Неточные совпадения
—
Да. Я чувствую, кровь застывает в моих жилах. Послушай… если я не смогу идти далее, то покинь меня здесь на волю божию
и думай
только о себе.
—
И я слышу, боярин, — отвечал Алексей, приостановясь на минуту, —
да только этот лай мне вовсе не по сердцу.
— Должны! Так говорят
и старшие,
только вряд ли когда запорожский казак будет братом поляку. Нечего сказать,
и мы кутили порядком в Чернигове: все божье,
да наше! Но жгли ли мы храмы господни? ругались ли верою православною? А эти окаянные ляхи для забавы стреляют в святые иконы! Как бог еще терпит!
—
Да, он не красив собою, — продолжал Кирша. — Я знаю
только одного удальца, у которого лицо смуглее
и усы чернее, чем у пана Лисовского. Прежде этого молодца не меньше Лисовского боялись…
— А то, что на нем не усидел бы
и могучий богатырь Еруслан Лазаревич. Такое зелье, что боже упаси! Сесть-то на него всякий сядет,
только до сих пор никто еще не слезал с него порядком: сначала
и туда
и сюда,
да вдруг как взовьется на дыбы, учнет передом
и задом — батюшки светы!.. хоть кому небо с овчинку покажется!
— Конечно, что прошло, то прошло!.. Но вот нам несут поужинать. Не взыщи, дорогой гость, на убогость моей трапезы! Чем богаты, тем
и рады: сегодня я ем постное. Ты, может быть, не понедельничаешь, Юрий Дмитрич?
И на что тебе! Не все должны с таким упорством измозжать плоть свою, как я — многогрешный. Садись-ка, мой родимый,
да похлебай этой ушицы. Стерляжья, батюшка! У меня свой садок,
и не
только стерляди, осетры никогда не переводятся.
— Я встретил на площади, — отвечал запорожец, — казацкого старшину, Смагу-Жигулина, которого знавал еще в Батурине; он обрадовался мне, как родному брату,
и берет меня к себе в есаулы. Кабы ты знал, боярин, как у всех ратных людей, которые валом валят в Нижний, кипит в жилах кровь молодецкая!
Только и думушки, чтоб идти в Белокаменную
да порезаться с поляками. За одним дело стало: старшего еще не выбрали, а если нападут на удалого воеводу, так ляхам несдобровать!
— Меня послал князь Пожарский с грамотою к нижегородцам,
и я было уже совсем отправился с одним
только казаком,
да Жигулин велел мне взять с собою этих ребят.
Сборное место недалеко от огородов, подле деревянной часовни;
да только без шуму, втихомолку
и не кучею, а врассыпную, понимаешь?
— Ну, ну! так
и быть,
только чур, ребята, из бочек дны не выбивать! Подайте моего коня,
да если вам придется ехать в лес, так дайте
и этому детине заводную лошадь.
— Слушайте, ребята, — сказал Кирша, перестав копать, — если вы не уйметесь говорить, то быть беде! То ли еще будет,
да не бойтесь, стойте
только смирно
и не оглядывайтесь назад, а я уже знаю, когда зачурать.
— Хорошо, господин ярыжка! — сказал Кирша. — Если мы выручим Юрия Дмитрича, то я отпущу тебя без всякой обиды; а если ты плохо станешь нам помогать, то закопаю живого в землю. Малыш, дай ему коня
да приставь к нему двух казаков,
и если они
только заметят, что он хочет дать тягу или, чего боже сохрани, завести нас не туда, куда надо, так тут же ему
и карачун! А я между тем сбегаю за моим Вихрем: он недалеко отсюда,
и как раз вас догоню.
— Он, изволишь видеть, — отвечал служитель, — приехал месяца четыре назад из Москвы;
да не поладил, что ль, с панам Тишкевичем, который на ту пору был в наших местах с своим региментом;
только говорят, будто б ему сказано, что если он назад вернется в Москву, то его тотчас повесят; вот он
и приютился к господину нашему, Степану Кондратьичу Опалеву. Вишь, рожа-то у него какая дурацкая!.. Пошел к боярину в шуты,
да такой задорный, что не приведи господи!
Жаль
только, что наша сила поубавилась: изменник Заруцкий ушел в Коломну,
да и князя Трубецкого войско-то не больно надежно: такой сброд!..
А как посмотришь на дружины князя Трубецкого, так бежал бы прочь без оглядки:
только и думают, как бы где понажиться
да ограбить кого бы ни было, чужих или своих, все равно.
— Как же! они
и меня останавливали верстах в тридцати отсюда; но лишь
только я вымолвил, что еду из Троицы к князю Пожарскому, тотчас отпустили
да еще на дорогу стаканчик вина поднесли.
— Вот в этих палатах живал прежде отец Авраамий, — сказал Суета, указав на небольшое двухэтажное строение, прислоненное к ограде. —
Да видишь, как их злодеи ляхи отделали: насквозь гляди! Теперь он живет вон в той связи, что за соборами, не просторнее других старцев;
да он, бог с ним, не привередлив: была б у него
только келья в стороне, чтоб не мешали ему молиться
да писать, так с него
и довольно.
— Слава тебе господи! — вскричал Алексей. — Насилу ты за ум хватился, боярин! Ну, отлегло от сердца! Знаешь ли что, Юрий Дмитрич? Теперь я скажу всю правду: я не отстал бы от тебя, что б со мной на том свете ни было, если б ты пошел служить не
только полякам, но даже татарам; а как бы знал
да ведал, что у меня было на совести? Каждый день я клал по двадцати земных поклонов, чтоб господь простил мое прегрешение
и наставил тебя на путь истинный.
Этак с час-места останавливались у нас двое проезжих бояр
и с ними человек сорок холопей, вот
и стали меня так же, как твоя милость, из ума выводить, а я сдуру-то
и выболтай все, что на душеньке было;
и лишь
только вымолвила, что мы денно
и нощно молим бога, чтоб вся эта иноземная сволочь убралась восвояси, вдруг один из бояр, мужчина такой ражий, бог с ним! как заорет в истошный голос
да ну меня из своих ручек плетью!
— Оно, конечно, ничего, не велика беда, что
и сабля-то у тебя литовская: статься может, она досталась тебе с бою;
да все лучше, когда ты повидаешься с отцом Еремеем. Ведь иной как попадется к нам в руки, так со страстей, не в обиду твоей чести будь сказано, не
только Милославским, а, пожалуй, князем Пожарским назовется.
—
Да, — перервал Милославский, —
и надеюсь, что час воли божией придет скоро; но
только не так, как ты думаешь, отец Еремей!
— Если так — она спасена! Ну, детушки, — продолжал он, обращаясь к толпе, — видно, вас не переспоришь — быть по-вашему!
Только не забудьте, ребята, что она такая же крещеная, как
и мы: так нам грешно будет погубить ее душу. Возьмите ее бережненько
да отнесите за мною в церковь, там она скорей очнется! дайте мне
только время исповедать ее, приготовить к смерти, а там делайте что хотите.
Грустно
только видеть, как поруганы
и осквернены храмы господни,
да это также дело поправное; а вот что худо, Юрий Дмитрич: с одними супостатами мы справились, как-то справимся с другими?
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси
только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную возьми.
Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика
да бутылки толстобрюшки!
Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног.
Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять на крыльце,
и ни с места!
И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то…
Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть
и не с просьбою,
да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо
и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Хлестаков.
Да зачем же?.. А впрочем, тут
и чернила,
только бумаги — не знаю… Разве на этом счете?
Городничий. Ступай на улицу… или нет, постой! Ступай принеси…
Да другие-то где? неужели ты
только один? Ведь я приказывал, чтобы
и Прохоров был здесь. Где Прохоров?