Петруша, к которому обращалась речь Левкоевой, был сынок ее, недавно выпущенный в офицеры. Он стоял недалеко на дорожке, пощипывая усики, только что пробившиеся, и не тронулся с места, занятый горячим разговором с маленьким студентом, — не слыхал ли
слов матери, или слышал, но пропустил мимо ушей.
Неточные совпадения
Стабровский, по отношениям Жвирждовского к брату, к
матери и своему твердому характеру, не был такое лицо, которое можно было безнаказанно восстановлять против себя, и потому будущий воевода, проглотив горькую пилюлю, просил у него извинения за
слова, сказанные в патриотическом увлечении. Наконец, он приступил к финалу своей заученной речи, сначала несколько тревожным голосом, потом все более и более воодушевляясь...
Недолго промаялся Петя в своем новом приюте, где увидал незнакомые лица, может быть неприветливые, напоминавшие ему суровую
мать. Тоска по родным и болезнь свалили его. Он отдал Богу душу и последнее свое прощальное
слово старшему брату и Тони, приехавшим навестить его и усладить, чем могли, его участь.
Четырнадцатилетнюю Тони взяла к себе старушка, аристократка, узнавшая о бедном положении многочисленного семейства Лориных, и увезла ее с собой в Петербург. Она дала
слово заменить ей
мать и тем охотнее исполнила это
слово, что скоро полюбила свою названую дочь за ее прекрасные душевные качества.
— Если вы уважаете эту девушку, так, конечно, не смех возбудит мой рассказ. Еще оговорку. У меня один сын; каков ни есть, он дорог
матери. Отними его, Господи, у меня, если я хоть в одном
слове покривлю душою в том, что вам передаю. Слушайте же.
— Я был бы чудовище, если б после твоих
слов сказал: нет! Лиза, моя бесценная Лиза, мое божество: вот здесь, у образа Спасителя и Пречистой Его
Матери, клянусь перед лицом их отныне, с этой минуты принадлежать России всем сердцем, всеми помыслами, всеми делами моими.
— Ранеев прислал мне его, как доверенного человека. Не знаю отношений их друг к другу, но я, полагаясь на
слово умирающего, истинного патриота, доверилась Жучку и покуда не имею причины раскаиваться. Скажу вам русскую пословицу, хоть и немного грубую, сырую: «Мне хоть бы пес, да яйца нес». Послушаем, что скажет. Он доставил оружие
матери Владислава, я имею на это доказательства, и если осмелится изменить нам, так сам на себя накинет петлю.
И Левина поразило то спокойное, унылое недоверие, с которым дети слушали эти
слова матери. Они только были огорчены тем, что прекращена их занимательная игра, и не верили ни слову из того, что говорила мать. Они и не могли верить, потому что не могли себе представить всего объема того, чем они пользуются, и потому не могли представить себе, что то, что они разрушают, есть то самое, чем они живут.
Клим согласно кивнул головою, ему очень понравились
слова матери. Он признавал, что Макаров, Дронов и еще некоторые гимназисты умнее его на словах, но сам был уверен, что он умнее их не на словах, а как-то иначе, солиднее, глубже.
Плевавшая семечки и слушавшая мать девочка, как бы подтверждая
слова матери, взглянула спокойными, умными глазами в лицо старика и Нехлюдова.
— Но я, милостивая государыня, наконец, ваша мать! — вскрикнула со стула Ольга Сергеевна. — Понимаете ли вы с вашими науками, что значит
слово мать: мать отвечает за дочь перед обществом.
Неточные совпадения
— И будучи я приведен от тех его
слов в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол, что человек, что скотина — все едино? и за что, мол, вы так нас порочите, что и места другого, кроме как у чертовой
матери, для нас не нашли?
О
матери Сережа не думал весь вечер, но, уложившись в постель, он вдруг вспомнил о ней и помолился своими
словами о том, чтобы
мать его завтра, к его рожденью, перестала скрываться и пришла к нему.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти
слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать в город и опять к
матери, от которой надо было получить подпись на доверенности.
Это было ему тем более неприятно, что по некоторым
словам, которые он слышал, дожидаясь у двери кабинета, и в особенности по выражению лица отца и дяди он догадывался, что между ними должна была итти речь о
матери.
Кроме того, тотчас же по нескольким
словам Дарья Александровна поняла, что Анна, кормилица, нянька и ребенок не сжились вместе и что посещение
матерью было дело необычайное.