Внешняя Политика, внутреннее правление, трудное и на многие предметы обращенное правосудие, занимая всю душу, истощают ее деятельность, которая, укрываясь в частях своих от глаз Историка, не менее нужна и спасительна для государств и которая, подобно тонким, едва заметным нитям ручейка, мало-помалу образующим светлую реку, обращает на себя внимание наблюдателя только чрез большое пространство времени, представляя картину народного счастия, удовольствия
и порядка [Я не могу говорить здесь о всех Указах Екатерины: например, о межевании, о фабриках, о таможнях, о рудокопнях, о почте, о сборе податей, о банках и проч.
Неточные совпадения
Едва Монархиня успела привести в лучший
порядок внутреннее правление государства, уже дерзостный Мустафа оскорбил величие России; объявил себя союзником Польских мятежников; требовал, чтобы войско наше оставило Станислава им в жертву;
и наконец, презирая священное право народов, заключил в темницу того, кто при его Дворе был образом Екатерины!
Екатерина разделила Сенат на Департаменты, каждому из них предписала особый род дел
и сим
порядком оживила их течение.
Только единая, нераздельная, державная воля может блюсти
порядок и согласие между частями столь многосложными
и различными, подобно Творческой Воле, управляющей вселенною; только она может иметь сие быстрое, свободное исполнение, необходимое для пресечения всех возможных беспорядков; всякая медленность произвела бы несчастные следствия (9, 10, 11 [Сии числа означают отделения «Наказа».]).
Религия, любовь к добродетели, к трудам, к
порядку, чувствительность к несчастию ближних, рассудительность или повиновение сердца уму принадлежит к первому; любовь к отечеству, к его учреждениям
и все свойства, нужные для их целости, входят во второе (351–352).
Самодержавство разрушается, когда Государи думают, что им надобно изъявлять власть свою не следованием
порядку вещей, а переменою оного,
и когда они собственные мечты уважают более законов (510–511).
— Монархическое Правление требует такого соединения блюстительных властей в одном человеке, для хранения
порядка в разных уделах государства —
и когда Франция вышла из бурного хаоса безначалия
и снова заняла место свое между Европейскими Державами, тогда хитрый властелин ее, наученный опытностию, должен был для лучшего благоустройства установить Префектов, которые суть не что иное, как Наместники Государевы.
Прежде человеколюбивый родитель, удаленный от столицы, в сельском уединении не имел средства достойным образом воспитывать своих детей — теперь, в новом
порядке вещей, нашел он более возможности образовать ум
и сердце их. Пребывание многих дворянских семейств в Губернских городах
и старания Правительства способствовали везде заведению благородных училищ.
Я воображаю сии едва вообразимые пространства со всеми их жителями,
и думаю: «Екатерина, подобно Божеству, согласила все словом Своим; отдаленные берега Ледовитого моря представляют тот же государственный
порядок, которому на берегах величественной Волги или Невы удивляемся; народы столь различные правятся единым уставом; части, столь несходные, всеобщим «Учреждением» Монархини приведены в целое,
и бесчисленные страны Российские составили разные семейства единого отечества!» Сия мысль восхищает дух мой!
«Устав Благочиния» [Обнародованный в 1782 г., Апреля 8.] содержит в себе не только все способы внешнего
порядка и безопасности, но
и самые святейшие правила Гражданского нравоучения, столь любезного добродетельному сердцу Монархини.
Награжденные от Государей поместьями, они имели право умножать их куплею
и сверх того занимать первые места как в гражданском, так
и в воинском
порядке.
Там всегдашние, трогательные попечения небесной благодетельности не уступают самым нежнейшим родительским попечениям
и, осыпая цветами колыбель младенцев, скрывают от сирот несчастие сиротства; там кроткая улыбка добродушной надзирательницы заменяет для юных сердец счастливую улыбку матери; там благоразумный надзиратель заступает место отца
и, приучая их к трудолюбию, к
порядку, готовит в них отечеству полезных граждан.
Какое другое благодетельное заведение может равняться с ним обширностию плана, богатым основанием,
порядком, а всего более успехом
и пользою?
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они в то же самое время слушают
и нравоучение, которое доказывает им необходимость гражданского
порядка и законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они
и лучшие места из Расиновых трагедий, которые раскрывают в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю
и государств
и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются
и добродетелию Сократа; привыкают к грому страшных орудий смерти
и пленяются гармониею нежнейшего Искусства; узнают
и быстрые воинские марши,
и живописную игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
Он довольствовался славою быть помощником Екатерины, радовался своими трудами
и, будучи строгим наблюдателем
порядка, беспрестанно взыскивая
и требуя, сей друг человечества умел заслужить любовь
и надзирателей,
и питомцев — ибо требовал только должного
и справедливого.
Я напомню вам Монарха, ревностного к общему благу, деятельного, неутомимого, который пылал страстию человеколюбия, хотел уничтожить вдруг все злоупотребления, сделать вдруг все добро, но который ни в чем не имел успеха
и при конце жизни своей видел с горестию, что он государство свое не приблизил к цели политического совершенства, а удалил от нее: ибо Преемнику для восстановления
порядка надлежало все новости его уничтожить.
Если Мои законы ограничивают природную вольность человека, то будьте уверены, что Я пожертвовала частию свободы только единой целости гражданского
порядка и предпочла независимости вашей одно ваше благополучие; не даровала вам тех одних прав, которые могли быть для вас вредными.
Неточные совпадения
Да сказать Держиморде, чтобы не слишком давал воли кулакам своим; он, для
порядка, всем ставит фонари под глазами —
и правому
и виноватому.
Если бы, то есть, чем-нибудь не уважили его, а то мы уж
порядок всегда исполняем: что следует на платья супружнице его
и дочке — мы против этого не стоим.
Я, кажется, всхрапнул
порядком. Откуда они набрали таких тюфяков
и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие,
и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да
и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее в кружок, да побольше
порядку! Бог с ним:
и во дворец ездит,
и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Чуть дело не разладилось. // Да Климка Лавин выручил: // «А вы бурмистром сделайте // Меня! Я удовольствую //
И старика,
и вас. // Бог приберет Последыша // Скоренько, а у вотчины // Останутся луга. // Так будем мы начальствовать, // Такие мы строжайшие //
Порядки заведем, // Что надорвет животики // Вся вотчина… Увидите!»