— Да что, брат! не знаю, и говорить ли? И тебе, должно, этому делу не помочь. А уж уважал бы я тебя; то есть вот как бы уважал, что на век бы ты пошел. Только что нет, не сдействуешь ты, — говорил Прокудин, выгадывая время, чтобы Костика покрепче разобрало вино и жадность. — А ты ловок, шельма,
на эти дела!
Неточные совпадения
Купцы
на этом большую пользу для себя имеют; но больше в
этом деле корыстуются свои сельские большаки, то есть этакие богатенькие мужички, что капиталец кой-какой имеют или свои маслобойни.
Они поцеловались, и еще по стакану выпили, и еще, и еще, и так весь штоф высушили. Не мог Костик нарадоваться, что
этим дело разъяснилось. Он все думал, что не имеет ли Прокудин какого умысла принять его не в половину, а
на малую часть или не загадает ли ему какого
дела опасного. С радости все целовался пьяный брат, продавши родную сестру за корысть, за прибытки.
У нас лягушек очень много в прудах, так как
эти лягушки раскричатся вечером, то говорят, что
это они баб передразнивают: одна кричит: «Где спала! где спала!» — а другая отвечает: «Сама какова! сама какова!» Впрочем,
это так говорят, а уж
на самом
деле баба бабу не выдает: все шито да крыто.
Смеху было столько,
на всю деревню, что и теперь
эта погудка живет, словно вчера
дело было. А там уж правда ли
это или нет — за
это не отвечаю. Только в Гостомле всякое малое дитя
эту погудку расскажет, и обапольные бабы нашим мужикам все смеются: «Гостомцы, — говорят они, — как вы колокол-то тянули?» Часто этак смеются.
— И испорчена она, судари вы мои, — сказал знахарь, — злою рукою и большим знахарем, так что помочь
этому делу мудрено: потому как напущен
на нее бес, называемый рабин-батька. Есть
это что самый наизлющий бес, и выгнать его больно мудрено.
Первое
дело, что Прокудин больше как
на половину заделил Костика, а кроме того, еще из его доли вывернул двести ассигнациями Насте
на справу да сто пятьдесят
на свадьбу, «так как ты сам, говорит,
это обещал».
И поет он
эту песню как будто не оттого, что ему петь хочется, а оттого, что в самом
деле лютая змея подколодная заела его и красу и молодость, и нет ему силы
на нее не плакаться.
Прошло три
дня; Настя не видала Степана и была
этому словно рада. Он косил где-то
на дальнем загоне. Настя пошла вечером опять стряпаться, а Степан опять сидел
на рубеже. Хотела Настя, завидя его, свернуть, да некуда. А он ей уж навстречу идет.
В
этот же
день, в полудни, Степан приходил
на Прокудинский загон попросить водицы. Напился, взглянул
на Настю и пошел.
Утром до свету он отправился к куму, а Настя целый
день просидела в темной овинной яме, холодная и голодная. Разнесся слух, что Степан пропал и Настя пропала. Варвара тут же решила, что они сбежали вместе. Целый
день об
этом толковали
на хуторах. У Прокудиных в избе все молчали и нехотя отвечали соседям, приходившим расспрашивать, что? да как? да каким манером она вышла? в какую пору и куда пошла?
В части их рассадили по разным местам. Настю
на женскую половину, а Степана
на мужскую. Настя
этого не ожидала. Она говорила: «
Это мой муж. Не разлучайте меня с мужем». Ее, разумеется, не послушались и толкнули в двери. Она ждала, что
днем ее спросят и сведут с Степаном, но ее целый
день даже никто и не спросил. Она всех расспрашивала сквозь дверную решетку о Степане, но никто ей ничего не отвечал, а иные из солдат еще посмеивались.
На другой
день взяли Настю к допросу; после нее допрашивали Степана. Они оба разбились в показаниях, и еще через
день их перевели в острог. Идучи с Степаном, Настя уговаривала его не убиваться, но он совсем был как в воду опущенный и даже не обращал
на нее никакого внимания.
Это больше всего огорчало Настю, и она не знала ни
дня, ни ночи покоя и недели через две по прибытии в острог родила недоношенного, но живого ребенка. Дитя было мальчик.
Этого удара Настя уж никак не ожидала. Она все-таки видела Степана, и хоть не могла с ним говорить, не могла, даже и не рассчитывала ни
на какое счастье, но видеть, видеть его было для нее потребностью. А теперь нет Степана; он один, больной, без призора. Настя просила оставить ее; она доказывала, что они с Степаном по одному
делу, что их по закону нельзя разлучать. Над ней посмеялись и повели ее.
— Ведь
это что же! Ваше
дело подначальное. Обижаться
на вас нечего. Извольте смотреть, что вам угодно.
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или
на другом каком языке…
это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в
это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Хлестаков. А
это…
На одну минуту только…
на один
день к дяде — богатый старик; а завтра же и назад.
Аммос Федорович. А я
на этот счет покоен. В самом
деле, кто зайдет в уездный суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу
на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Да извозчики-то
на что ж?
Это их
дело.
Это таки и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, — свезут, куда изволишь. Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка.