Неточные совпадения
И догадался; — с досадой смотрел он на веселую толпу и думал о будущем, рассчитывал дни, сквозь зубы бормотал какие-то упреки… и
потом, обратившись к дому… сказал: так точно! слух этот не лжив… через несколько недель здесь будет кровь, и больше; почему они не заплотят за долголетнее веселье одним днем страдания, когда другие, после бесчисленных мук, не получают ни одной минуты счастья!.. для чего они любимцы неба, а не я! — о, создатель, если б ты меня любил — как сына, — нет, — как приемыша… половина моей благодарности перевесила бы
все их молитвы… — но ты меня проклял
в час рождения… и я прокляну твое владычество,
в час моей кончины…
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было
в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и
потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали
в темноте; — на западе была еще красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла
в противную сторону, так что
все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения,
всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту...
— А
потом, — сказал Юрий, стараясь ее утешить, и не понимая значения этого: боже! —
потом съезжу
в полк, возьму отставку, и возвращусь опять к тебе… тогда ты будешь моею, вопреки
всем ничтожным предрассудкам. — Если даже мой отец захочет разлучить нас, если… о — нет! — он дал мне жизнь, а ты меня даришь миллионом жизней
в каждой улыбке…
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает
в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться
всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены;
все три хода ведут, по-видимому,
в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз,
потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом,
потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются
все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости,
потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Не одна 30-летняя вдова рыдала у ног его, не одна богатая барыня сыпала золотом, чтоб получить одну его улыбку…
в столице, на пышных праздниках, Юрий с злобною радостью старался ссорить своих красавиц, и
потом, когда он замечал, что одна из них начинала изнемогать под бременем насмешек, он подходил, склонялся к ней с этой небрежной ловкостью самодовольного юноши, говорил, улыбался… и
все ее соперницы бледнели… о как Юрий забавлялся сею тайной, но убивственной войною! но что ему осталось от
всего этого? — воспоминания? — да, но какие? горькие, обманчивые, подобно плодам, растущим на берегах Мертвого моря, которые, блистая румяной корою, таят под нею пепел, сухой горячий пепел! и ныне сердце Юрия всякий раз при мысли об Ольге, как трескучий факел, окропленный водою, с усилием и болью разгоралось; неровно, порывисто оно билось
в груди его, как ягненок под ножом жертвоприносителя.
Потом народ рассыпался частью по избам, частью по улице;
все сии происшествия заняли гораздо более времени, нежели нам нужно было, чтоб описать их, и уж солнце начинало приближаться к западу, когда волнение
в деревне утихло; девки и бабы собрались на заваленках и запели праздничные песни!.. вскоре стада с топотом, пылью и блеянием, возвращая<сь> с паствы, рассыпались по улице, и ребятишки с обычным криком стали гоняться за отсталыми овцами… и никто бы не отгадал, что час или два тому назад, на этом самом месте, произнесен смертный приговор целому дворянскому семейству!..
Между тем, пока солдатка била своего парня, кто-то перелез через частокол, ощупью пробрался через двор, заставленный дровнями и колодами, и взошел
в темные сени неверными шагами; усталость говорила во
всех его движениях; он прислонился к стене и тяжело вздохнул;
потом тихо пошел к двери избы, приложил к ней ухо и, узнав голос солдатки, отворил дверь — и взошел; догорающая лучина слабо озарила его бледное исхудавшее лицо… не говоря ни слова, он
в изнеможении присел на скамью и закрыл лицо руками…
Ее материнское сердце сжалось, но вскоре мысль, что он не вытерпит мучений до конца и выскажет ее тайну, овладела
всем ее существом… она и молилась, и плакала, и бегала по избе,
в нерешимости, что ей делать, даже было мгновенье, когда она почти покушалась на предательство… но вот сперва утихли крики;
потом удары…
потом брань… и наконец она увидала из окна, как казаки выходили один за одним за ворота, и на улице, собравшись
в кружок, стали советоваться между собою.
Неточные совпадения
Слуга. Вы изволили
в первый день спросить обед, а на другой день только закусили семги и
потом пошли
всё в долг брать.
Марья Антоновна. Право, маменька,
все смотрел. И как начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и
потом, когда рассказывал, как играл
в вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.
Добчинский.То есть оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и
в браке, и
все это, как следует, я завершил
потом законными-с узами супружества-с. Так я, изволите видеть, хочу, чтоб он теперь уже был совсем, то есть, законным моим сыном-с и назывался бы так, как я: Добчинский-с.
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и
в гостинице
все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него
в тюрьме; но
потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу,
все пошло хорошо.
Четыре года тихие, // Как близнецы похожие, // Прошли
потом…
Всему // Я покорилась: первая // С постели Тимофеевна, // Последняя —
в постель; // За
всех, про
всех работаю, — // С свекрови, свекра пьяного, // С золовушки бракованной // Снимаю сапоги…