. Наступал вечер, Дорушка
взяла из
рук Долинского тетрадь, долго читала сама глазами и, задумчиво глядя на бумагу, начала что-то чертить пером на марже.
— Что молится так, Долинский? — спросила она, остановившись за углом, и прежде чем Долинский успел ей что-нибудь ответить, она сильно
взяла его за
руку и с особым ударением сказала — так молится любовь! Любовь так молится, а не страсть и не привязанность.
Долинский сделал шаг вперед и поднял с пыльной дороги небольшую серую птичку, за ножку которой волокся пук завялой полевой травы и не давал ей ни хода, ни полета. Дорушка
взяла из
рук Долинского птичку, села на дернистый край дорожки и стала распутывать сбившуюся траву. Птичка с сомлевшей ножкой тихо лежала на белой
руке Доры и смотрела на нее своими круглыми, черными глазками.
Вера Сергеевна
взяла его за
руку и опять с усилием крепко ее пожала. Долинский встал и его опять подернуло улыбнуться очень недоброй улыбкой. M-me Бюжар пугливо жалась в углу, а ботаник видимо растерялся.
Нестор Игнатьевич освежил лицо,
взял шляпу и вышел из дома в первый раз после похорон Даши. На бульваре он встретил m-lle Онучину, поклонился ей, подал
руку, и они пошли за город. День был восхитительный. Горячее итальянское солнце золотыми лучами освещало землю, и на земле все казалось счастливым и прекрасным под этим солнцем.
— Adieu, [Прощайте! (франц.)] madame Бюжар, — сказал он,
взяв и пожав ее
руку.
M-r le pretre Zajonczek
взял обе эти книги и, держа их в
руке, постучал в двери Долинского.
Сказавши это с особым эффектом, Зайончек так же порывисто выбросил
руку Долинского, как
взял ее, и заходил по комнате. Освобожденный Долинский тотчас же сел верхом на свой стул и, положив подбородок на спинку, молча смотрел на патера, без любопытства, без внимания и без участия.
— Встаньте, — сказала опять Анна Михайловна. Долинский медленно приподнялся и
взял в
руки свою шляпу, снова стал, спустя голову, на том же самом месте.
Взять тягло в толоке житейской —
руки их ленивы и слабы; миряне их не замечают; «мыслящие реалисты», к которым они жмутся и которых уверяют в своей с ними солидарности, тоже сторонятся от них и чураются.
— Il ne fallait pas danser, si vous ne savez pas! [Не нужно было танцевать, если не умеешь! (фр.)] — сказал сердитый голос папа над моим ухом, и, слегка оттолкнув меня, он
взял руку моей дамы, прошел с ней тур по-старинному, при громком одобрении зрителей, и привел ее на место. Мазурка тотчас же кончилась.
Варвара утомленно закрыла глаза, а когда она закрывала их, ее бескровное лицо становилось жутким. Самгин тихонько дотронулся до руки Татьяны и, мигнув ей на дверь, встал. В столовой девушка начала расспрашивать, как это и откуда упала Варвара, был ли доктор и что сказал. Вопросы ее следовали один за другим, и прежде, чем Самгин мог ответить, Варвара окрикнула его. Он вошел, затворив за собою дверь, тогда она,
взяв руку его, улыбаясь обескровленными губами, спросила тихонько:
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип,
возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Пусть каждый
возьмет в
руки по улице… черт
возьми, по улице — по метле! и вымели бы всю улицу, что идет к трактиру, и вымели бы чисто…
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в
руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе
взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Опять я испугалася, // Макара Федосеича // Я не узнала: выбрился, // Надел ливрею шитую, //
Взял в
руки булаву, // Как не бывало лысины. // Смеется: — Что ты вздрогнула? — // «Устала я, родной!»
«А что? ему, чай, холодно, — // Сказал сурово Провушка, — // В железном-то тазу?» // И в
руки взять ребеночка // Хотел. Дитя заплакало. // А мать кричит: — Не тронь его! // Не видишь? Он катается! // Ну, ну! пошел! Колясочка // Ведь это у него!..