Неточные совпадения
— Из простонародья женский пол
и теперь тут, вон там,
лежат у галерейки,
ждут. А для высших дамских лиц пристроены здесь же на галерее, но вне ограды, две комнатки, вот эти самые окна,
и старец выходит к ним внутренним ходом, когда здоров, то есть все же за ограду. Вот
и теперь одна барыня, помещица харьковская, госпожа Хохлакова, дожидается со своею расслабленною дочерью. Вероятно, обещал к ним выйти, хотя в последние времена столь расслабел, что
и к народу едва появляется.
Именно она кого-то
ждала,
лежала как бы в тоске
и в нетерпении, с несколько побледневшим лицом, с горячими губами
и глазами, кончиком правой ноги нетерпеливо постукивая по ручке дивана.
Я теперь до вашего прихода
лежала здесь,
ждала, думала, судьбу мою всю разрешала,
и никогда вам не узнать, что у меня в сердце было.
— Пистолеты?
Подожди, голубчик, я их дорогой в лужу выброшу, — ответил Митя. — Феня, встань, не
лежи ты предо мной. Не погубит Митя, впредь никого уж не погубит этот глупый человек. Да вот что, Феня, — крикнул он ей, уже усевшись, — обидел я тебя давеча, так прости меня
и помилуй, прости подлеца… А не простишь, все равно! Потому что теперь уже все равно! Трогай, Андрей, живо улетай!
— Цветы-то вы испортите, — проговорил
и Алеша, — а «мамочка»
ждет их, она сидит плачет, что вы давеча ей не дали цветов от Илюшечки. Там постелька Илюшина еще
лежит…
Он жил и дрожал — только и всего. Даже вот теперь: смерть у него на носу, а он все дрожит, сам не знает, из-за чего. В норе у него темно, тесно, повернуться негде, ни солнечный луч туда не заглянет, ни теплом не пахнёт. И он лежит в этой сырой мгле, незрячий, изможденный, никому не нужный,
лежит и ждет: когда же наконец голодная смерть окончательно освободит его от бесполезного существования?
Неточные совпадения
Питая горьки размышленья, // Среди печальной их семьи, // Онегин взором сожаленья // Глядит на дымные струи //
И мыслит, грустью отуманен: // Зачем я пулей в грудь не ранен? // Зачем не хилый я старик, // Как этот бедный откупщик? // Зачем, как тульский заседатель, // Я не
лежу в параличе? // Зачем не чувствую в плече // Хоть ревматизма? — ах, Создатель! // Я молод, жизнь во мне крепка; // Чего мне
ждать? тоска, тоска!..
Это было хорошо, потому что от неудобной позы у Самгина болели мускулы.
Подождав, когда щелкнул замок ее комнаты, он перешел на постель, с наслаждением вытянулся, зажег свечу, взглянул на часы, — было уже около полуночи. На ночном столике
лежал маленький кожаный портфель, из него торчала бумажка, — Самгин машинально взял ее
и прочитал написанное круглым
и крупным детским почерком:
Дома его
ждал толстый конверт с надписью почерком Лидии; он
лежал на столе, на самом видном месте. Самгин несколько секунд рассматривал его, не решаясь взять в руки, стоя в двух шагах от стола. Потом, не сходя с места, протянул руку, но покачнулся
и едва не упал, сильно ударив ладонью по конверту.
У него незаметно сложилось странное впечатление: в России бесчисленно много лишних людей, которые не знают, что им делать, а может быть, не хотят ничего делать. Они сидят
и лежат на пароходных пристанях, на станциях железных дорог, сидят на берегах рек
и над морем, как за столом,
и все они чего-то
ждут. А тех людей, разнообразным трудом которых он восхищался на Всероссийской выставке, тех не было видно.
Никто не знал
и не видал этой внутренней жизни Ильи Ильича: все думали, что Обломов так себе, только
лежит да кушает на здоровье,
и что больше от него нечего
ждать; что едва ли у него вяжутся
и мысли в голове. Так о нем
и толковали везде, где его знали.