Неточные совпадения
В
одном из таких веселых и довольных собою городков, с самым милейшим населением, воспоминание о котором останется неизгладимым в моем сердце, встретил я Александра Петровича Горянчикова, поселенца, родившегося в России дворянином и помещиком, потом сделавшегося ссыльнокаторжным второго разряда, за убийство жены своей, и, по истечении определенного ему законом десятилетнего термина каторги, смиренно и неслышно доживавшего свой век в городке К. […в городке К. — Имеется в виду Кузнецк, где
не раз бывал Достоевский в годы отбывания им солдатской службы в Сибири.] поселенцем.
Например, я бы никак
не мог представить себе: что страшного и мучительного в том, что я во все десять лет моей каторги ни
разу, ни
одной минуты
не буду
один?
Между прочим, они научили меня, что должно иметь свой чай, что
не худо мне завести и чайник, а покамест достали мне на подержание чужой и рекомендовали мне кашевара, говоря, что копеек за тридцать в месяц он будет стряпать мне что угодно, если я пожелаю есть особо и покупать себе провиант… Разумеется, они заняли у меня денег, и каждый из них в
один первый день приходил занимать
раза по три.
Не было ремесла, которого бы
не знал Аким Акимыч. Он был столяр, сапожник, башмачник, маляр, золотильщик, слесарь, и всему этому обучился уже в каторге. Он делал все самоучкой: взглянет
раз и сделает. Он делал тоже разные ящики, корзинки, фонарики, детские игрушки и продавал их в городе. Таким образом, у него водились деньжонки, и он немедленно употреблял их на лишнее белье, на подушку помягче, завел складной тюфячок. Помещался он в
одной казарме со мною и многим услужил мне в первые дни моей каторги.
Обедают
не вместе, а как попало, кто раньше пришел; да и кухня
не вместила бы всех
разом. Я попробовал щей, но с непривычки
не мог их есть и заварил себе чаю. Мы уселись на конце стола. Со мной был
один товарищ, так же, как и я, из дворян. [Со мной был
один товарищ, так же, как и я, из дворян. — Это был сосланный вместе с Достоевским в Омск на четыре года поэт-петрашевец С. Ф. Дуров (1816–1869).]
Это дикое любопытство, с которым оглядывали меня мои новые товарищи-каторжники, усиленная их суровость с новичком из дворян, вдруг появившимся в их корпорации, суровость, иногда доходившая чуть
не до ненависти, — все это до того измучило меня, что я сам желал уж поскорее работы, чтоб только поскорее узнать и изведать все мое бедствие
разом, чтоб начать жить, как и все они, чтоб войти со всеми поскорее в
одну колею.
Я
не верю, чтоб Петров хорошо кончил; он в какую-нибудь
одну минуту всё
разом кончит, и если
не пропал еще до сих пор, значит случай его
не пришел.
Раз в эти первые дни, в
один длинный вечер, праздно и тоскливо лежа на нарах, я прослушал
один из таких рассказов и по неопытности принял рассказчика за какого-то колоссального, страшного злодея, за неслыханный железный характер, тогда как в это же время чуть
не подшучивал над Петровым.
Но если уж спрошено
раз: «Для чего?», и так как уж пришлось к слову, то
не могу
не вспомнить теперь и еще об
одном недоумении, столько лет торчавшем передо мной в виде самого загадочного факта, на который я тоже никаким образом
не мог подыскать ответа.
Вряд ли даже и задумывался кто-нибудь об этом, когда даже и из докторов никому и в ум
не пришло во все эти несколько лет хоть
один раз походатайствовать у начальства о расковке труднобольного арестанта, особенно в чахотке.
Правда, наш народ, как, может быть, и весь народ русский, готов забыть целые муки за
одно ласковое слово; говорю об этом как об факте,
не разбирая его на этот
раз ни с той, ни с другой стороны.
Для того ли, чтоб сразу приучить жертву к дальнейшим ударам, по тому расчету, что после очень трудного удара уже
не так мучительны покажутся легкие, или тут просто желание пофорсить перед жертвой, задать ей страху, огорошить ее с первого
раза, чтоб понимала она, с кем дело имеет, показать себя,
одним словом.
Облегчить их он, конечно, ничем
не мог; заведовал он только
одними инженерными работами, которые и при всех других командирах шли в своем всегдашнем,
раз заведенном законном порядке.
И что более всего удивляло его, это было то, что всё делалось не нечаянно, не по недоразумению,
не один раз, а что всё это делалось постоянно, в продолжение сотни лет, с той только разницей, что прежде это были с рваными носами и резанными ушами, потом клейменые, на прутах, а теперь в наручнях и движимые паром, а не на подводах.
Неточные совпадения
Одно плохо: иной
раз славно наешься, а в другой чуть
не лопнешь с голоду, как теперь, например.
Я
не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А
один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Скотинин. Смотри ж,
не отпирайся, чтоб я в сердцах с
одного разу не вышиб из тебя духу. Тут уж руки
не подставишь. Мой грех. Виноват Богу и государю. Смотри,
не клепли ж и на себя, чтоб напрасных побой
не принять.
Стародум. Тут
не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе
одном пекутся; об
одном настоящем часе суетятся. Ты
не поверишь. Я видел тут множество людей, которым во все случаи их жизни ни
разу на мысль
не приходили ни предки, ни потомки.
Один только
раз он выражается так:"Много было от него порчи женам и девам глуповским", и этим как будто дает понять, что, и по его мнению, все-таки было бы лучше, если б порчи
не было.