Неточные совпадения
Мне грустно, чувство одиночества и отчужденности от
этих людей скипается в груди тяжким комом. В грязные окна бьется вьюга — холодно на улице!
Я уже видал таких людей, как
эти, и немного
понимаю их, — знаю
я, что почти каждый переживает мучительный и неизбежный перелом души: родилась она и тихо выросла в деревне, а теперь город сотнями маленьких молоточков ковал на свой лад
эту мягкую, податливую душу, расширяя и суживая ее.
Большинство равнодушно молчало, слушая сердитую воркотню.
Я не мог
понять, как относятся ко
мне эти люди, чувствовал себя нехорошо и думал, что, пожалуй, лучше
мне уйти отсюда. И, как будто
поняв мои думы, Цыган сердито заговорил...
На душе у
меня было плохо,
я чувствовал себя все более чужим зверем среди
этих людей, только Артем да Пашка, видимо,
понимали мое настроение, — Цыган ухарски покрикивал
мне...
— Верно! Признал. Только — нужно, чтобы
я дал тебе дорогу, а
я могу не дать… Хотя
я — все вижу, все знаю! Гараська у
меня — вор. Ну, он тоже умный и, ежели не оступится, в острог не попадет, — быть ему хозяином! Живодер будет людям! Тут — все воры и хуже скота… просто — падаль! А ты к ним ластишься…
Это даже
понять нельзя, такая
это глупость у тебя.
— Чудак ты, путаная твоя голова! — вздыхая и посапывая, говорил он. — Ты
пойми — ерунда все
это, фальша! Книги — про кого? Про людей. А — разве люди про себя правду скажут? Ты — скажешь, ну? И
я — не скажу. Хошь шкуру дери с
меня, — не скажу!
Я, может, перед богом молчать буду. Спросит он: «Ну, Василий, говори, в чем грешен?» А
я скажу: «Ты, господи, сам должен все
это знать, твоя душа, не моя!»
Иногда
мне чудится, что в голосе его звучит сердечная усталость. Может быть,
это печаль о чем-то другом, чего он — не зная — ищет? И
я слушаю его речь с напряженным вниманием, с живой готовностью
понять его, жду каких-то иных мыслей и слов.
—
Я, изнутри, хороший человек, — с сердцем. Ты, по молодой твоей глупости,
этого еще не можешь
понять, ну однако пора те знать, — человек…
это, брат, не пуговица солдатская, он блестит разно… Чего морщишься?
Было трудно
понять: пьян хозяин или трезв, но — болен? Он тяжело шевелил языком и губами, точно не мог размять надуманные им жесткие слова. В
этот раз он был особенно неприятен, и, сквозь дрему глядя в печь,
я перестал слушать его мурлыкающий голос.
Он так разрыдался, что
я долго не мог успокоить его, а не хотелось, чтоб крендельщики видели
эти слезы и
поняли их обидный смысл…
— Не то что жалко
мне, а плохо
понимаю я путаницу
эту…
— Ты, милейший человек, не говори никому, что сильнее
меня, — уж
я тебя прошу о том! Ты здесь лицо временное, мимо проходящее, а
мне с людьми
этими — жить!
Понял? Ну, вот! За
это — спасибо! Пойдем ко
мне, чайку попить…
— Да, темная… «Чин из четырнадцати овчин —
это я понимаю, так как я сама за чиновником была. Это значит, что он четырнадцатого класса. А насчет имени и рекомендаций, прямо объявляет, что насчет рекомендаций, говорит, я ими пренебрегаю и у меня их нет, а я гениальные мысли имею и знаю достойных людей, которые всякий мой план готовы привести за триста рублей в исполнение».
Неточные совпадения
Стародум. Как
понимать должно тому, у кого она в душе. Обойми
меня, друг мой! Извини мое простосердечие.
Я друг честных людей.
Это чувство вкоренено в мое воспитание. В твоем вижу и почитаю добродетель, украшенную рассудком просвещенным.
"В первый раз сегодня
я понял, — писал он по
этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы сказали
мне при первом свидании, дорогая сестра моя по духу!
— Ты
понимаешь это,
я надеюсь? — сказал отец.
Я старый человек, ничего в
этом не
понимаю, но ему Бог
это послал.
—
Я, напротив, полагаю, что
эти два вопроса неразрывно связаны, — сказал Песцов, —
это ложный круг. Женщина лишена прав по недостатку образования, а недостаток образования происходит от отсутствия прав. — Надо не забывать того, что порабощение женщин так велико и старо, что мы часто не хотим
понимать ту пучину, которая отделяет их от нас, — говорил он.