Неточные совпадения
Девушка опустилась
коленами на скамейку, стоявшую у ног матери, и, взяв ее
руки, поцеловала их.
Филетер Иванович теперь читает: правою
рукой он придерживает листы лежащей у него на
коленях книги, а левою — машинально дергает толстый, зеленый бумажный шнурок, привязанный к середине доски, на которой сидит Лариса.
Александра Ивановна правила, держа вожжи в
руках, обтянутых шведскими перчатками, а в ногах у нее, вся свернувшись в комочек и положив ей голову на
колени, лежала, закрывшись пестрым шотландским пледом, Вера.
Выплеснутая на него вода сбегала теперь мелкими серебристыми каплями с его волос, с пальцев его дрожащих
рук, с его платья, с его сомлевших
колен: словно все существо его плакало, и слезы его лились на пол той самой комнаты, где за два года пред этим он был продан как пария, как последний крепостной раскрепощенной России.
Форова быстро сорвала с
коленей моток ниток, швырнула его от себя далеко прочь, в угол, и, закрыв
руками лицо, начала тихо всхлипывать.
На это есть тысячи приемов, тысячи способов, и их на словах не перечтешь и не передашь, — это дело практики, — докончила она и, засмеявшись, сжала свои
руки на
коленях и заключила, — вот если бы вы попали в эти сжатые
руки, так бы давно заставила вас позабыть все ваши муки и сомнения, с которыми с одними очень легко с ума сойти.
Подозеров нагнулся и с чувством поцеловал обе
руки Александры Ивановны. Она сделала было движение, чтобы поцеловать его в голову, но тотчас отпрянула и выпрямилась. Пред нею стояла бледная Вера и положила обе свои
руки на голову Подозерова, крепко прижала его лицо к
коленам мачехи и вдруг тихо перекрестила, закрыла ладонью глаза и засмеялась.
Катерина Астафьевна дергала свои седые волосы, а отец Евангел сидел, сложа
руки между
колен и глядя себе в ладони, то сдвигал, то раздвигал их, не допуская одной до другой.
Но в это мгновение из двери вырвалась моя глухонемая падчерица Вера и, заслонив грудь мою своею головой, издала столь страшный и непонятный звук, что отец ее выронил из
рук пистолет и, упав предо мною на
колени, начал просить меня о прощении.
Этот восьмиверстный переезд на возу, который чуть волокла управляемая бабой крестьянская кляча, показался Форову за большой путь. С седой головы майора обильно катились на его загорелое лицо капли пота и, смешиваясь с пылью, ползли по его щекам грязными потоками. Толстое, коренастое тело Форова давило на его согнутые
колена, и ноги его ныли,
руки отекали, а поясницу ломило и гнуло. Но всего труднее было переносить пожилому майору то, что совершалось в его голове.
С этим отец Евангел, подвинув слегка майора к себе, показал ему через дверь другой комнаты, как Катерина Астафьевна, слышавшая весь их разговор, вдруг упала на
колени и, протянув
руки к освященному лампадой образ-пику, плакала радостными и благодарными слезами.
Во все это время уста его что-то шептали, иногда довольно слышно, а
руки делали вздрагивающие движения, меж тем как сам он приближался по диагонали к Бодростиной и вдруг, внезапно остановясь возле ее кресла, тихо и как будто небрежно взял с ее
колен письмо Кишенского и хотел его пробежать, но Глафира, не прекращая чтения другого письма, молча взяла из
рук Висленева похищенный им листок и положила его к себе в карман.
Увидав в такой обстановке свою очаровательницу, Висленев позабыл все неудовольствия и пени и, швырнув куда попало фуражку, бросился к оттоману, стал на
колени и, схватив
руку Глафиры, прильнул к ней страстным и долгим поцелуем. Разум его замутился.
Она вздохнула, оглянулась вокруг по пустому покою и, хрустнув пальцами схваченных
рук, бросила их с досадой на
колени и, закрыв глаза, опустила голову и задремала.
На дворе уже была ночь, звезды сияли во все небо, ветер несся быстрою струей вокруг открытой платформы и прохлаждал горячечный жар майорши, которая сидела на полу между ящиками и бочками, в
коленях у нее помещался поросенок и она кормила его булочкой, доставая ее из своего узелочка одною
рукой, меж тем как другою ударяла себя в грудь, и то порицала себя за гордыню, что сердилась на Лару и не видалась с нею последнее время и тем дала усилиться Жозефу и проклятому Гордашке, то, подняв глаза к звездному небу, шептала вслух восторженные молитвы.
Ропшин кинулся пред ней на
колена и, схватив ее
руку, прильнул к ней устами.
Лариса сидела на кровати, пред печкой, которая топилась, освещая ее лицо неровными пятнами;
руки ее потерянно лежали на
коленях, глаза смотрели устало, но спокойно. Она переменилась страшно: это были какие-то останки прежней Лары. Увидя Синтянину, она через силу улыбнулась и затем осталась бесчувственною к волнению, обнаруженному генеральшей: она давала ласкать и целовать себя, и сама не говорила ни слова.
— О, боже мой, какое горе, — произнесла Синтянина и, поискав ногой стула и не найдя его, опустилась пред Ларисой на
колени, сжала ее
руки и поцеловала их.
Это происходило, вероятно, оттого, что одно
колено мертвеца окостенело в согнутом положении и
руки его застыли в самом широком размахе.
Колена невозможно было выправить,
руки же хотя кое-как и стянули, однако связанные в кистях они оттого еще более топорщились в локтевых суставах и лезли врозь.
А наверху, на Кубе, возле Машины — неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными квадратными очертаниями. Но зато руки… Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки — выходят огромными, приковывают взор — заслоняют собою все. Эти тяжкие, пока еще спокойно лежащие на
коленях руки — ясно: они — каменные, и колени — еле выдерживают их вес…
Неточные совпадения
Выползли они все вдруг, и старые и малые, и мужеск и женск пол, и, воздев
руки к небу, пали среди площади на
колени.
— Поди узнай, что такое, — сказала она и с спокойною готовностью на всё, сложив
руки на
коленах, села на кресло. Лакей принес толстый пакет, надписанный
рукою Алексея Александровича.
— Ах, что я сделал! — вскрикнул он и, став пред ней на
колени, стал целовать ее
руки.
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на
руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на
колена.
Смутное сознание той ясности, в которую были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну на
колено другой и, взяв ее в
руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.